…А Коллингтон Холси, – продолжал Мейсон, – вынужден был жить как обманщик. Находясь в постоянном страхе. И все его человеческие природные способности были скрыты под маской, которую он вынужден был постоянно носить. Оба брата должны были платить шантажисту. За восемнадцать месяцев до всего этого Гиллетт безумно влюбился в Нелл Арлингтон. К тому времени он слегка подустал от рутинной домашней жизни с законной женой. И решился на двоеженство, поняв, что, если ему не придется заниматься каким-нибудь частным бизнесом, чтобы заработать на жизнь, шансы быть разоблаченным практически отсутствуют. Из-за того что он так редко бывал дома, заскучавшая Нелл пригласила подругу, Гвинн Элстон, пожить у нее, и Гиллетт был весьма доволен этим. Медленно, но неумолимо его затягивала паутина его же собственного жульничества. То, что он готов был дать Гвинн Элстон стрихнин, свидетельствует о том, что человек впал в отчаяние. Он рассчитывал, что у Гвинн начнутся конвульсии и она умрет, а он и Нелл смогут дать такие показания, которые помогут им избежать следствия. Другими словами, Гиллетт относился к тому типу людей, которые не в состоянии продумать все далеко вперед и с ходу стараются избавляться от неприятностей, которые возникают на пути, не обдумывая тщательно свое поведение.
Пол Дрейк заметил:
– Все это говорит о том, что адвокат должен быть лояльным по отношению к клиентам. Но я не думаю, Перри, что когда-нибудь найду в себе смелость пойти против такого влиятельного человека, как Джордж Белдинг Бакстер.
– Это нечто большее, чем просто лояльность в отношении своего клиента, – задумчиво произнес Мейсон. – Это лояльность по отношению к основным принципам справедливости. И если ты стремишься к этому, Пол, надо время от времени вспоминать только что закончившееся дело и по крайней мере быть готовым поступать сообразуясь с подобными принципами.
– Готовы, можем и согласны, выражаясь юридическим языком! – подытожила Делла Стрит, и ее взор, когда она смотрела на Перри Мейсона, как никогда говорил о глубине ее чувств к этому человеку.
