Дойдя до угла и не зная, двигаться дальше или нет, я вдруг увидел, как одна из дверей распахнулась и из нее вышла... Хелен Сен-Клер.

Одета она была как и вчера вечером — в брюки и свитер. Выглядела усталой, чертовски усталой; все время нервно сжимала и разжимала кулаки.

Рядом с ней появились два китайца с автоматами и такими же, как у меня, патронташами, обмотанными вокруг поясов. Прошли по главной лестнице наверх. Подождав, пока они поднимутся на второй этаж, я отправился следом.

Коридор, когда я до него добрался, был пуст, а в дальнем его конце кто-то говорил по-китайски. Через секунду я услышал, как кто-то идет, и едва успел отпрыгнуть в крохотный тупичок. Один из охранников прошел мимо и быстро спустился вниз. Я подождал несколько секунд, а затем тронулся по коридору в поисках Хелен.

Дойдя до поворота, я выглянул за угол и увидел второго охранника, стоящего перед высокой дверью из красного дерева. Времени на раздумье о том, что делать дальше, не было, потому что китаец сам подсказал дальнейшие действия, отвернувшись от меня и глядя в окно. Упускать такой шанс не в моих правилах, поэтому я сделал к нему шаг и применил шиме-ваза — захват, перекрывший сонную артерию и сваливший китайца без сознания.

Я оставил его и, взяв автомат наизготовку, открыл дверь. Палец положил на спусковой крючок.

Моему взору открылась очень милая комната, оклеенная желтыми обоями, а белые занавеси, словно лебединые крылья, надувались от ветра, рвущегося из раскрытого окна. В углу стояла кровать, а у окна — стол. Перед ним стояла Хелен Сен-Клер, за ним сидел ее брат.

Сен-Клер был одет в такой же, как у охранников, свитер, который был ему явно маловат. Он смотрел на меня совершенно обалдело.

— О Господи, Эллис, — услышал я тихий голос Хелен.

И тут Макс улыбнулся знаменитой сен-клеровской улыбкой и вскочил на ноги, опрокинув стул.

— Черт возьми, парень, ты как нельзя кстати.

— Я-то думал, что ты давным-давно сбежал, — ответил я. — Как видно, тебе что-то подсыпали в чай.

Но по тому, как он двигался, было видно, что я ошибался. Я снова видел того человека, который спас меня в Тай Соне. Никого мне так не хотелось видеть в данную минуту, как его.

Я протянул ему руку, и Черный Макс, подойдя поближе, изо всех сил ударил меня кулаком в живот. Я свалился, словно подрубленное дерево.

Сознания я не терял, а лишь стал как безумный хватать ртом воздух, корчась на полу, пребывая в черной боли, плотно закрыв глаза. Хелен встала рядом на колени — я чувствовал исходящий от нее запах духов, ее прохладную ладонь. Что до Сен-Клера — в тот момент я ничего не понимал...

Открыв глаза, я увидел смазанные лица. Зажмурился и почувствовал, как меня поднимают, переносят и кидают в кресло.

Кто-то разжал мне зубы и вылил в рот бренди. Всего ничего, но я закашлялся. Чья-то рука похлопала меня между лопаток, и Сен-Клер рассмеялся.

— Ничего, парень, пройдет.

Я открыл глаза и увидел на черном лице выражение восхищения.

— Черт побери, Эллис, тебя просто невозможно уничтожить!

Не обращая на него внимания, я обернулся к Хелен:

— С тобой все в порядке?

И тут она захлебнулась рыданиями — такого я никогда не видел. Быстро взглянув через плечо, я увидел охранника с автоматом: попытка к бегству стоила бы мне жизни. В ту же секунду дверь распахнулась и на пороге объявился Чен-Куен в высоких сапогах, шафрановой рясе и накинутой на нее шубе с широкими рукавами. Словно пришелец из средних веков, он моментально подчинил все, что двигалось в этой комнате, взяв командование на себя.

Кивнул Сен-Клеру:

— Ступай в эту дверь, Макс. Когда понадобишься, тебя позовут.

Генерал моментально выполнил приказ; выходя, он обнял сестру за плечи.

Чен-Куен приказал охраннику подождать за дверью, сел на край стола и уставился, слегка нахмурясь, на меня. Правую руку он держал под рясой.

— С тобой все в порядке?

