Ужин продолжался.

Мужчины говорили о политике, о последних новостях. Эльдора молчала, возвышаясь над столом скромным и прекрасным возваянием. По ее лицу не было понятно, льстит ли ей интерес Маусса или раздражает. Коротышка же был покорен. Несколько раз он пытался завести с ней разговор, но получал лишь односложные ответы. И часто на выручку сестре приходил Чарр. Он сам отвечал на вопросы, как идут дела у лорда Боррея, и предлагал графу попробовать то или иное блюдо.

Наконец, дело дошло до десерта.

Горничная Дэйра внесла в столовую длинное продолговатое блюдо, по виду – старинное и серебряное. На нем стояли прозрачные креманки с красным желе и взбитыми сливками, поверх которых красовались свежие ягоды.

- Надеюсь, там нет клубники? У меня аллергия, - взволнованно спросил граф Маусс, подавшись вперед. На его лице читался живой интерес. А потом он неожиданно подмигнул мне: - Редкая штука, верно?.. Не у каждого такая бывает. Обычно, в нашем обществе, встречается аллергия на шоколад. Вот с этим у кондитеров большие проблемы, уж я – то знаю!.. Моя двоюродная сестра со стороны отца вышла замуж за известного кондитера Гарриваля. Слышали о таком? Так вот он жалуется, что шоколадные десерты продаются хуже миндальных. А шоколад на развес – вообще, убыточное дело!

Не знаю, как детектив, а я аж подобралась вся.

Аллергия на шоколад, как у покойной княгини?

Неужто просто совпадение?

Я подняла взгляд на детектива. Он спокойно жевал кусочек сыра, смотрел прямо перед собой на скатерть, и как будто не слышал ничего удивительного.

- Значит, вы не любите клубнику? – решила поддержать я разговор.

Хотя понятия не имела, о чем говорить! Выразить сожаление? Поделиться контактом врача?.. Сказать, что у меня самой нет пищевой аллергии?

Очень странный выходит разговор для высшего общества.

- Не так часто она и встречается, - расслабленно отозвался Чарр, - Генрис, уточните у Джорджа, из чего сделан десерт.

Генрис кивнул и удалился.

Тягостная пауза повисла за столом.

Эльдора вообще ничего не ела. Фридрих с громким чавканьем дожевывал утиную ножку и громко прихлебывал вино. Он как будто ничего не знал о правилах поведения за столом и не обучался хорошим манерам.

Чарр потягивал вино. Я поковыряла кусок сыра, но от волнения есть не хотелось.

На помощь Дэйре прибежала вторая горничная, Лидия. Она помогла выставить креманки перед гостями и убрала грязные тарелки.

- Здесь вишневый сок и компот, граф Маусс. Среди ягод клубники нет – только вишня, голубика и цукаты, - с поклоном сообщил Генрис.

Отлучился он всего на пять минут. За это время все успели покончить с едой и выпить вино. Дэйра дважды подходила, чтобы собрать посуду со стола и принести огромное блюдо с нарезанными фруктами.

- Подавайте грог и кофе, - распорядился Чарр и мы приступили к десерту.

Видимо, пока Генрис не уточнил состав блюда, невежливо было его попробовать.

Я успела только вонзить чайную ложечку в желе и подумать, что в графине под кустом тоже был вишневый сок, как случилось нечто странное – Фридрих, который успел съесть несколько ложек десерта (удивительный у князя был аппетит, будто его не кормили неделю!), неожиданно покраснел, будто его ошпарили кипятком, а потом, выпучив глаза, повалился на правый бок.

- Князь Зельбург?! – ошеломленно спросил его Генрис, но князь не ответил.

Он лежал бездыханный на полу, в слишком неудобной позе.

Мы вскочили со своих мест.

- Врача! – крикнула я, но Чарр уже стоял на Фридрихом и диагностировал руками.

Несколько плавных движений, легкое мерцание под ладонями и жесткий приговор:

- Он мёртв!.. Его отравили.

- Вот тебе и аллергия… - прошептал Маусс.

*Чарр Стравински

На правах детектива Его Величества я не стал вызывать стражей правопорядка, хотя об этом и просил настойчиво граф Маусс, но … запечатал магией ходы и выходы из дома. Никто не должен покинуть особняк и уйти незамеченным.

