Денис снял трубку тогда, когда девушка потеряла счет звонкам. В динамике послышался шум ветра, отголоски музыки и смеха. Нехорошее предчувствие усилилось.

— Д… Дэн, это я… — румянец залил щеки, голос сбился. — Я жду тебя, ты скоро?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Повисла неловкая тишина. Затем парень ответил — без какого-либо сожаления в голосе, констатируя факт, даже с оттенком веселого вызова:

— А, Розочка! Так я это, не получится у меня. Мне это, жаль, правда.

— Как? — растерялась Вера. — Но подожди, я же жду тебя… мы договорились…

— Верка, та ты не грузись. Ну, предки припахали, за город едем. Ты же знаешь, откосить сложно. Правда, Верусь!

— Заводи сорок кошек! — внезапно отчетливо позвучал на заднем фоне женский голос, и оправдания Дениса потонули в новом взрыве чужого смеха. Вера ощутила, как по позвоночнику прокатился ледяной ком. Такой же точно застрял в горле.

— Ты с кем? Ты что, не сам?

— Я с предками, Розочка. Это мама стебет свою подругу. Все, связь пропадает. Мы в другой раз, извини!

Вера уставилась на пикающий гудками отбоя смартфон. На глаза набежали слезы, и она поспешно смахнула их ладонью, чтобы братик не увидел. Не хватало только его сарказма. Спрятав телефон в карман домашнего костюма, девушка подошла к окну.

Город готовился к встрече нового 2019 года. На всех улицах сияла новогодняя иллюминация, манили яркие вывески, на центральной площади уже стояла огромная елка — ее сияющий шпиль можно было рассмотреть с балкона. Вера представила, что сейчас творится на площади.

Там проходит предпраздничная ярмарка — продают леденцы в форме изогнутых посохов и снежинок, горячий глинтвейн, имбирные пряники в глазури. Залит огромный каток, где катаются все желающие, работают многочисленные аттракционы, аниматоры в костюмах развлекают веселящуюся толпу. Тоска замерла, и предвкушение праздника заставило Веру подпрыгнуть на месте.

— Вера, Вера! Смотри, мне Серый что прислал, днем метеорит упал. Над тайгой разлетелся, а один осколок куда-то в центр…

Вера едва обратила внимание на слова Жени. Метеориты здесь частые гости, нечему удивляться. Она уже приняла решение.

— Знаешь что? Давай-ка одевайся, и поехали на площадь! Как тебе такая идея?

Мальчик просиял.

— Круто! Я просил у родителей, они сказали, потом как-нибудь.

Вера поджала губы. Мама и папа улетели на праздники в Таиланд. Детей с собой брать не захотели в целях экономии средств и энергии. Что толку с того, что оставили достаточно денег и звонили несколько раз в день? Вере-то все равно, она уже давно отлучена от маминой юбки, а Женя скучает, грустит, не понимает, как можно было бросить его на попечение сестры.

«Сестра из меня никудышная. Надо исправляться, раз романтический вечер накрылся», — подумала Вера. Включила в розетку утюжок для выпрямления волос, достала косметичку. Денис ошибается, если думает, что она будет грустить. Нет уж. С младшим братом тоже можно неплохо провести время.

— Беги, одевайся. Только тепло, закат видел? Мороз усиливается. Давай!

Девушка выпрямила свои пепельно-розовые локоны, подвела глаза и брови, добавила на скулы хайлайтер, а на губы — матовую бежевую помаду. Белая шапка с бубонами освежила ее образ, светлое пальто с опушкой из рыси и белые дутики на шнуровке придавали детское очарование. Вера скептически покачала головой. В последнее время этот имидж вызывал дискомфорт. Ей хотелось быть похожей на Ленку Осинскую — первая модница и стерва группы выглядела как топ-модель, и одевалась соответственно.

— Я готов! — Женя быстро оделся и теперь нетерпеливо постукивал кулаком в дутой перчатке о дверной косяк.

— Тогда пошли, — Вера прогнала невеселые мысли и, взяв брата за руку, вышла в морозный вечер города N.

Автобус пришел наполовину пустой — в это время все жители N спешили домой, а не в центр города. Вера дула на замерзшее стекло, чтобы Женя мог в деталях рассмотреть новогоднюю иллюминацию за окном, отмечая чувство тепла, когда брат охал от восторга. Иногда ей казалось, что она любит его сильнее, чем вечно занятые собой родители.

