Мейсон кивнул.

— Скажите-ка мне, — обратился лейтенант к остальным, — о чем Мейсон не велел вам мне рассказывать?

— Почему вы думаете… — не выдержал адвокат. Трэгг призвал его к молчанию, подняв руку. Его глаза были прикованы к Элен Кендал.

— Итак, мисс Кендал, я обращаюсь к вам! Что это было?

— …Сказал паук мухе, — громко продекламировала Делла Стрит.

— Прекратите! — рассердился Трэгг. — Я обращаюсь к мисс Кендал. Так что же, мисс Кендал?

Элен растерялась на какое-то мгновение, а потом, взглянув прямо в глаза лейтенанту, ответила:

— Он велел нам честно и откровенно отвечать на все ваши вопросы.

— И это все?

— Советовал не занимать ваше время всякими пустяками.

— Какими же? — Трэгг ждал ее ответа, насторожившись, словно прокурор, который в ходе перекрестного допроса обнаружил слабое место в показаниях свидетеля.

Большие фиолетовые глаза Элен были широко открыты.

— О которых вы не собираетесь нас спрашивать. Мистер Мейсон сказал, что вы весьма искусно задаете вопросы и учитываете все то, что имеет хоть какое-то отношение к делу.

Лицо Трэгга выражало сердитую решимость.

— И не воображайте, что это не так! — мрачно пообещал он.

Прошло не менее получаса, пока лейтенант Трэгг покончил со всеми вопросами. К тому времени его люди закончили осмотр тела и машины.

Напоследок он устало сказал:

— Вы вчетвером оставайтесь в этой машине. А я хочу вернуться к той машине и еще кое-что проверить.

Когда Трэгг ушел, Джеральд Шор заметил: — Необычайно тщательный допрос, как мне кажется. Чем-то напоминает перекрестный допрос на суде. Похоже, он нас всех подозревает.

Мейсон рассудительно возразил:

— Трэгг чувствует, что за убийством что-то скрывается. Естественно, он пытается выяснить, что именно.

Шор небрежно бросил:

— Вы не предложили мне держать при себе те сведения, которые могут показаться пустяковыми лейтенанту Трэггу.

— Да, — согласился Мейсон.

— Что конкретно вы имели в виду?

— Да всякие мелочи — они составляют фон, на котором совершается преступление, но по существу не имеют к нему отношения.

— Но вы думали о чем-то определенном? — настаивал Шор.

— Конечно. Например, об отравлении котенка.

На хорошеньком личике Элен Кендал появилось неподдельное удивление.

— Но мистер Мейсон, вы же не думаете, что несчастье с котенком может быть как-то связано с этим? — И она махнула в сторону седана, в котором был обнаружен труп незнакомца.

Мейсон вежливо ответил:

— Я просто привел пример тех мелочей, которые, по-моему, не представляют интереса для лейтенанта.

— Но мне казалось, что вы не хотели, чтобы мы ему рассказывали… — Она резко осеклась.

— Что? — быстро спросил Джеральд.

— Нет, ничего.

Шор испытующе смотрел на Мейсона, тот спокойно продолжал:

— Если я упомяну что-то конкретное, то тоже просто для примера, — так же, как сейчас я сказал про отравление котенка.

— Какой же пример вы привели тогда? — допытывался Шор.

— Что ты не захотел войти в отель «Касл-Гейт», когда мы приехали туда вечером, — выпалила Элен Кендал.

Шор при этом словно окаменел: все его тело напряглось в попытке не выдать обуревавших его чувств.

— Какое, черт возьми, это имеет отношение к случившемуся?

— Вот именно, сэр. Я и привел это как пример такой мелочи, которая может только усложнить следствие и без необходимости затянуть допрос свидетелей. Полная аналогия с отравленным котенком.

Шор откашлялся, намереваясь что-то сказать, но передумал и погрузился в мрачное молчание. Возвратился лейтенант Трэгг, неся сверток в белой тряпке.

— Откройте-ка дверцу машины, — распорядился он, — и подвиньтесь, чтобы я мог разложить эти вещи. Прошу вас ничего руками не трогать. Я хочу, чтобы вы внимательно посмотрели на эти вещи — но только посмотрели.

