Муслим все-таки продал квартиру и нашел хороший вариант недалеко от центра, ближе к школе. Из больших плюсов - свежий ремонт и уже встроенная кухня - заезжай и живи. Эсми даже пошутила, что хотя бы здесь им повезло и сложилось, как нельзя лучше. Ну кто еще за тридцать дней может продать и тут же купить хорошую квартиру? Люди ведь месяцам ищут!

За две недели до начала химиотерапии Эсми с детьми устроила большое расхламление и сборы. Мебель разобрали, перевезли и установили в новой квартире. Все сделали так быстро, что глазом не успели моргнуть, как уже переехали и обустраивались. Хлопоты хотя бы немного отвлекли Эсми от мыслей о неизбежном, заставив улыбаться и жить надеждой.

В день первой химии она жутко нервничала. В больницу ложиться отказалась, решив, что просто будет приезжать в день процедуры. До операции ей прописали восемь химий через каждый двадцать один день. Она перечитала столько литературы и форумов, что была готова ко всему. Вот только не знала, что на бумаге - одно, а в реальности совсем по-другому.

-Нужно выходить. Опоздаем, - спокойный голос Муслим вывел ее из минутного транса, когда сжав его ладонь, она молча смотрела в окно.

-Да, знаю, - призналась она и сглотнула пресловутый ком.

-Я заберу тебя, когда все закончится.

Эсми повернула голову и с надеждой посмотрела на него.

-Мне страшно. В первый раз как на каторгу.

-Я буду рядом, - ответил Муслим, поднес к губам ее кисть и поцеловал пальцы. Эсми устало прикрыла глаза. Она обещала себе, детям и родителям быть сильной, а сама не знала как.

Самое сложное - это начало. Когда ты еще ничего не знаешь, а тебя, как слепого котенка бросают в темную воду. После того, как пришли анализы, Эсмигюль поставили первую капельницу. Предупредили, что почти на три часа. Кроме нее, в просторном кабинете было еще несколько человек, получающих химию: молодые и старые, мужчины и женщины. Кто-то только начал свой путь, как и Эсми. Кто-то уже не в первый раз был здесь. Поначалу подбадривали друг друга, делились личными историями, улыбались, пряча страх и боль. А когда процесс пошел, притихли. Каждый погрузился в свои мысли и переживания. В процессе Эсмигюль ничего особенного не чувствовала, только спустя час стало чуть знобить и она даже в свитере ежилась от холода и попросила укрыть ее пуховиком. Бывалые сказали, что в первый раз - это нормально.

Муслим, как и обещал, все правильно рассчитал и приехал к окончанию процедуры. Эсми штормило. Голова кружилась, перед глазами всё плыло, а руки-ноги внезапно стали ватными и совершенно не слушались. Держа мужа под руку, она еле доковыляла до выхода, а там Муслим подхватил ее на руки и донес до машины. Его щека касалась лба жены, ее руки обвивали его шею, и в этот момент она была такой хрупкой, беззащитной и легкой, как пушинка.

-Что-нибудь болит, родная? - спросил он тихо, заметив, что глаза ее закрываются.

-Голова кружится и тошнит немного.

-Потерпи немного. Скоро будем дома.

Он уложил ее на заднее сидение и даже подушку для машины купил, чтобы ей было удобно. До дома доехала кое как. Муслим то и дело смотрел в зеркало заднего вида, проверяя жену. Ей становилось хуже с каждой минутой. Бледность сменилась болотистым цветом лица, и мужчина повторял:

-Потерпи, родная. Скоро приедем.

-Мне плохо, Муслим, - простонала Эсми, прикрыв рот рукой.

-Еще две улицы. Дыши. Глубокий вдох - выдох.

Он проклял эту чертову пробку, пока добрались до подъезда и поднялись в квартиру. А там начался ад. Несмотря на противорвотный препарат, который прописали перед химией, ее сильно вывернуло. Цепляясь за края белоснежного унитаза, она плакала и дрожала от острых спазмов. Казалось, это никогда не закончится. Муслим зашел в ней, нагнулся и собрал ее волосы, которые уже болтались сосульками.

-Уходи! Не надо на это смотреть! - заныла Эсми, протирая рот внешней стороной ладонью. - Это мерзко.

-Ты что забыла кто я? - попытался пошутить муж. - В день нашего знакомства тебя точно также вывернуло у меня в кабинете.

