– Босиком и в одной рубашке? Это казнь такая, ваша месть?! Но это недостойно!.. – рявкнула в ответ я, на что детектив лишь гадко усмехнулся:

– Я наколдую тебе лето. Не беспокойся.

Меньше всего мне сейчас хотелось идти на уступки. Или соблюдать протокол.

Но рядом со мной гордо вышагивал Паскаль, навязанный мне совершенно бесполезный помощник. И я чувствовал себя так, будто сам нахожусь на призрачной цепи. Каждое мое действие подвергалось тщательному анализу, каждый взмах руки привлекал его внимание. «Надо же перенимать опыт, учиться у лучших!..» Мои поступки как будто увеличивались в глазах практиканта, становясь чем-то глобальным и важным – и обязательно правильным.

Поэтому я дал шанс попаданке. Запрятал поглубже скорбь и боль, постарался взять чувства под контроль и здраво оценить ситуацию. Прежде всего я детектив. И только потом – скорбящий внук.

Ведь прямых доказательств, вещественных, безусловных – тех, что мог бы понять, к примеру, Паскаль, – не было. Только мой опыт и интуиция подсказывали, как обстоят дела.

Девушка – не простая попаданка. О нет. Она – фальшивка, подставная фигура.

Я понимал, что вряд ли от самой Лизы, от ее личности, что-то осталось. Поэтому в ладонях жгло от навязчивого желания поквитаться – испепелить мразь с изнанки, занявшую тело девушки, прямо там, на месте. Отомстить за убийство бабушки.

Всегда я ратовал в работе за принципиальность и объективность. Но сейчас, когда дело касалось моей семьи, меня самого, и я подозревал в этой фальшивой попаданке очередную мразь с мира изнанки, сдержаться было сложно. Отчаянно хотелось испепелить ее на месте.

Испепелить, и все!

Остановившиеся часы прямо указывали на последствия черного ритуала. В наши темные, неспокойные времена маги могли переметнуться на другую сторону. Они вызывали себе с изнанки помощников, мразей – демонов, которые служили им и выполняли за них самую грязную работу.

К сожалению, это была не редкость. Именно таких «попаданцев» и ловил я, один из лучших детективов королевства. Простые путешественники между мирами меня не интересовали. Да, они попадали к нам нечасто, но были безвредными и неопасными. Их всего лишь нужно было зарегистрировать и устроить на работу.

И, слава драконам, этой бюрократической мутотенью занимался не я.

…А теперь, когда мой профессиональный нюх говорил, что дело нечисто, я оказался связан по рукам и ногам. Личные интересы затмевали профессиональные.

Впервые со мной такое!

…Нужно было с утра, с того самого времени, как получил задание, идти проверять. Не приезжать в особняк и не отдыхать.

Тогда, возможно, ничего бы не случилось. Темный маг, обитавший по соседству, просто не смог бы выполнить ритуал. Не смог бы убить и заполучить в свое владение души сразу двух жертв.

– Лорд, вот сюда, – указывал дорогу помощник.

Перед тем как сойти с крыльца, я окутал попаданку теплым магическим облаком. Не потому, что заботился о ее здоровье, а потому, что так требовал протокол.

И у меня был свидетель, внимательно наблюдающий за его выполнением.

Поэтому я и заботился о подозреваемой – пока вина не доказана, она всего лишь подозреваемая. Не мразь, как я изволил выразиться, и не тварь, а человек.

По снегу Лиза шла гордо, вздернув подбородок, будто и не подозревала, на какой тонкой ниточке висит ее жизнь.

– Лорд, вот под этим кустом! – гордо указал Паскаль на валявшийся на снегу одинокий хрустальный графин.

…Знакомый мне с детства.

Округлый, с пузатым основанием, украшенный прозрачными волнами, да с узким горлышком. Бабушка любила держать в нем компот и выставлять его на стол за полдником.

Внутри на стенках сосуда еще оставались красные капли.

– Вы сделаете экспертизу состава? – восхищенно спросил Паскаль.

Лиза молча стояла в сторонке, даже не глядя на кувшин. Ее больше интересовал наш заснеженный сад.

