Пройти мимо Истукана никак не получалось, поэтому, стиснув зубы и демонстративно не обращая никакого внимания на него, я пошла по дороге. Всё равно тут скрыться было некуда. Не через лес же в обход идти.

Увидев меня, деревенский болван тут же подкатил.

— Красавица, а чего ты такая грустная? — задорно спросил он и взглянул на согнутое колесо. — И что с велосипедом?

Ветер донёс до меня стойкий сладкий аромат парфюма — побрызгался парень щедро, от души.

— У своих дебильных поклонниц спроси, — рявкнула я.

Истукан так и отпрянул от этих слов.

— А я тут причём, что ты на меня злишься? — вопрошал он.

— Как раз напрямую причём. Из-за тебя всё!

— Как это… Это они, что ли, тебе колесо согнули?

— Да, они, — развернулась я. — Твоя любимая Жанна.

— Она не любимая, — попытался откреститься Истукан.

— Да мне плевать! Объясни этой сумасшедшей, что мне на тебя по барабану! И сам это уясни, наконец! А то с первого раза как-то не дошло, я смотрю!

Не желая больше ни о чём разговаривать с Истуканом, я подалась вперёд и ускорила шаг.

Когда я подходила к дому, уже стемнело. В окнах на кухне горел свет.

Открыв калитку и зайдя в коридор, я поняла, что больше сдерживаться не могу. Мало того, что обидно было, так ещё и устала от тряски на велосипеде, замёрзла.

К горлу ком подступил, в переносице неприятно защипало и из глаз хлынули слёзы.

— Ох, Кира, — послышался приближающийся голос бабушки с кухни. — А мы уже переживать стали, что произошло, почему задерживаешься.

В коридор вышла бабушка, за ней Эрик, а я тут же побежала наверх по лестнице.

— А что с велосипедом? — послышался голос брюнета снизу.

Я забежала в комнату, захлопнула дверь. Закрыв её на замок и прыгнув на кровать, что есть силы, заорала в подушку.

Никого не хотелось видеть, ничего рассказывать. И так уже хватило постоянного перекручивания событий в голове, чтобы их ещё расписывать в красках.

Я услышала шаги по лестнице и в дверь постучали.

— Кира, это я, — раздался голос бабушки. — Что случилось? Ты плачешь?

— Ничего, — рыдая, ответила я. — Твоя Тимофеевна старая злая ведьма! Поверила местной врунье, что я могла украсть пряжу. Да сдалась она мне триста лет!

— Ох… Внученька, ну не переживай… Открой дверь.

— Нет! — отрезала я. — Я сейчас не хочу ни о чём говорить.

Обижать бабушку совсем не хотелось, но эмоции в этот момент были намного сильнее здравого смысла.

— Ну хорошо, хорошо, — успокаивала бабушка. — Не волнуйся только так сильно.

Я снова уткнулась в подушку и зарыдала. Как мне всё надоело здесь. Я уже хотела домой… Снова уехать, полностью погрузиться в работу и свой обычный образ жизни, а не торчать в деревне.

Вспомнив, что я могла поехать на Мальдивы, стало ещё больнее и обиднее. Я снова закричала в подушку.

В дверь опять постучали, на этот раз громко и с силой.

— Кира, открой, — послышался не предвещающий ничего хорошего голос Эрика.

— Нет, — ответила я.

— Немедленно открой дверь, иначе я её сейчас к чертям выломаю!

Словно в подтверждение своих слов, парень ударил в дверь так, что стены содрогнулись и вазочка на прикроватной тумбе звонко звякнула.

Я испугалась. Поняв, что с Эриком шутить не стоит и, вытерев наспех тыльной стороной ладоней щёки, открыла дверь и отошла к окну. Заплаканной представать перед кучерявым мне совсем не хотелось.

Читай на Книгоед.нет

— Что произошло? — серьёзным тоном спросил Эрик.

Он вошёл в комнату и закрыл за собой дверь.

Я пыталась успокоиться, но выходило это откровенно плохо.

— Опять Истукан виноват? — расспрашивал брюнет.

— Да… То есть нет. Ну, в общем, девица Истукана Жанна, — начала я рассказывать ещё дрожащим голосом. — Она решила, что я пытаюсь у неё отбить этого идиота. То в поле тогда ночью, когда возвращалась с реки, закидала меня рулонами туалетной бумаги со своими подхалимщицами…

— Ах, вот откуда там бумага, — протянул понимающе Эрик. — А я шёл на мельницу и ничего не понял. Вот и объяснение подоспело.