Доехали быстро. На площади царило веселье в предвкушении самого волшебного праздника. Заработало даже «Чертово Колесо», подсвеченные кабинки плавно двигались вниз и вверх. Огромная елка переливалась яркими огнями. Они то и дело складывались в фигуры снежинок, коробок для подарков, лицо Деда Мороза и надпись «С наступающим Новым Годом!». Играла музыка, продавцы попкорна, сладкой ваты и леденцов зазывали прохожих, на огромном катке в центре сверкала огнями непонятная скульптура в виде ледяного кристалла на стальном треножнике. Крепление поспешно приваривали работники в касках. Крики отчаянных, катающихся на «Американских горках», тонули в возгласах толпы.

Женя пришел в неописуемый восторг с первой минуты, как ступил на расчищенную от снега и льда брусчатку площади. Праздничное настроение постепенно передалось и Вере.

— Давай сфоткаемся с Дедом Морозом! Ну, пожалуйста! — потянул за рукав Женя. Вера достала монопод, закрепила смартфон и постаралась стать, как советовали гуру фотографии, чтобы фото получилось идеальным.

— Сто рублей! — безапелляционно заявил аниматор, утратив свой сказочный шарм. Возмущаться при брате Вера не стала, молча заплатила и побежала догонять шельму, убеждавшего к палатке с имбирным печеньем.

Мальчик наслаждался праздником. Вера взяла себе пряный глинтвейн, брату — чай и пряники. Ближе к елке толпа была гуще, и девушка отвела Женю к арке, чтобы спокойно перекусить и согреться напитками. И, как обычно бывает, удар судьбы настиг ее именно здесь.

Первое, что она услышала — знакомый женский голос. Узнала даже не голос, а интонацию — капризную, стервозную.

— Черт знает что! Я на этих дешманских коньках в жизни не поеду! У меня дома Graf, а эту китайскую рвань пусть сами носят! А кофе? Я похожа на ту, кто будет пить растворимый шлак?!

Прежде чем Вера полностью идентифицировала обладательницу голоса, на дороге, словно на подиуме, появилась несравненная Лена Осинская. В черных кожаных леггенсах, белоснежных ботфортах, стильном полушубке из рыси. С непокрытой головой, несмотря на мороз, с блестящими темными волосами, уложенными волосок к волоску, с ярким гламурным макияжем. Но не успело пройти потрясение от появления Лены, как наполовину пустой стакан глинтвейна едва не выпал из рук Веры. Ибо королева была не одна, а со свитой. Свитой, возглавляемой Денисом. Парнем, которого Вера привыкла считать своим бойфрендом.

Он семенил следом, буквально заглядывая в рот томной красавице. Немного отставал Толик, его друг, и двое ребят с соседнего потока. Замыкали шествие две девчонки, явно не понимающие, почему их пригласили гулять, если все, как цепные псы, бегут за стильной телкой.

Денис не должен был заметить Веру, но то ли шокированный взгляд девушки, то ли мощный ментальный удар заставили парня повернуться в ее сторону. От неожиданности он замер, даже не заметив, что Осинская продолжает гордо идти вперед. Толик налетел на друга и тоже остановился, заметив Веру.

— Ты… ты… да как ты мог? — от потрясения девушка забыла о присутствии брата. — Ты же сказал, что…

Растерянность Дениса долго не продлилась. Он был не из тех, кто будет оправдываться и унижаться, даже будучи застигнутым на месте преступления. И вот его смятение сменилось холодной, частично издевательской улыбкой.

— Да, сказал. А чего ты хотела? Чтобы я озвучил тебе правду? Ну, так слушай. Ты не дотягиваешь, Розочка. Не-до-тягиваешь. Тебе неплохо бы для начала похудеть, научиться одеваться и целоваться. И довеска сплавить. Или ты думаешь, я к вам в лего играть прихожу?

Вера задохнулась от боли. Слова Дениса резали по живому. И не было никакой случайности во всем этом — он хотел, чтобы ей было больно! В глазах парня застыло торжество и нетерпение — он намеревался догнать ту, кто «дотягивает». И лишь Толик опомнился первым.