До утра я решил во что бы то ни стало расследовать это дело сам.

Смерть князя Фридриха Зельбурга, работающего в казначействе Его Величества, непостижимым образом была связана со смертью моей бабушки, княгини Стравински, и, скорее всего, пересекалась и произошла вследствие чёрных делишек мага, которого по всем параметрам надо было устранять еще неделю назад.

Почему мы медлили?

Да, казалось, что это мелкое хулиганство, и разобраться мы всегда успеем.

Сам я дописывал правки к договору о магическом внешнеполитическом сотрудничестве между Гленли и Бахроном. Пытался учесть все особенности, пожелания короля и Кемирона Даригила, исключить возможные лазейки. Да, работа была умственная, некоторые ее бы едко назвали бюрократической, и вызывала поистине головную боль.

Конечно, все эти две недели работы над документом я был сильно занят.

И не слишком вникал в проделки чёрного мага по соседству. А зря! Ох, какое чувство вины и злости на себя теперь я испытывал!

… И вот, случилась вторая смерть в моем доме. Под моей крышей!

Одно понимание этого обстоятельства унижало меня!

Да и сама по себе смерть Фридриха шокировала всех нас.

- Я не понимаю, почему?.. Почему он умер?! – безостановочно шептала Эльдора, глядя перед собой невидящим взором.

Моя сестра, потомственная аристократка, умеющая всегда держать себя в руках и не показывать вида, что ее что-то волнует или беспокоит, теперь словно бы помешалась.

Она плохо слышала обращенные к ней вопросы, и, будто полностью погрузившись в свои мысли, тихо разговаривала сама с собой.

Будь я с ней наедине, сразу же устроил бы допрос. Но призывать к ответу кузину при графе Мауссе я не стал. Тем более, что тот оказывал Эльдоре знаки повышенного внимания – протягивал салфетки, предлагал выпить лимонной воды для душевного равновесия, и так далее.

И пока я не был уверен в том, что Эльдора замешана в двух смертях, бросать тень на ее репутацию было бы слишком низко.

- Господин, как так получилось?! – прислуга собралась в гостиной для допроса через пятнадцать минут.

Я вызвал всех. К нам пришел даже помощник повара, славный паренек лет тринадцати по имени Артур. Он застенчиво мялся под моим взглядом, одергивая грязный фартук, и переминался с ноги на ногу.

Мы перешли в соседнюю комнату, оставив Фридриха лежать у стола. Трогать его тело я никому не позволил, опасаясь подбрасывания ложных улик или стирания настоящих.

- Это мы обязательно узнаем! – твердо пообещал я и посмотрел на Лизу, - По очереди я буду вызывать вас в столовую и задавать вопросы. До тех пор прошу всех оставаться в этой комнате и никуда не выходить.

… Первым я вызвал графа Маусса.

Лиза взяла блокнот и ручку и приготовилась ассистировать мне, записывать показания.

- Старайся писать важные опорные слова. Не надо конспектировать всё подряд, - напутствовал ее я, - Жаль, что Паскаль до сих пор не пришел в себя…

- Я смогу заменить его! – решительность девушки была мне приятна, - Я читала детективы и знаю, как следует себя вести.

- Это хорошо. После допроса я спрошу тебя о личных впечатлениях. Смотри в оба, запоминай странности и неточности, если они будут.

Лиза кивнула. Мы сели в углу столовой, с противоположной стороны от места преступления. Перед нами я поставил стул, на который и сел позднее граф Маусс.

Ему было неуютно. Он подергивал плечами и то и дело косился в сторону стола, у которого до сих пор лежал Фридрих.

Лысина его блестела маленькими капельками пота.

- Может, стоит его перенести, допустим, в спальню?.. – несмело предложил он, - Всё-таки здесь дамы… Да и вашей бабушке стоило бы сообщить о… кхм… прецеденте. Уверен, княгиня расстроится и будет переживать, но, на мой взгляд, скрывать от нее это еще хуже… Кхм…

Споткнувшись о прямой взгляд Лизы – очень она уж слишком пристально его рассматривала, граф сконфуженно замолчал.