— Тагард.

— А Нидария не могла подбросить ему Чашу? Ты же сам говорил, что она очень не хочет этой свадьбы.

— Понимаешь, Ранир, она могла бы подложить свинью… в смысле, Чашу, Тагарду, но воровать мою золотую булавку она бы не стала. А вот Тагард мог это сделать с завидной долей вероятности.

— Какую булавку???

— У меня здесь недавно украли булавку для галстука. У Лиссы — брошку.

— А может это слуги?

— Ха, исса Нидария только кажется обычной сушеной жабой, а на самом деле она воплощение бога возмездия Сурату на земле. Посему слуги у нее добродетельны до шелковистости.

Так-так-так! Что это мне напоминает?.. За последнее время в благородных семействах Такассии было совершено несколько мелких краж драгоценностей. Следы, если мне правильно помнится, вели в высшие круги общества, где и затерялись…

— А может Чашу взял ты? Возможность у тебя была, а на Тагарда сейчас просто наговариваешь. Вроде как бонус к развлечению решил добавить, — воспользовавшись моей заминкой, включилась в разговор Недотрога. — Или по-соседски помочь Нидарии.

— Кэйли, смею тебя заверить, Нидарии никто не поможет. Ни один мозг не в состоянии выдержать такого полчища тараканов. И у меня пока еще сохранились остатки совести, чтобы не толкать людей на эшафот ради собственного развлечения.

— А ради денег? — не унималась Недотрога.

— Кэйли, это — НЕ ДЕНЬГИ. Это рудники, это дороги, это поля, это работники и их семьи. Это одна БОЛЬШАЯ ГОЛОВНАЯ БОЛЬ. Мне для того, чтобы со своими, с позволения сказать, деньгами, разобраться, еще как минимум год нужен. Не, этот удар в цель не попал.

— А Ливиния?

— Вот если бы на кону стояла ты, принцесса, я бы, пожалуй, рискнул. А ради маленькой серенькой мышки Ливи? — он пожал плечами. Принцессу ему на кону подавай! Никакого уважения к королевской крови! Но больше всего мне не понравилось то, что Недотрога лишь досадливо поморщилась в ответ. Понятно, почему никто из принцев до сих пор на нее не позарился — в ней нет ни грамма гордости и собственного достоинства, что полагаются ей по статусу!

— Скромнее нужно быть в желаниях, приятель, — похлопал я Грэйди по плечу, за что получил в ответ ехидную насмешку. А вот и не угадал, это я из венценосной солидарности! — У вас есть еще вопросы, намина?

Вопросов у намины не оказалось, и я с облегчением выпроводил лиотиссца из комнаты. Но, увы, тут же осознал, что до облегчения пока далеко — впереди у нас Равелисса.

В книжке ровным подчерком Недотроги было выведено:

В ожидании Равелиссы я изображал из себя статую «возмущение и негодование в одном флаконе: смешать, но не взбалтывать — взорвется!», а Недотрога стояла у окна и делала вид, что задумалась о своем и ничего не замечает. Причем постепенно до меня стало доходить, что она-то как раз не играет, и мой актерские усилия пропали впустую.

Лисса опоздала всего на двадцать минут, что в ее случае практически рекорд. Один взгляд на нее — тщательно одетую, причесанную, подкрашенную и надушенную — сказал мне, что мои самые мрачные предчувствия оправдались. Лисса оглядела комнату, подняла с Недотрогиного кресла, что стояло рядом со мной, ее книжку, переложила на столик, присела и положила руку мне на запястье. Причем в ее исполнении жест Недотроги «вы мне приятны и интересны» превратился в «он мой, руками не трогать». Я перевел взгляд на Недотрогу и на какое-то мгновение почувствовал себя неуютно: на ее лице отражался пытливый взгляд натуралиста, наблюдающего за спариванием двух зверьков: вроде и неловко, но нужно описать для науки. Они что, все сговорились сегодня — доставать меня?

— Исса Равелисса, будьте любезны пересесть на другое кресло, это место намины Кэйлинэ.

Лисса обиженно надула губки. И с чего, спрашивается? Я ей ничего кроме одной совместной ночи не то что не обещал, даже не намекал на такое. Даже не смотрел в ее присутствии в ту сторону. Воистину, женское воображение границ не знает и знать не желает.

Недотрога расположилась на своем обычном месте, и я почувствовал себя уютнее.

— Равелисса, расскажи, что происходило в тот день, когда была совершена кража?

Лисса похлопала ресничками:

— В тот день мы встали очень рано — исса Нидария настояла. Я не выспалась и была не в духе. Тагард, кстати, тоже. Потом эти ритуалы в Храме. По-моему, все, кроме Нидарии, хотели только одного — поскорее оттуда уйти, и когда она оставила всех в покое, облегченно вздохнули. Ну, я, во всяком случае, точно. Хотя в домике было очень, очень холодно. Ливи вышла подышать свежим воздухом — она с утра себя неважно чувствовала, мужчины пошли за дровами.

— А ты осталась?

— Да, я осталась. К счастью, Рудди вернулся довольно быстро, практически сразу. Он развел огонь, и домике стало вполне терпимо. Так как дров Рудди набрал совсем мало, а остальные мужчины всё не возвращались, он вновь пошел в лес. Вернулась Нидария. Она была очень недовольна, не обнаружив в домике дочь, и мне бы, наверное, еще долго пришлось выслушивать ее мнение о нравах современной молодежи, но тут снова вовремя подошел Рудди с очередной порцией сучков. Он предложил иссе, что поищет ее дочь, вдруг та заблудилась — хотя как там заблудиться, в трех соснах-то? Укромных уголков в окрестностях Храма достаточно, спрятаться можно, но заблудиться — увольте! В общем, чтобы больше не оставаться один на один с иссой и не угнетать свои уши ее нотациями, я предложила свою помощь в поиске Ливи. Погуляла немного для надежности и вернулась обратно. На это раз в домике был только Грэйди. Потом вчетвером подошли остальные. Мы перекусили, собрались и поехали домой. А там случился этот скандал…

— Как ты думаешь, кто украл Чашу?

— Тагард, разумеется.

— Если я правильно понял, у тебя тоже была возможность взять Чашу?

— Возможность взять — была. Но ведь ее еще нужно было и подбросить… Вот возможности для этого у меня не было. Как я говорила, Ливи плохо себя чувствовала, поэтому, когда мы приехали, я поднялась вместе с нею, и в тот момент, когда начался обыск в комнате Тагарда, все еще была в ее комнате.

Однако, когда от этого зависит ее благополучие, у Лиссы откуда-то берутся и интеллект, и наблюдательность… Кстати о наблюдательности — я наклонился в сторону Недотроги и прочел в ее книжке:

«Фи, „облом“, — изобразил я на лице, — где высокий слог девицы королевских кровей?» «А вы поменьше в чужие тетрадки заглядывайте, — ответила взглядом Недотрога, — и тогда ничто не потревожит вашего чувства прекрасного».

Я поразился наивности Недотроги: Грэйди Равелисса, может, и рассматривает в этом плане, не знаю, но мои отношения с Лиссой ничего общего с матримониальными намерениями не имели. Хотя, с другой стороны, лучше пусть принцесса находится на сей счет в неведении… Я перевел свой взгляд на Лиссу, и мое сердце пропустило удар. Я во все глаза уставился на ее руку, которую украшал изящный перстень с рубином. Может, я и не обратил бы на него внимание, но это было фамильное кольцо одного из моих сотрудников, которое тот заявил в поиск в связи с похищением.