– Думаю, – сказал Мейсон, – что убитого звали Фрэнклин Гиллетт. Он жил на Трибли-уэй, неподалеку от Виста-дель-Меса. К вашему сведению, это совсем недалеко от большого поместья Джорджа Белдинга Бакстера, которое, насколько мне известно, окружено декоративной литой изгородью. Тело мистера Гиллетта лежит в траве недалеко от проезжей дороги позади дома. Оно частично скрыто кустами.

– И откуда вам все это известно? – поинтересовался Трэгг.

– Обнаружил тело мой клиент, – ответил Мейсон.

– А где теперь этот ваш клиент?

– Вот этого я вам не скажу, за исключением того, что в моей конторе его нет.

– Вам это так просто не пройдет, Мейсон! Мы должны допросить этого клиента. Верните его… или ее.

– По закону я, как адвокат, узнав о преступлении, обязан сообщить о нем. Мой клиент не обязан давать информацию о чем-либо, кроме как о найденном теле. Я не обязан раскрывать личность клиента. Большое спасибо, лейтенант. У меня все.

Мейсон повесил трубку, не дожидаясь дальнейших словоизлияний Трэгга.

Пол Дрейк, двигаясь с тяжеловесной грацией, благодаря которой его движения казались ленивыми, но абсолютно точно рассчитанными, как у фокусника или боксера-профессионала, развалился в большом кожаном кресле для клиентов и сказал:

– Ну хорошо, Перри. Я выполнил инструкции, и мои люди уже работают. Теперь хотелось бы знать, что это за экстренный случай.

– Доставай блокнот, Пол, – ответил Мейсон. – Джордж Белдинг Бакстер – хозяин большого дома на Трибли-уэй. Там вчера вечером стоял автомобиль. Что ты знаешь об этом Бакстере? Мне нужна информация, и побыстрее.

– Крупный миллионер, спортсмен. Имеет много разных капиталовложений.

– Сколько ему лет?

– Лет пятьдесят пять.

– Женат, холост?

– Холост. Около пяти лет назад со скандалом развелся. Она получила неплохие отступные – пару миллионов долларов.

– Разузнай о нем все, что можешь, – попросил Мейсон.

– Что-нибудь есть еще? – спросил Дрейк.

– Много всего. Некто Фрэнклин Гиллетт жил на Трибли-уэй, имел семилетнего сына Фрэнклина-младшего, жену. Был убит вчера вечером или сегодня рано утром, и полиция уведомлена, что тело находится на территории поместья Бакстеров.

– Черт возьми! – сказал Дрейк. – А кто сообщил в полицию?

– Я.

– Ты?

– Да, я.

Дрейк начал выбираться из кресла.

– Дьявольщина, Перри, так не делается…

– Как?

– Сообщать в полицию об убийстве, а потом вызывать сыщика.

– А если бы я не сообщил в полицию, что тогда?

Взгляд Дрейка выражал крайнюю степень раздражения.

– Я не собираюсь с тобой спорить, просто говорю.

– Хорошо. Будем считать, что ты мне сказал. А теперь некоторые сведения для тебя лично. У меня есть причины полагать, что револьвер тридцать восьмого калибра, который валяется в кустах… Сейчас я нарисую тебе схему. – Мейсон торопливо нацарапал схему. – Он должен быть где-то здесь.

– И что я должен делать? – спросил Дрейк.

– Отправляйся туда. Если не сможешь проникнуть в усадьбу, болтайся у забора и не спускай глаз с этого места. Если полиция найдет там револьвер, я должен об этом знать.

– А если не найдет?

– Если не найдет, спроси у полицейских, нельзя ли тебе войти на территорию усадьбы и поискать. Тебя, конечно, никто не пустит, но это может натолкнуть их на мысль.

– Ты что, хочешь, чтобы я нашел револьвер?

– Черт возьми, конечно, нет! Зачем мне, чтобы ты находил этот револьвер? Я показал тебе место, где не следует даже искать его. Но полиция должна найти там револьвер. А когда найдет, я должен об этом знать.

– В один прекрасный день ты достукаешься до тюряги, Перри.

– Да не думай ты об этом, – посоветовал Мейсон, – а делай то, что тебе говорят. Я хочу, чтобы ты собрал сведения о Бакстере, о Фрэнклине Гиллетте и выяснил все что можно об убийстве. Отправляйся туда и займись делом. Полиция будет не в восторге от твоего присутствия. И от меня тоже. Тебе нужно будет проявить много хитрости и дипломатии.