Тряпка оказалась носовым платком, а лежали на нем золотые часы, перочинный ножик, кожаный бумажник, футляр для визитных карточек, золотой карандашик и изящная авторучка с инкрустацией золотом, на которой были выгравированы инициалы.

— У меня имеются кое-какие соображения по поводу этих вещей, — сказал Трэгг, — но я не собираюсь их излагать. Посмотрите и скажите мне, не видели ли вы этих предметов раньше, может быть, что-то вам покажется знакомым.

Все четверо подались вперед, разглядывая принесенные вещи: Шор смотрел через плечо Мейсона с переднего сиденья машины, а Делла Стрит и Элен Кендал перегнулись через спинку сиденья.

— Мне это ни о чем не говорит, — решительно заявил Мейсон.

— А вам, Шор? — поинтересовался Трэгг. Шор вытянул шею, задумчиво хмурясь.

— Оттуда ему плохо видно, лейтенант, — заметил Мейсон.

— Давайте я вылезу из машины, а мистер Шор сядет к ним поближе.

— Хорошо, только ничего не трогайте.

— Могу ли я спросить, где вы все это взяли? — поинтересовался адвокат.

— Они были завязаны в этот самый платочек и лежали в машине рядом с трупом.

— Интересно, — сказал Мейсон, изворачиваясь, чтобы вылезти из машины и не задеть разложенных вещей. — Ничего, если я пощупаю ткань, лейтенант?

— Да. На материале, как вы знаете, не остается отпечатков пальцев.

Мейсон потер пальцами уголок носового платка.

— Полотно высокого качества. Мужской носовой платок, немного необычная расцветка, правда, лейтенант?

— Очень может быть.

Когда Мейсон вылез из машины, он услышал громкое восклицание Джеральда Шора:

— Господи, да ведь это часы моего брата!

— Вы имеете в виду Фрэнклина Шора? — настороженно спросил Трэгг.

— Да, — возбужденно воскликнул Шор. — Это, несомненно, его часы. И мне кажется… да, конечно, это его авторучка.

— На ней выгравированы инициалы «Ф.Ш.», — сухо заметил Трэгг, — это навело меня на мысль, что вещи могут принадлежать вашему брату.

— Так оно и есть. Это его вещи.

— Ну, а карандаш?

— Насчет него не уверен.

— А бумажник и футляр?

— Ничего не могу сказать.

— Нож?

Джеральд покачал головой:

— Не знаю. Но часы точно его.

— Часы идут? — живо спросил Мейсон.

— Да.

— Может быть, мы могли бы, встряхнув платок, перевернуть, часы на другую сторону?

— Это самые обыкновенные часы без верхней крышки, — сказал Трэгг, — только на обратной стороне выгравировано «Ф.Ш.».

— Очень интересно. Ну, а что нам дает циферблат? — Мейсон приподнял носовой платок и потянул его так, что часы перевернулись и теперь были обращены к ним циферблатом. При этом он подмигнул Делле Стрит. Та моментально сунула руки к себе в сумочку.

— Весьма интересно, — бормотал Мейсон. — Вальтхамовские часы. На циферблате написано… Что же это? — Он наклонился совсем близко к часам. — Будьте любезны, лейтенант, посветите мне фонариком.

— Это торговая марка и данные о часах, — хмыкнул Трэгг.

— Точно. Изящная надпись «Вальтхам» — написано печатными буквами, а внизу прописными — «Авангард», 83 камня. Обратите внимание, лейтенант, в верхней части, возле цифры «12», имеется специальный индикатор. По нему можно определить, когда часы заводились. Скорее всего шесть часов назад. Интересно, вам не кажется?

— Вы правы, судя по индикатору, часы были полностью заведены шесть часов назад, только я не усматриваю в этом ничего особенно интересного.

Мейсон достал свои часы.

— Сейчас десять часов тридцать минут. Получается, что эти часы заводили сегодня между половиной пятого и пятью.

— Правильно, — согласился Трэгг. — Надеюсь, вы меня извините, Мейсон, если я не прихожу в восторг от ваших выкладок. По собственному опыту знаю, что если вы начинаете демонстрировать мне ключи к разгадке, то это не потому, что хотите привлечь мое внимание, а потому, что стараетесь отвлечь меня от каких-то других моментов, о которых тщательно избегаете упоминать.

Элен Кендал, обернувшись, состроила забавную гримасу Делле Стрит и громким театральным шепотом сообщила: