– Да, но ты можешь полностью довериться мне. Я все тщательно продумал. Видишь ли, мне стало известно, что ты всегда завтракаешь после возвращения с прогулки. – Рассмеявшись, он наклонился и заговорщицки прошептал: – Я слышал, как Эгги несколько раз выговаривала тебе за эту «дурацкую привычку». – Улыбка Антонио стала еще шире, и он добавил: – А поскольку вчера на празднике ты была так добра, что уделила мне много времени, я решил ответить любезностью на любезность.

– Антонио, ты не должен был…

Отпустив наконец руку девушки, которую он удерживал в своих теплых ладонях, Санта-Анна ласково заглянул ей в глаза:

– Знаю, что не должен был, но я это сделал, и теперь хочу, чтобы ты последовала за мной и разделила мой скромный завтрак, пока нам позволяет время.

Не в силах противостоять его обаянию, Моргана согласно кивнула:

– Ну хорошо, Антонио. Сегодня я особенно голодна, и раз уж мне не удалось побороть «дурацкую привычку», твои старания не пропадут. Поехали.

Проведя рукой по густым спутанным волосам, Девон, лежа в постели, прикрыл глаза, чтобы унять разбушевавшиеся чувства. Господи, сколько еще ждать той минуты, когда он снова увидит ее? На самом деле он не собирался прятаться в саду и ждать, пока все гости разойдутся, чтобы проникнуть в спальню к Моргане. Однако тяжелое путешествие, жара, вино и разочарование от холодного приема девушки сделали свое дело: голова у Девона разболелась так, что он едва держался на ногах. К тому моменту, когда Моргана стремительно покинула сад, он всерьез сомневался, что сможет сделать хотя бы шаг. Придя в себя, он не на шутку испугался, что все испортил. То, как он отозвался о Консуэло де Артега, только укрепило Моргану в подозрениях, если они у нее были. Девон устал от непонимания между ними. Он мечтал о возвращении того взаимного доверия и теплой близости, которые установились между ними после несчастного случая. Никаких подозрений и недомолвок… Он мечтал вновь увидеть тот особенный свет в глазах Морганы, который проникал в самую его душу.

Девон решил, что ночная тишина как нельзя лучше подходит для выяснения отношений, но стоило ему войти в комнату и увидеть божественно красивое тело девушки, освещенное лунным светом, как он потерял голову. В течение долгого времени он просто стоял и смотрел на Моргану. Она была прекрасна. Никогда в жизни он не видел столь красивой женщины. Густые каштановые локоны, еще недавно уложенные в высокую прическу и скрытые под мантильей, теперь разметались по белоснежным накрахмаленным простыням. Точеный профиль ярко выделялся на белой подушке: высокая изогнутая бровь, изящный изгиб щеки, на которой покоились невообразимо густые ресницы. Мягкие зовущие губы были слегка приоткрыты и так умоляли поцеловать их. Он не мог не ответить на этот немой призыв. Ее волосы оказались теплыми на ощупь, шелковистые пряди ласкали пальцы, кожа была безумно гладкой, а губы пьяняще сладкими. Ее тело с радостью приняло его, умоляя не останавливаться. Погрузившись в его волшебную сладость, Девон забыл обо всем, кроме обжигающего желания, того самого, которое не отпускало его с момента их первой встречи… желания взять ее… оказаться внутри… сделать ее своей самым древним способом. Он помнил ощущение ее нежной кожи под пальцами; помнил, как ласкал губами полные груди, пробовал на вкус напряженные соски; терзал ее, искушал, мучил, любил, пока оба не сошли с ума от желания. Его руки свободно порхали по всем изгибам ее тела; его пальцы запутались в блестящих каштановых волосках, окружавших горячее средоточие ее страсти, а потом коснулись напряженной вершинки ее женственности. Его губы следовали за руками до тех пор, пока не настал момент, которого оба ждали. Наконец он проник в нее, преодолев девственную преграду. Стон Морганы до сих пор стоял у него в ушах. А потом пришло сладкое головокружительное освобождение… Моргана… она принадлежала ему… целиком… наконец-то…

После того, что произошло, она не пожелала выслушать его объяснений. Девон до сих пор слышал ее нежный голосок: «Девон, милый, обними меня, просто обними меня…»

И он обнял ее… и любил… пока она не заснула в его объятиях… пока рассвет не заставил его уйти.

