– Слышь, мужик! Как это ты меня, а? Научи!– Федул был в восторге от мастерства ниндзи.

Даже затуманенные сивушными парами глаза Акиры разглядели наивное восхищение гиганта. Шпион гордо задрал нос:

– Акира будет спрасивать сенсей, мозет его усеника сама иметь усеника и стать сенсей.

Федул потряс головой, пытаясь въехать в смысл сказанного.

– Сенсея река зивет, – ткнул Акира в сторону мельницы, – больсая дом. Больсая колесо. Усеника, – палец ниндзи повернулся в сторону звонаря, – завтра приходи к сенсея.

Это Федул понял и радостно закивал. Довольный и польщенный Акира умудрился не упасть, отвешивая изящный ритуальный поклон, развернулся и возобновил свое синусоидальное движение в сторону Нью-Посада. Нужно спешить. Если он не добудет эликсиру до пробуждения сенсея, не видать ему учеников как своих ушей.

Федул долго провожал восторженным взглядом своего будущего учителя, затем вспомнил о своих делах и заторопился к дому отца Кондратия.

Пришел не совсем вовремя. Батюшка как раз приступил к трапезе. Увидев Федула, тяжело вздохнул, перекрестился и начал выговаривать.

– Сколько раз пояснял тебе, отрок неразумный,– протяжно басил он, окая по-волжски, – как начну псалмы петь али проповеди читать, так кончай за веревочку дергать. Крестом святым осени себя, в храм божий войди да стой себе в уголочке спокойненько.

Федул виновато шмыгнул носом и потупил глаза на погнутый язык бронзового колокола, который он нервно крутил в руках. Пудовая колчушка под пальцами отрока габаритами два на полтора принимала самые разнообразные формы.

– Ну полно, полно, – поспешил успокоить взволнованного звонаря поп, – к вечерне-то язык обратно приладить успеешь?

– Конечно, отче! – обрадовался детинушка, одним движением расправляя бронзовую кривулю.– И колокол обратно привешу…

– Так ты и его сорвал? – расстроился батюшка.

– Балка под куполом хлипкая оказалась, – вновь стушевался Федул.

– И что мне с тобой делать? – задумчиво протянул отец Кондратий.– Ума не приложу…

Федул неуклюже переминался с ноги на ногу. Стыдно было признаться, что подводил его азарт. Голос у отца Кондратия был могучий. Такой могучий, что все стекла в кутиновской церквушке давно повылетали. Вместо них пришлось пузыри бычьи натягивать. Как в старину. А уж резонировали они не хуже иного барабана или бубна. Вот и была у юного звонаря мечта хоть раз суметь заглушить пастыря своего духовного. Пока не удавалось. То веревка порвется, то колокол упадет… Федул вздохнул:

– Батюшка, я слышал, в первопрестольной о тыщу пудов колокол отлили… Вот бы нам в Кутиновку такой!

Батюшка усмехнулся, отодвинул край занавески и выглянул в окно:

– Не видал, куда матушка пошла?

– К бабке Миланье.

– До заката лясы точить будут, – обрадовался поп, запустил руку под стол и выудил оттуда пятилитровый штоф.

– Откуда это, батюшка?

– Прихожане пожаловали, – прогудел отец Кондратий, наполняя двухсотграммовые «рюмки» до краев. – Ну, чтоб работа у тебя спорилась! – поднял он свою чару, но поднести ее ко рту не успел.

– Артюха!!! – радостно гаркнул Федул.

На пороге появился маленький мужичок с окладистой рыжей бородкой, одетый в роскошную красную рубаху в белый горох. Кожаный жилет не сходился на его довольно солидном круглом животике. Пошаркав сапогами о половую тряпку у порога, он вошел в комнату, раскрыл объятия и, увидев в руке Федула чарку, завопил:

– А ну нагнись!

Звонарь послушно нагнулся, купец первой гильдии Артем Небалуев встал на цыпочки и треснул по загривку брата, после чего напустился на батюшку.

– Это что ж вы себе позволяете, отец Кондратий? – зашумел он, выдирая из рук Федула чарку. Звонарь виновато хлопал глазами. – Али мало я на церковь жертвую? На Бога да на вас, чтобы вы за нашим младшеньким… а ну нагнись! – Федул еще раз нагнулся, купец вновь встал на цыпочки и погладил брата по голове.– …Присматривали?

С этими словами купец одним махом опустошил отнятую чару и поставил ее на стол.

– Погуляй, – буркнул он Федулу, – мне тут с батюшкой потолковать надобно.