— Переживу.

Услышав это, он ухмыльнулся:

— У тебя какой-то нюх на неприятности. Есть такая дзенская поговорка: через три дня после родов львица пихает львят с клифа, чтобы взглянуть, вернутся ли они.

— Хватит мозги пудрить! — рявкнул я. — Давай ближе к делу: я заслужил некоторых объяснений. Судя по тому, что Сен-Клер содержится без наручников, цепей и прочих атрибутов, он на тебя работает.

— Верно. — Руку из-под рясы он не вынул.

Мне будто бы металлическим обручем стягивали голову, боль с каждой секундой становилась сильнее.

Я сказал:

— Значит, вот зачем ему понадобилось умирать... Видимо, на его хвосте уже сидели...

Полковник кивнул:

— А в мертвом виде он был для нас более полезен.

— Господи, значит, наш побег из Тай Сона... — Он снова кивнул. — Нет, не может... Я ведь был с ним. Я прекрасно видел, что происходило.

— Дорогой мой Эллис. Если ты думаешь, что я настолько основательно промыл ему мозги, что Макс стал ярым марксистом, то ошибаешься. Да и нужды в этом не было ни малейшей.

— Что это значит?

— Только то, что Сен-Клер отчаянно нуждается в аудитории. Он всегда должен быть в центре внимания. Ему необходимо проявлять свой жестокий темперамент, жить опасностями. Можешь называть это как угодно. Одержимость, как это, наверное, тебе известно, может принимать любые формы. Сексуальные аберрации, странные позывы, которым субъект не в силах противостоять...

— Не хочешь ли ты сказать, что у Сен-Клера мания действия, проявления жестокости и тому подобное?

— Это объясняет всю его жизнь. Существует также и суицидальный, саморазрушительный позыв, которого он не понимает. И не принимает. Все это я понял практически сразу же после его появления в Тай Соне. Остальное — легче легкого...

Все это он объяснил профессорским голосом, словно даже гибель вселенной можно было бы пройти на дополнительном семинаре в университете.

Я сказал:

— Надо было меня раньше предупредить... Да мне и самому следовало догадаться.

— Но ведь он был мертв. Для всего мира генерал погиб в бою. Это я ему подробно объяснил. Сказал, что его отошлют в Китай и на всю оставшуюся жизнь поместят в одиночную камеру.

— Если он не согласится на вас работать, да?

— Точно. А так — возвращение в мир — ГЕРОЕМ — прошу заметить. Ну и еще подрабатывать на нас.

— Но ведь он мог этого и не делать! Как вы могли заставить его, выпустив на свободу?

— Рискнуть стоило. Ведь дискредитировать его в глазах общественности было довольно просто. — Он пожал плечами. — Могли, например, использовать пленки с допросами, разговорами на общие темы, подписанные им документы. Даже если бы все это было выдано за коммунистический заговор, грязь намертво пристала бы к этому выдающемуся человеку. В общем, в угрозах и запугиваниях мы не нуждались. Потому что Максу понравилось. Он понял — как англичане говорят, — что попал в свою тарелку. Если хочешь, новая смертельная забава — ведь все остальное он уже перепробовал. На нашей стороне он противостоял всем разведкам натовского альянса — дурачил такое количество народа...

— Наверное, все-таки не полное рабочее время?

Чен-Куен покачал головой:

— Нет, все. Сначала даже я недооценивал Макса, ведь ему удалось многое. Просто под конец его предал наш человек. Но даже тогда ЦРУ и британская разведка решили, что это сфабрикованное дело.

Так, значит, Воган не сказал мне о своих подозрениях? Бедняжка Эллис Джексон. Злость стала переполнять меня, но я еще не закончил допроса.

— А когда я вошел в вашу игру? Еще там...

— Во Вьетнаме? Правильно. Я все время ждал, что все раскроется. Тебя использовали с самого начала.

Ведь на самом деле, Эллис, ты был ниспослан нам провидением. Нужный человек в нужное время. Нам повезло вдвойне с психоподготовкой. Тебе был необходим именно Черный Макс, а ты был для него тем самым компаньоном, который должен был сыграть свою роль в побеге. Инсценировке побега. Ты с таким жаром принялся расписывать миру, каким необычайным героем оказался Сен-Клер, что это создало ему лучшую рекламу, на которую я даже не смел надеяться.