Не подумав, Шейн сдуру ляпнул:

- Но он же вернется, да?

Женщина пожала плечами.

- Он ничего не сказал. Но забрал весь свой багаж.

На колокольне с видом на Сахарную Голову куранты серебристо прозвонили час дня.

Комментарий к Пролог

Симпатичный островок http://www.stepandstep.ru/catalog/your-city/127003/ostrov-santa-katalina-v-kalifornii.html

========== Глава 1 ==========

Шел ливень, когда Шейн садился в «Каталина Экспресс».

Хорошие новости для острова и плохие для него. Он не взял с собой дождевик. В конце концов, стояла середина засушливого сезона, а решение провести Рождество на Каталине Шейн принял под влиянием импульса.

Импульса, который никто не принял всерьез, судя по тому, что телефон начал разрываться стоило только самолету приземлился в аэропорту Лос-Анджелеса. Когда Шейн катил чемодан по скользкой дорожке мимо теннисных кортов и бронзовой статуи морского льва, известного под именем Старый Бен, телефон зазвонил снова.

Шейн выругался, поставил чемодан и нашарил аппарат. Скривился, увидев на экране изображение своего старшего брата Шайло, и ответил грозным: «Агент Донован».

- Передо мной можешь не корчить из себя Джи-мэна, - сказал Шайло. – Где тебя черти носят?

- В Авалоне.

- Мне казалось, мы пришли к согласию, что это плохая идея. И договорились, что ты проведешь Рождество, восстанавливаясь в гостях у мамы.

- Это ты договорился. А я сказал, что Рождество проведу на Каталине. И следую своему плану.

- Этот план никуда не годится, - заявил Шайло. – Ты должен быть дома с семьей во время праздников, а не болтаться в одиночку. В твоей хижине хоть электричество есть?

- Это пляжный дом, и - само собой - в нем есть электричество.

- Последнее, что тебе надо – это сидеть и думать о всякой фигне.

- Я не думаю!

- А не помешало бы. Нельзя так обращаться с матерью, - он вроде бы и шутил, а вроде и нет. – Я не шучу, Шей. Это первое Рождество за много лет, когда мы все трое можем быть дома одновременно, и ты решил именно в этот раз отпраздновать в одиночку?

Шейн смотрел, как буруны накатываются и разбиваются об коричнево-серые скалы вдоль причала. Брызги взмывали вверх, ледяными кристаллами сверкая на фоне мрачного неба.

- Мне просто… Нужно немного побыть одному.

- Ты и так живешь один, - напомнил брат без всякого сочувствия. – Сколько еще, черт побери, тебе нужно времени? Это безумие какое-то. Тебя только что выписали из госпиталя. И ты должен находится здесь, чтобы мама и Сидни могли связать тебя по рукам и ногам, чего им просто до смерти хочется.

- Ты не меньше Сид хочешь меня спеленать. А мне это не нужно. Я в полном порядке. Просто хочу пару дней побыть один и подумать кое о чем.

- Отклонено, - заявил Шайло. – Думать, о чем бы то ни было – последнее, что тебе сейчас требуется, братик.

- Знаешь, пользоваться мозгами не особо опасно, если занимаешься этим регулярно.

- Ну прям семейный комик. На этом острове хоть какие-нибудь медицинские учреждения есть? – Шайло был «морским котиком». Ему весь мир представлялся одним большим объектом для спасательной операции.

- Наверняка, есть. Это же курорт, а не пограничная застава. Если и нет, то до Лос-Анджелеса всего сорок минут, если вдруг понадобится медицинская помощь. А она мне не требуется. И не потребуется.

- У тебя в животе пятьдесят две скобки.

- Ничего подобного. Вчера их сняли. И врачи… В общем, чтобы ты знал, я не крал одежду у соседа по палате, чтобы сбежать. Меня официально выписали.

- Веря, что ты поедешь домой и будешь спокойно восстанавливаться в окружении семьи.

Это раздражало, потому что отчасти было правдой.

- Здесь я отдохну и расслаблюсь лучше. Я захватил с собой пару книг, до которых давно хотел добраться, а в коттедже полно всякой еды. Буду есть, спать и читать. И никаких самокопаний.