-Это было на следующий день, - проговорила она и вновь склонилась над ободком.

-Мама!

-Мама!

Из комнаты выбежали двойняшки и остановились в ступоре, увидев маму и отчима. Глаза Ситоры вмиг наполнились слезами.

-Мама, тебе очень больно? - спросила она тоненьким голоском.

-Дети, это нормальная реакция организма, - спокойно объяснил Муслим, чтобы не пугать их. - Посидите пока у себя, хорошо?

Эсми даже головы поднять не смогла. Когда она читала и смотрела про побочки, то не думала, что все будет настолько тяжело. И это было только начало.

*Песня "Девочка, которая хотела счастья" группы "Город 312"

Волосы начали выпадать дней через десять после второй химии. На дворе было уже начало марта, Эсми только пришла в себя, ее перестало тошнить, бросать в жар, штормить и выворачивать, прошли язвочки во рту. Муслим был на работе, дети в школе, а к ней приехала мама. Она всегда встречала родителей с улыбкой, пусть и наигранной, чтобы только они не волновались.

Пока мама готовила на кухне, Эсми пошла в душ, собрав волосы в пучок. После, стоя перед зеркалом, она сняла с головы мягкую резинку, а вместе с ней в ладоони оказался и черный клок. Посмотрев на него, Эсми затряслась и бросила все на прохладную плитку. Затем снова посмотрела на свое отражение в зеркале, зарылась пальцами в некогда густую шевелюру, провела ими от корней до кончиков и вытащила несколько локонов. Сев на бортик ванной, она все еще сжимала их в руках, раскачивалась вперед-назад и мычала от обиды. После первой химии они не выпали, и Эсмигюль уже подумала, что вошла в число счастливчиков, у которых волосы остаются на месте. Процент небольшой, но шансы были. А теперь надежды не осталось.

-Эсми! Ты все? - в дверь ванной постучалась мама. - Эсми, почему не отвечаешь?

-Я всё, - смахнув слёзы, ответила дочь. - Вытираюсь и выхожу.

-Доча, пожалуйста, не закрывайся, - взмолилась мать. -Я переживаю.

-Все хорошо, мам, не беспокойся.

-Я накрыла на стол. Может, хоть поешь? Сейчас папа приедет.

-Поем, мам, - пообещала она и вся застряслась.

Еще несколько минут ушло на то, чтобы собраться. Она, как могла, расчесалась, сделала хвостик, умыла лицо и натянула улыбку. В тот день она сказала об этом только одному человеку - Вике - и попросила у нее помощи.

***

-Может, пока просто сделаем вам пикси? Жалко, - щупая мягкие иссиня-черные волосы подруги хозяйки, с досадой произнесла мастер Анжелика.

-Боюсь, даже пикси мне уже не поможет, - подбородок ее задрожал. - Они все равно выпадут. Лучше резать, не дожидаясь перитонита.

В зеркале Эсми увидела, как Анжелика посмотрела на Викторию и поджала губы, а та лишь молча кивнула, давая отмашку.

-Давайте, девочки, сделаем это наконец, - Эсми сама же подбодривала их, хотя было страшно до мурашек.

Девушка взяла в руки в машинку и включила ее. Сначала вниз полетела одна прядь, следом вторая, третья, четвертая. Женщина закрыла глаза и прикрыла их рукой - лишь бы не видеть, как уходит весомая часть ее индивидуальности, ведь она так любила свои волосы, ухаживала за ними, делала маски, подравнивала кончики именно в этом салоне. Эсми почувствовала, как ее вторую руку сжали теплые пальцы. Она сразу поняла, что это Вика. До самого последнего волоска, подруга была рядом и приговаривала:

-Цветочек, все будет хорошо. Они вырастут. Обязательно вырастут.

В салоне в этот час уже никого не было. Эсми специально попросила принять ее перед закрытием, чтобы посторонние не глазели. Закончив работу, мастер пожелала Эсмигюль скорейшего выздоровления и ушла, а Вика сходила в кабинет и вернулась с длинными платками разных цветов.

-Утром заехала в один бутик, набрала для тебя платочков, - Кимская старалась быть оптимистом, улыбалась и подбадривала, хотя у самой руки тряслись. - Смотри, если оливковый. Тебе всегда шел этот цвет.