— Да, — подтвердила я. — А сегодня она засунула в сумку мне пряжу и стала кричать, что я воровка. Схватила даже за руку, типа на горячем поймала. И Тимофеевна ей поверила. Ну, ты представляешь?

Я развернулась и снова заплакала. Эрик подошёл и обнял меня.

— Ну всё, всё, успокойся, — говорил он, утешая меня.

— Нет, ну как такое возможно? Где справедливость? Поверить этой… Да по ней видно всё и сразу, что ей вообще доверять нельзя!

— Ну, всё ведь обошлось, правда?

— Да, — подтвердила я.

С Эриком было спокойно. Он был таким большим и надёжным. Я переставала постепенно плакать и дрожать от нервов.

— Те парни, которые тебе с машиной помогали в день моего приезда, — продолжила я, всхлипывая. — Они меня выручили. Они там были и всё видели, что эта Жанна меня оговорила.

— Понятно, — произнёс Эрик. — Красавчики… Без их помощи никак не обходится. А с велосипедом что? Тоже эти постарались?

— Угу, — только и смогла произнести я.

— Ясно. Ничего, я починю…

Перед глазами всплыл образ Жанны, угрожающия мне. И тут я поняла, что просто так это дело оставлять нельзя. Если не дать сейчас отпор, она и дальше будет строить козни, пока я здесь.

— Всё, хватит ныть, — сказала я сама себе, хотя полностью успокоилась уже. Я отпустила из объятий Эрика и подошла к зеркалу. — Ты знаешь, где живёт эта Жанна?

— Да, но… — попытался перебить кучерявый, но я ничего и слышать не хотела.

— Отведи меня.

— Зачем? Успокойся, утро вечера мудренее…

— Нет. Нужно пойти и во всём разобраться прямо сейчас. Отведи меня.

— Ты шутишь? — удивился Эрик.

— А что, похоже? — вопросом на вопрос ответила я, развернувшись и серьёзно посмотрев. — Не поможешь, сама выслежу её тогда. Ещё хуже будет.

Парень понял, что отговаривать меня бесполезно. Я была настроена решительно.

— Ну уж нет, тогда лучше я отведу, — сдался парень. — Хоть прослежу, чтобы без происшествий обошлось.

Он неодобрительно покачал головой и засунул руки в карманы джинсов.

— Ты ведь не будешь её бить? — настороженно спросил Эрик.

Я собрала волосы в тугой конский хвост и, вытерев глаза, призналась:

— Сама не знаю. Гарантий никаких дать не могу. Как дело пойдёт…

— М-да уж… Очень весело, — вздохнул тяжело парень.

— Кира, я тебя не узнаю, — признался Эрик. — И себя тоже. Идёшь отношения выяснять, а я тебе ещё и потакаю в этом.

Мы шли по вечерней деревне. В домах уже зажгли свет, а небо было усыпано серебряными пятнами звёзд. Прохладный ветер носился туда-сюда и то и дело раздувал ветровку парня, делая его ещё больше, чем он был на самом деле.

— Не хочешь идти, можешь вернуться, — предложила я. — Я тебя не заставляю.

— Ну да, конечно. Можно подумать, у меня есть выбор!

— Выбор есть всегда.

— Не в этом случае. Лучше буду рядом, а то мало ли, вляпаешься в какую-нибудь переделку очередную, — переживал парень. — Или разнимать придётся…

Идти к дому Жанны предстояло довольно далеко. Я видела этот дом уже раньше, как и лавочку, у которой вечно собиралась толпой деревенская молодёжь. Это было таким развлечением — вечерком собраться у фонаря, посидеть, поговорить, лузгая семечки, а потом разойтись по домам тёмной ночью.

Летали светлячки, стрекотали кузнечики. И даже изредка раздавалось уханье совы из леса. Прекрасный вечер для любовных признаний, а не серьёзных разборок.

Мы шли с Эриком рядом друг возле друга. Ну хоть бы за руку меня взял уже, или приобнял. Но ничего подобного не было. Это меня просто удивляло. Ведь хороший момент, чтобы признаться в своих чувствах — романтический вечер, мы наедине.

Но парень этим воспользоваться не спешил. А планировал ли вообще?

— Я скоро уеду, — сообщила я.

— Да… — погрустнел Эрик. — Когда?