– А как я им объясню, откуда знаю об убийстве и на кого работаю?

– Так и скажи, что об убийстве тебе рассказал я и работаешь ты на адвоката Мейсона. И еще. Вот тебе сведения о машине, которую нужно отыскать. Вчера вечером, между девятью и десятью, машина застряла у дома Бакстера. Принадлежит полицейскому или частному детективу. Если сможешь, определи марку шин по следам, которые остались в грунте на обочине. Собери брошенные сигаретные пачки – словом, все, что может оказаться уликой. Потом тебе нужно объехать все станции автосервиса в Виста-дель-Меса. Поговори с теми, кто работал вчера вечером, и найди того, кто помнит молодую женщину, от которой сбежал ее спутник. Потом проверь все станции автосервиса и буксирный гараж там, в Виста-дель-Меса. Узнай, кто ездил чинить шину автомобиля, номер водительских прав его владельца, кто владелец и кто заказывал ремонт. Это, конечно, задача не из простых, но я хочу, чтобы ты задействовал столько людей, сколько надо, чтобы прочесать всю эту местность тщательно и быстро. И смотри, чтобы полиция не села тебе на хвост, когда поедешь туда.

– Я уже отправил своих сотрудников в Виста-дель-Меса. Приехав, они будут звонить и требовать инструкций. У того автомобиля была спущена шина?

– Да. Запасная шина, по-видимому, тоже. Кто-то вызвал автослесаря, чтобы он поменял шину или накачал запасную, чтобы тот человек мог уехать. Я хочу знать, кто был тот человек, и не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что ты…

Дверь приемной открылась, и вошел лейтенант Трэгг в фуражке, сдвинутой на затылок. Его сопровождал полицейский в штатском, который держался на два шага позади и упорно молчал.

– Ничего-ничего, лейтенант, – с издевкой сказал Мейсон. – Можете и впредь входить без стука.

– Я же вам объяснял, Перри, в особенных случаях, таких, как сейчас, мы всегда так входим, – жизнерадостно ответил лейтенант. – Это повышает эффективность работы.

– Однако вы явились без промедления, Трэгг! Я-то думал, что вы лично поедете в усадьбу Бакстера.

– Я знаю, что вы так думали, – ответил Трэгг, – поэтому и пришел к вам. Вижу, здесь ваш сыщик, и вы, наверное, даете ему указания.

– Совершенно верно, угадали. Иди принимайся за работу, Пол.

Трэгг улыбнулся Дрейку и сказал:

– Смотрите не сядьте в лужу, Пол. У вас есть лицензия, но ведь вы не хотите потерять ее.

– Садитесь, господа, – пригласил их Мейсон.

– Пожалуй, нам некогда рассиживаться, – ответил Трэгг. – Я хочу знать, кто является вашим клиентом в деле об убийстве Гиллетта.

– Я не обязан вам докладывать, – покачал головой Мейсон.

– Полагаю, вы знаете, что гласит закон о соучастии? – осведомился Трэгг.

– Конечно, знаю. Я еще знаю, что гласит закон об адвокатуре, о сокрытии улик, о сообщении о преступлении… Собственно говоря, лейтенант, я сыграл вам на руку: я сообщил об убийстве, хотя мог и не делать этого.

– Если бы вы скрыли убийство, – сказал лейтенант, – зная, что оно совершено, это было бы преступление.

– Что значит «зная»? – спросил Мейсон. – Я не видел трупа.

– Но вы знали, что он есть.

– Мне просто сообщили, что там лежит труп.

– Этого достаточно.

– Вот и нет! Я могу вам, скажем, прямо сейчас сказать, что на перекрестке Седьмой и Бродвея лежит труп. Это же не преступление, что вы не кидаетесь к телефону, не звоните в полицию и не говорите: «На перекрестке Седьмой и Бродвея лежит труп».

– Потому что на перекрестке Седьмой и Бродвея нет никакого трупа, – сказал Трэгг.

– Откуда вы знаете?

– По вашему тону, по множеству признаков.

– Значит, вы не должны сообщать полиции?

– Нет.

– Значит, – заметил Мейсон, – все зависит от того, насколько верно мы можем истолковать тон другого человека. Мне следовало подумать об этом раньше, лейтенант, потому что теперь, когда вы об этом сказали, я припоминаю, что мой клиент говорил таким тоном…