Огорченный звонарь вышел на крыльцо. Из открытого окна до него доносился сердитый голос Артема, лишь изредка прерываемый невнятным рокотом отца Кондратия. Старшенький наезжал на батюшку по полной программе.

– …Вот Авдей узнает, он тебе лично башку открутит. Не поглядит на твой духовный сан… самый маленький наш… после батюшки мельницу ему оставили, а он там хоть один мешок смолол? То-то! Да что ты мне свои аз, буки, веди развозишь? Второй год при твоей особе, а до сих пор по слогам читает…

Федул расстроенно махнул рукой и поплелся к церкви прилаживать язык к колоколу, а колокол к балке.

– Все равно мои колокола тебя перегудят, – бормотал он по дороге.

– Больше ни одного кадра не получишь!!!

Оглушенный Люцифер отодвинул трубку подальше от уха, испугавшись за сохранность своих барабанных перепонок.

– Один в реанимации, – продолжала надрываться трубка голосом Вельзевула, – другая совсем с катушек съехала!

– Не надо утрировать, – слабо вякнул дьявол,– ничего особенного с ней не произошло…

– Ничего особенного?!! – взвизгнула трубка.– Да она же влюбилась, дура!!! Мне ее теперь только списывать за полной профессиональной непригодностью!

– Ну ты же понимаешь, клиент сложный…

– Вот и разбирайся с ним сам! А своих я всех забираю!!!

– Но дело-то не закончено! Третья ловушка обязательно срабо…

Трубка загудела отбой. Люцифер тяжело вздохнул, деликатно положил ее на аппарат и глубоко задумался. Еще никогда он не был так близок к краху. Кредит доверия в родном аду исчерпан.

– Ну что ж, – еще раз вздохнул он, – в своем аду исчерпан, откроем счет в чужом. Хватит вариться в собственном соку. Глядишь, присоветуют что в порядке обмена опытом. Кадрами помогут. Там народ опытный, патриархи… Древней мудростью пренебрегать не стоит.

Дьявол щелкнул пальцами и под громовые раскаты отправился за древней мудростью.

Перемещение прошло удачно. Стандартные всполохи молний на мгновение осветили мрачный зал подземного храма.

– Темновато здесь, – пробормотал Люцифер.

Стены замерцали изумрудными бликами, осветив каменное изваяние у алтаря.

– Сет, – робко позвал дьявол.

Статуя безмолвствовала.

– Сет, очнись.

Раздался треск. Морда рептилии покрылась мелкой паутиной трещин. На пол посыпалась каменная крошка. Огромная змея медленно подняла голову:

– Кто здесь?

– Это я, – деликатно кашлянул Люцифер, – Лучезарный. Еще меня называют…

Из глаз рептилии вырвались два малиновых лучика и сфокусировались на лбу нечистого. Дьяволу стало неуютно под этим двойным лазерным прицелом.

– Как ты посмел нарушить мой покой, козявка?! – наливаясь черной злобой, прошипел темный бог египтян.

– Сет, – как ни был испуган нечистый, он все же обиделся, – я тоже в некотором роде из той же породы, что и ты. В гости к тебе пришел, понимаешь, посоветоваться, а ты… Некрасиво с твоей стороны…

– А-а-а, Люцифер…– прошипела, успокаиваясь, змея.– Из молодых, да ранний. Ладно, потолкуем…

– Понимаешь, Сет…– заторопился дьявол.

– Знаю.– Голова Сета медленно покачивалась. Глаза бога не отрываясь смотрели на нечистого, гипнотизируя его. – Папа на пути твоем появился.

– Он самый,– подтвердил Люцифер,– так ты…

– Молчи, – прошипела змея,– голос подашь, когда я разрешу.

Люцифер торопливо затряс головой. Он понял, что действительно лучше помолчать. Во избежание.

– Врага надо знать. Его сильные и слабые стороны. Ты их знаешь?

– Ну-у-у…– глубокомысленно промычал дьявол.

– Не знаешь. Иначе не стоял бы здесь. Кто такой папа? – внезапно спросил Сет.

– Папа это папа, – заволновался дьявол. – Крутой мужик. Самого Кощея когда-то заломал.

– Болван,– выразительно покачал головой Сет.– Он русский, и этим все сказано. Сказки их вспомни. Идет добрый молодец. Хоть царевич, хоть королевич, хоть Ванька-дурак, и все проблемы мечом, кистенем да силушкой богатырской решает. Дуб своротить, морду набить… легко и просто. А как задача посерьезнее возникнет, откуда ни возьмись всякие штучки магические появляются да помощники. То Серый Волк подвернется, то Сивка Бурка, то жаба болотная прискачет. Даже я в толк не возьму, как они из них потом красавиц писаных делали…