На том конце провода повисла многозначительная пауза, а затем:

- Эй, тут нечего стыдиться, - преувеличенно заботливым тоном сказал Шайло. – Такое случается со многими мужиками. С вашей-то работой. Мне так кажется.

- Ага, очень смешно, - ответил Шейн. – Так смешно, что сейчас все пятьдесят два шва разойдутся.

- Вот именно поэтому ты должен тащить свой зад на корабль, плыть до Лос-Анджелеса и первым же рейсом лететь домой.

- Ха-ха. Поцелуй за меня маму и Сид. Позвоню через пару дней, - и Шейн отключился. Это был практически единственный способ оставить за собой последнее слово в беседе с братом или сестрой.

Он был немного зол, но, через силу улыбнувшись, продолжил путь. Черный чемодан шумно прогромыхал по влажному бетону, а затем по неровному кирпичу тротуара. Заморосил дождь. Белое Рождество, как же. Может скорее, мокрое Рождество? Выглядело все именно так. Оставалось надеяться, что крыша коттеджа не протекает.

Пальмы увешанные рождественскими гирляндами, витрины магазинов и кафе залепленные искусственным снегом. Шейн никогда не бывал на острове в это время года. В летний период курорт принимал миллион туристов, но постоянно тут проживало примерно четыре тысячи человек. Этим утром Авалон был поразительно тих и похож на одну из рыбацких деревушек, разбросанных вдоль побережья Калифорнии. Понятно, если учесть, что экономика Каталины почти на сто процентов зависела от туристического бизнеса.

К тому времени, как Шейн добрался до Кларисс-авеню, он окончательно вымок в смеси дождевой воды и пота и чувствовал себя до нелепости слабым. Настолько, что почти пересмотрел свое решение провести отпуск в одиночестве. Вот что происходит с человеком после семи дней в больнице.

Или после того, как тебя чуть не убивают.

Когда Шейн увидел свет в белом коттедже через дорогу, сердце пропустило удар. Забавно, как спустя два года свет в окне цепляет за живое. После Нортона множество туристов снимало этот домик, но Шейн по-прежнему считал этот коттедж его.

Это было… Шейн мотнул головой, протащил чемодан по короткой дорожке к входной двери и вытащил ключи.

Коттедж был построен в двадцатых годах прошлого века, и хотя в девяностых в нем проводился капитальный ремонт, в основном – что очень мудро - касающийся водопроводной и канализационных систем. Узкие двери, окна со сквозняками, слегка шаткая терраса на втором этаже остались оригинальными.

С карниза падала вода, шальная холодная капля стекла по затылку. И Шейн, наконец-то, открыв дверь, затащил чемодан внутрь.

Коттедж был темным и холодным. Пах застоявшимся воздухом, сыростью, неприветливостью. Последний раз Шейн приезжал сюда из Сан-Франциско в апреле, восемь месяцев назад. Он по-прежнему прилетал на остров так часто, как получалось, ему все еще нравилось нырять в этих водах с высоченными лесами ламинарий, затонувшими кораблями и разбившимися самолетами, но в этот раз у него не будет столько свободного времени. Неприятным напоминанием потянуло в боку. Неважно насколько чиста вода и обильна подводная жизнь, он не смог бы поплавать или понырять, даже будь погода менее зловещей.

Шейн открыл жалюзи, оставил открытой дверь, чтобы проветрить коттедж, и покатил чемодан по кафельному полу к короткой лестнице. Он взял с собой не много вещей, но все равно успел катастрофически ослабнуть, пока тащил чемодан от проспекта Полумесяца до Кларисс-авеню. Оставив чемодан на нижней ступеньке, Шейн зашел в маленькую гостевую уборную, задрал свитер и осмотрел аккуратную белую повязку на животе. Она выглядела надежно закрепленной, без кровавых подтеков, так что… Похоже, обошлось без лишних повреждений.

Шейн опустил свитер. Мужчина в зеркале – коротко стриженные темные волосы, серо-зеленые глаза – скривился. И снова тот же меч, что и два года назад. Понятное дело, в тот раз его всего лишь подозревали в краже. И никто не пытался зарезать.

Пытался? Это была не просто попытка, хотя и не смертельная рана, которую планировал нанести Эфраим Шрейдер.