К полудню работа над плотом была наполовину закончена, и Джон Манглс, поручив Гленарвану наблюдать за работающими, занялся определением местонахождения брига — было чрезвычайно важно это узнать. К счастью, Джон Манглс нашел в каюте Билля Галлея справочник Гринвичской обсерватории и секстант, очень грязный, но еще годный для работы. Молодой капитан вычистил его и принес на палубу.

С помощью этого секстанта ему удалось определить, что они находятся под 38° широты, а будучи у западного берега Новой Зеландии, он знал долготу: 171°13?.

Справившись по карте Джонстона, купленной Паганелем в Эдене, Джон Манглс убедился, что авария произошла у входа в бухту Аотеа, выше мыса Капуа, у берегов провинции Окленд. Так как город Окленд находится на тридцать седьмой параллели, то, значит, «Макари» был отнесен на один градус к югу от своего пути, и теперь, для того чтобы попасть в столицу Новой Зеландии, ему нужно было подняться на этот градус к северу.

— Переход в какие-нибудь двадцать пять миль. Пустяк, — сказал Гленарван.

— Пустяк, если проплыть эти двадцать пять миль по морю; долгий и трудный путь, если пройти их по земле, — возразил Паганель.

— Поэтому сделаем все, что в человеческих силах, чтобы снять «Макари» с мели, — сказал Джон Манглс.

Снова принялись за работу. В четверть первого начался прилив, но Джон Манглс не мог им воспользоваться, ибо якоря не были еще заброшены. Все же он с некоторым волнением наблюдал за тем, что делается с «Макари». Не всплывет ли бриг благодаря приливу? Это должно было решиться в течение пяти минут.

Стали ждать. Раздался треск. Он происходил если не от поднятия судна, то все же от сотрясения его подводной части. Бриг не сдвинулся, но Джон Манглс возымел некоторые надежды на следующий прилив.

Снова закипела работа. К двум часам плот был готов. На него погрузили малый якорь. Джон Манглс и Вильсон поместились на плоту, предварительно прикрепив к корме судна перлинь [73]. Прилив отнес их на полкабельтова; здесь они бросили якорь на глубине десяти саженей. Якорь хорошо держал, и плот вернулся к бригу.

Теперь предстояло заняться вторым, большим якорем. Спустить его оказалось труднее. Но затем плот снова отнесло приливом, и вскоре второй якорь был брошен позади первого, но уже на глубине пятнадцати саженей. Покончив с этим, Джон Манглс и Вильсон, подтягиваясь на канате, вернулись к «Макари».

Канат и перлинь накрутили на брашпиль, и все бывшие на «Макари» стали ждать нового прилив — разгар его должен был наступить в час ночи. Было еще только шесть часов вечера.

Джон Манглс похвалил своих матросов, а Паганелю даже дал понять, что при хорошем поведении и храбрости он когда-нибудь может стать и боцманом.

Тем временем мистер Олбинет, уже потрудившийся в поте лица, вернулся на кухню. Здесь он занялся приготовлением сытного обеда, который пришелся как нельзя более кстати. Вся команда брига чувствовала сильнейший аппетит. Обед полностью удовлетворил всех и дал путешественникам новые силы для предстоящих работ.

После обеда Джон Манглс принял последние меры предосторожности, которые должны были обеспечить успех задуманного плана. Когда речь идет о снятии с мели судна, нельзя допустить ни малейшей оплошности. Подчас дело не удается, и киль не покидает своего песчаного ложа из-за самой незначительной перегрузки.

Джон Манглс уже распорядился выбросить в море большую часть товара для облегчения брига. Теперь же остальные тюки с кожей, тяжелые шесты, запасные реи, несколько бочек с балластом были перемещены на корму, для того чтобы она своей тяжестью помогла подняться форштевню. Вильсон и Мюльреди вкатили на корму еще несколько бочонков, которые они затем наполнили водой. Эти последние работы были закончены только к полуночи. Вся команда устала до изнеможения, что было особенно прискорбно, ибо вскоре должно было понадобиться напряжение всех ее сил. Это заставило Джона Манглса принять новое решение.

