В торговом зале аптеки долгие годы был небольшой музей, который однажды посетила, приехавшая из Германии, правнучка Александра Васильевича Пеля. В высоких шкафах красного дерева хранилась аптечная посуда конца XIX — начала XX веков, фаянсовые и фарфоровые банки для хранения лекарств, емкости из олова. Музей существовал, как народный: кто что подарит. Но он был ограблен в том же роковом 2005 году, когда горели верхние этажи аптечного здания. Его дальнейшая судьба пока неизвестна…

Но обратимся все-таки к началу XVIII века. О первых его десятилетиях напоминает нам дом №12 по Седьмой линии. Правда, лет 35 назад он выглядел иначе. Фасад, который выходит сегодня на Седьмую, вернула дому районный архитектор инспекции охраны памятников Ванда Андреевна Бутми. Вернула лицо, скрытое многие и многие десятилетия под толстенным слоем штукатурки.

Дом в 1964 году уходил на капитальный ремонт и Ванда Андреевна обратила внимание на некоторые сохранившиеся детали его срубленного перестройками декора, на линии обводов пилястр, наличников. Перед ней, несомненно, был один из домов образцового проекта «для зело именитых», который предложил в 1716 году строителям Петербурга Жан-Батист Леблон, и, удивительно, он сохранился здесь еще с тех времен, когда при Петре Великом застраивался участок линии, отведенный для подворья Александро-Невской лавры!..

Сегодня со стороны кажется, что дверной проем при входе в дом слишком высок. На самом деле когда-то дверь была расположена выше, и к ней вело высокое, характерное для Петровской эпохи крыльцо. Дом строился на погребах и такое крыльцо, как и высота погребов, были рассчитаны на возможные наводнения. Крыльцо это восстановить не удалось, да и сам дом, покрытый современной штукатуркой, все-таки более походит на макет, правда, в натуральную величину, того подворья, которое было здесь когда-то. При этом следует учесть, что за прошедшие 280 лет культурный слой поглотил дом на глубину около полутора метров.

За аптекой Пеля и сразу же за кривым коленом Днепровского переулка стоит еще один «посланник» XVIII века — дом бывшего Андреевского училища. Он был построен в екатерининскую эпоху тоже по типовому проекту, разработанному уже архитектором Федором Волковым. Был такой архитектор, возводивший здесь, на острове, здание Морского кадетского корпуса; после смерти Потемкина он же достраивал Таврический дворец, и ограда дворца со стороны Шпалерной тоже выполнена по его проекту.

Дом, построенный Волковым для Андреевского училища, — в два этажа с фасадом «о семи окнах». Прекрасен у дома фронтон и удивительно соразмерны по высоте этажи. Соразмерны не только эстетически, но и по тем функциям, которые они выполняли. Второй этаж, где размещались классы для учащихся, — выше, в его помещениях больше света и воздуха.

Внизу жили учителя этого четырехклассного училища. А среди учителей были, правда, в разное время, две личности, о которых следовало бы сказать особо.

Во-первых, в начале века здесь преподавал арифметику Федор Кузьмич Сологуб — знаменитый автор «Мелкого беса». В своих воспоминаниях Зинаида Гиппиус даже зрительно воспроизводит этот якобы «деревянный дом», где была однажды, но уже, наверняка, не найдет его «в отдаленных линиях». Здесь, правда, наблюдается у Гиппиус некая аберрация памяти. И связано это, видимо, с тем, что два дома — этот, где жил Сологуб, и другой — из повести В. Титова «Уединенный домик на Васильевском», которая издавалась тогда под редакцией Сологуба, слились у нее воедино. Во всяком случае, дом №20 по Седьмой, одной из центральных линий острова, был всегда каменным.

Был таковым он и когда в нем в 60-е годы XIX века жил и преподавал Закон Божий (данные В. В. Герасимова, занимавшегося историей этого дома) автор «Катехизиса революционера», великий бес Сергей Геннадиевич Нечаев.

Самое удивительное, говорил мне Владимир Васильевич, что адрес этого супер-революционера был занесен в адресный справочник. Обычно какие-нибудь там террористы-народовольцы жили нелегально, а этот, пожалуйста: учитель, Седьмая линия, 20.