Проведя дрожащей рукой по глазам, Девон тщетно пытался справиться со своими чувствами. Каждая клеточка его тела, уставшая после трех недель изнурительной езды, теперь ныла от желания, а его напрягшееся естество стремилось вновь ощутить сладкое тепло ее тела, как будто вернуться домой.

Не в силах больше выносить этих мук, Девон встал с кровати и подошел к умывальнику. Бросив грустный взгляд на часы, он приблизился кокну и подставил лицо под лучи утреннего солнца. Да, он сейчас оденется и поедет к Эскобарам. Сейчас еще рано, но в доме наверняка все встали, чтобы убраться после вчерашнего праздника. Да, он купит цветов и подарит их донье Изабелле в благодарность за теплый дружеский прием. А потом он увидит Моргану…

С колотящимся, как у школьника, сердцем Девон остановился перед дверью дома генерала Эскобара. Да, он слышал голоса и шум шагов. Похоже, как он и предполагал, в доме кипела работа. Вздохнув с облегчением, он потянул за сонетку, с нетерпением ожидая, пока ему откроют дверь.

– Добрый день, сеньор Говард. – Радостное выражение лица Марии полностью соответствовало ее тону, и, неожиданно обрадовавшись, что у него появился еще один друг в доме, Девон улыбнулся в ответ:

– Добрый день, Мария. Я знаю, что пришел очень рано, но вчера я не смог засвидетельствовать свое почтение хозяйке дома, донье Изабелле. Если вы сообщите ей о моем визите…

– Этого не потребуется, Девон! Здравствуйте! Как приятно, когда день начинается с визита обаятельного молодого человека. Заходите.

Передав донье Изабелле красивый букет цветов, он проговорил с искренней улыбкой:

– Благодарю вас за теплый прием, оказанный скромному иностранцу, донья Изабелла.

– Девон! – На лице пожилой женщины отразился неподдельный восторг. Донья Изабелла наклонила голову, чтобы вдохнуть свежий аромат цветов, а потом подняла подозрительно заблестевшие глаза на Девона. – Мне очень приятно, но вы совершенно напрасно беспокоились. В этом доме вам всегда рады, и мы с Мануэлем в неоплатном долгу перед вами за то, что вы ухаживали за нашей племянницей, когда все мы были слишком потрясены, чтобы действовать быстро. Если бы не вы, все могло бы обернуться трагедией. Вы всегда желанный гость, Девон. – На губах женщины вновь заиграла улыбка, и она весело проговорила: – Вы разминулись с Морганой. Она только что отправилась покататься верхом. Обычно она возвращается через часок-другой, но вы можете зайти в дом и позавтракать с нами.

Потрясенный глубиной своего разочарования, Девон не колебался ни секунды:

– Она обычно ездит в Аламеду? Я тоже собирался прокатиться и мог бы догнать ее.

– Нет, не думаю, Девон. Моргана неоднократно говорила, что любит кататься в рощице сразу за чертой города. Мне кажется, она снова отправилась туда…

Тревожно нахмурившись, Девон прервал хозяйку дома:

– Но вы же понимаете, как опасно находиться там даже под охраной, донья Изабелла. Разбойники не раздумывая…

– Успокойтесь, Девон. – Почувствовав его беспокойство, донья Изабелла поспешила заверить: – Моргана находится в полной безопасности. Антонио приставил к ней двух охранников, которые заодно показывают ей самые удобные тропинки. Охранники вооружены, Девон, так что нам нет причин волноваться.

При этих словах мысли Девона приняли новое направление. Взяв маленькую ладошку, ободряюще похлопывавшую его по плечу, Девон поднес ее к губам и отрывисто произнес:

– Спасибо за приглашение на завтрак, донья Изабелла, но у меня назначена важная встреча. Всего доброго.

– Adios, Девон! – Наблюдая за тем, как высокий техасец нахмурившись шагает по улице, донья Изабелла ощутила странную тревогу. Войдя обратно во двор, она закрыла за собой калитку и, покачав головой, пробормотала себе под нос: «Quien sabe? Esosextranos Norteamericanos…»[21]