К этому времени заштилело. Легкая зыбь едва бороздила поверхность моря. Джон Манглс, всматриваясь в горизонт, заметил, что юго-западный ветер меняется на северо-западный. Моряк распознал это по особому расположению облаков и их окраске. Вильсон и Мюльреди были такого же мнения, как и их капитан.

Джон Манглс поделился своими наблюдениями с Гленарваном и предложил ему отложить снятие с мели брига на завтра.

— Вот мои доводы, — сказал молодой капитан. — Прежде всего мы очень утомлены, а между тем, чтобы высвободить «Макари», нужны все наши силы. Затем, если даже нам удастся снять бриг с мели, то как вести его среди подводных скал в такую темную ночь? Лучше действовать днем. К тому же у меня имеется еще одно основание не спешить: ветер, по-видимому, станет благоприятным, и я хочу этим воспользоваться. Мне хотелось бы, чтобы в тот момент, когда прилив поднимет эту старую калошу, ветер дал ей задний ход. Завтра, если я не ошибаюсь, задует северо-западный ветер. Мы поставим паруса на грот-мачту, и они помогут снять бриг с мели.

Приведенные молодым капитаном доводы были настолько убедительны, что даже Гленарван и Паганель, наиболее тяготившиеся создавшимся положением, и те сдались, и снятие с мели «Макари» было отложено на завтра.

Ночь прошла благополучно. Установлена была вахта, главным образом для наблюдения за поставленными якорями. Настал день. Предсказания Джона Манглса сбылись: начинал дуть северо-западный ветер, все более свежевший. Это сильно помогало. Весь экипаж был вызван на палубу. Роберт, Вильсон и Мюльреди, сидя на верху грот-мачты, майор, Гленарван и Паганель, находясь на палубе, были готовы поставить в нужный момент паруса. Рею грот-марса подняли. Грот и грот-марсель взяли на гитовы.

Было девять часов утра. До разгара прилива оставалось еще четыре часа. Они не прошли даром. Джон Манглс использовал это время для того, чтобы заменить сломанную фок-мачту временной. Это давало ему возможность уйти из этих опасных мест, как только «Макари» будет снят с мели. Команда снова напрягла все силы, и еще до полудня брам-рея была прочно укреплена на носу брига в качестве временной мачты. Элен и Мэри Грант оказали большую помощь своим товарищам, приладив запасной парус к фор-брам-рее. Они очень радовались тому, что смогли поработать для общего спасения. Когда оснастка «Макари» была закончена, он получил вид не особенно элегантный, но все же мог идти — при условии, если не будет удаляться от берега.

Скоро начался прилив. По морю пошли небольшие волны. Черные верхушки скал мало-помалу исчезли среди бурунов, точно морские животные, прячущиеся в своей родной стихии. Близился решительный момент. Путешественники ждали его с лихорадочным нетерпением. Никто не говорил ни слова. Все глядели на Джона, ожидав его приказаний.

Молодой капитан, перегнувшись через поручни шканцев, наблюдал за приливом. Он с беспокойством поглядывал на сильно натянутые канат и перлинь якорей.

В час дня прилив достиг наивысшего подъема. Наступил тот момент, когда вода не прибывает и не убывает. Надо было действовать без промедления. Поставили грот и грот-марсель, и оба они надулись ветром.

— К брашпилю! — крикнул Джон Манглс.

Это был лежачий ворот, снабженный качалками, подобно пожарным насосам. Гленарван, Мюльреди и Роберт с одной стороны, Паганель, майор, Олбинет — с другой навалились на качалки, приводившие брашпиль в движение. Джон Манглс и Вильсон, схватив шесты, присоединили свои усилия к усилиям товарищей.

— Смелей! Смелей! — кричал молодой капитан. — Дружно, все сразу!

Под могучим действием брашпиля канат и перлинь натянулись. Якоря держались крепко. Чтобы добиться успеха, надо было торопиться. Через несколько минут должен был начаться отлив. Команда удвоила усилия. Свежий ветер надувал паруса и прижимал их к мачте. Корпус брига затрясся. Казалось, вот-вот он приподнимется. Быть может, добавочной силы одного человека будет достаточно, чтобы вырвать «Макари» из его песчаного ложа.