Напротив подворья Александре-Невской лавры, аптеки Пеля и Андреевского училища, от Бугского переулка до Большого проспекта, во всю длину и ширину квартала расположился Андреевский рынок.

Когда он возник здесь впервые? Вообще-то, предтечей Андреевского многие историки города считают рынок Румянцевский, что шумел еще в 1710-х годах на берегу Невы, на месте нынешнего Румянцевского сквера.

Позднее, когда стали строить набережную, рынок прикрыли. С 1733 года находился он за Пятнадцатой линией, недалеко от Большого в незастроенной местности, и назывался «Полянка». А уж оттуда на нынешнее место его перенесли в 1748 году. Купцы построили для него деревянные, похожие на амбары здания, которые, конечно же, не украшали проспект. Судьбе, однако, было угодно, чтобы неказистый, но уже получивший по стоящему напротив него собору название Андреевский, рынок этот в 1763 году сгорел.

Следующую страницу своей биографии он открыл уже в каменном обличии. Построенные в 1790 году, его корпуса хорошо различимы за Андреевским собором на рисунке Кваренги конца XVIII века. Рынок был поменьше, чем сегодня. Со стороны Большого проспекта его длинное двухэтажное здание с галереями тянулось от Волжского переулка (тогда переулок этот еще соединялся с Бугским) до Шестой линии, и продолжалось вдоль нее.

Рынок был единственным на острове, и здесь торговали чем придется; картина прилавков была более чем пестрая. Вот что говорится по этому поводу в «Географическом словаре», изданном на рубеже XVIII и XIX веков: «Сия постройка несколько поразительна. Тут можно найти муку, крупу, всякие съестные припасы, масло, деготь, смолу, материи, табакерки, ленты, веревки, лошадиную сбрую, старый и новый домашний скарб, свечи, фаянсовую посуду, простые горшки и прочее».

Оставался таким Андреевский и в 20-е годы прошлого века: там и одежду можно было приобрести в магазинах, и посуду, а уж о продуктах и говорить нечего. Там, по свидетельству все того же Вадима Шефнера, во дворе даже живых гусей продавали.

Теперь, что касается архитектора рынка. Он неизвестен. Каменные рынки в конце XVIII века строились и в других местах города. Кроме Андреевского, сохранились по сию пору Никольский рынок и Круглый на Мойке. Время их появления в Петербурге приблизительно совпадаете годом рождения Андреевского. Но справочники указывают лишь архитектора Круглого рынка. Он был построен Джакомо Кваренги. У Никольского и Андреевского архитекторов не значится. Вполне возможно, что и к их сооружению приложил каким-то образом руку великий Джакомо.

Здание Андреевского рынка, несмотря на многочисленные реконструкции, в основном сохранило свой первоначальный облик, здесь уцелели даже сводчатые перекрытия, полностью утраченные в Никольском рынке.

Ясно, что название рынка на Васильевском идет от стоящего напротив него храма. Построенный в 1748 году, рынок младше бывшей здесь некогда деревянной Андреевской церкви на 16 лет., но старше нынешнего каменного Андреевского собора почти на 30.

Все сказанное, впрочем, не имеет никакого отношения к рыночному корпусу, который вы видите на фотографии. Корпус этот построен по проекту П. Ю. Сюзора в 1891 году и простоял на бульваре у стен старинного рынка до 1950 года. Потом корпус снесли, а на его месте разбили сквер. (1913 г. Фотограф К. Булла.).

А арочные галереи Андреевского?.. Сегодня, когда вы входите под их своды, особенно в той части, которая примыкает с Шестой к Бугскому переулку, возникает полная иллюзия попадания в Петербург двухсотлетней давности. Особенно, если это ранний утренний час, и еще не оглашает окрестности рев проносящихся мимо рынка машин; еще пустынно под сводами и вы одни в этой таинственной галерее, прямо напротив подворья Александро-Невской лавры.

Тому, что сохранен этот своеобразный уголок питерской старины, мы во многом обязаны все той же Ванде Андреевне Бутми. Это ей удалось в 60-е добиться музеефикации столь выразительного фрагмента старого рынка.