Я нахмурился и нехотя вздернул руки, выпуская сканирующие нити. Они анализировали состав капель, их свойства, а я, рассеянно наблюдая за этим обычным рутинным действием, размышлял над поведением попаданки.

Ее безучастный спокойный вид говорил лучше всяких экспертиз. Она не нервничала и ничуть не интересовалась ходом расследования. А ведь женщины любопытны. Молодым девушкам ее возраста вообще до всего есть дело.

Понятно. Значит, графин выбросили для отвода глаз.

– Все чисто. Это – вишневый компот, – сказал я и повернулся к Лизе. – Вы любите компот, мадемуазель попаданка?

Он меня ненавидит. Этот симпатичный мужчина в элегантном синем костюме меня ненавидит!

Смириться с этой мыслью было непросто. Я стояла на снегу (совершенно не холодном благодаря магическому укрытию) и вполуха слушала, о чем говорили детективы. Думала о своем, о непростой ситуации, в которую угодила впервые в жизни.

Раньше я никогда не сталкивалась с такими сильными чувствами и не знала, как реагировать. Врагов у меня не было ни в обычной школе, ни в спортивной, ни в институте. Конфликты мне как-то удавалось разрешать еще в самом зародыше, не доводя до пиковой стадии. Наверное, потому, что я всегда предпочитала высказывать свои мысли открыто, в лицо, и не откладывать двоякие ситуации на потом, смиренно ожидая, пока оно «рассосется само».

Думаю, что и в этом случае мне нужно было действовать смело и решительно.

И я бы обязательно так и действовала, если бы знала – что именно мне делать.

Просто моих слов было бы недостаточно. Запись с камер или видео на чьем-то телефоне – тоже в качестве доказательства не попросишь, потому что нет здесь этих телефонов. И свидетелей тоже нет.

Определенно, мне следовало бы попасть в какой-нибудь другой магический мир, более продвинутый. Тогда бы и моя невиновность даже не выносилась бы на обсуждение – это было бы понятно и очевидно.

Но мне не повезло. И придется выпутываться из этой кошмарной ситуации как-нибудь самой…

Мельком я глянула на детектива и нахмурилась. По его губам скользнула такая многообещающая улыбка, что я поняла: мне не светит ничего хорошего. Он уже определил для себя виноватого. И теперь только ждет подходящего случая, чтобы свернуть мне шею или посадить в тюрьму.

– Вы любите компот, мадмуазель попаданка? – вкрадчиво спросил он.

– Люблю. А кто не любит?

– Я не очень… люблю, – встрял между нами Паскаль, и мне почудилось, что он таким образом спасает меня. – А почему вы спрашиваете, лорд?

– Это вишневый компот. Обычный вишневый компот… – спокойно подчеркнул детектив, а в глубине его глаз сверкнула молния.

– Но пятно на ковре в комнате вашей бабушки было от яблочного вина, – с запинкой сказал Паскаль. Потом несколько секунд подумал и воскликнул: – Получается, графин не из спальни мадам?

– Получается, нет.

Детектив смотрел на меня с таким подозрением, будто ожидал чистосердечного признания.

Но я – не виновата и не делала ничего плохого. А значит, бояться нечего. Оставалось только сохранять самообладание и достоинство. А правда выяснится сама, пусть и не сразу.

– Увы, я не знаю, откуда здесь графин, – спокойно ответила я, не поддавшись на давление и провокацию. – То, что я люблю вишневый компот, – еще не повод для убийства. И не улика – я впервые вышла в сад. Понятно?.. И не смотрите на меня так. Вы меня смущаете.

– Отчего же? – Лорд натянул цепь, и непроизвольно я сделала два шага к нему. – Если совесть чиста, то и смущения быть не должно.

– Меня смущает отсутствие логики у господина лорда и детектива. – Подойдя к нему, я вскинула голову, чтобы глядеть прямо в глаза, ставшие светлыми, как растопленная карамель. – То, что вы выше меня по положению и росту, еще не делает вас правым, а меня виноватой. Вам ясно?.. Вы бы не меня на цепи держали и стращали, а убийцу выслеживали, лорд детектив!.. Он уйдет, пока вы тут про компоты расспрашиваете!..