Алый факел негасимой справедливости на изумрудно-зеленой робе отца-дознавателя притягивал взгляд, не позволяя сосредоточиться на его лице: худом, костистом, с острым вытянутым подбородком. Даже внешне жрец напоминал гончую, ставшую на след, не хватало только гладкого хвоста, поджатого между ног. Вэрд отвечал на вопросы, чувствуя себя напроказившим мальчишкой, пытающимся скрыть правду от строгого, но любящего отца:

– Я снял стражу перед их комнатой как только поставил засовы.

– Почему?

– Я уже объяснял вам – люди были напуганы. Охранять колдунов не самое безопасное задание.

– Это ваши люди, они должны выполнять ваши приказы. Вы им платите за опасную работу. Они воины, а не вышивальщицы.

– Верно, они мои люди, а я привык беречь своих людей. У стражников не больше шансов остановить мага, чем у крепкого засова. Я старался избежать ненужного риска.

– И кто теперь будет платить за вашу осторожность?

– Я сделаю все возможное, чтобы помочь вам. Все, что нужно для поисков – люди, деньги, лошади.

– Теперь вы не боитесь за своих стражников?

– Теперь вы дадите им магическую защиту.

Жрец подался вперед, чуть не выпав из кресла, и вцепился в графа взглядом, словно пытался пробуравить насквозь:

– Эти юноши – племянники вашей супруги. В то время как ваш сын ей – всего лишь пасынок.

– Вы слишком далеко заходите в своих предположениях – моя жена не имеет никакого отношения к бегству близнецов. – Как приятно было для разнообразия сказать правду.

– Вы удивитесь, узнав, на что порой способны женщины, особенно когда речь заходит о родной крови.

– О, не сомневайтесь, я очень хорошо знаю, на что способна моя супруга. Особенно когда речь идет о родной крови. – В голосе Вэрда прозвучало нечто, заставившее жреца отступить.

– Никто не обвиняет вашу жену. Но я хотел бы побеседовать с госпожой Старнис, так же, как и с прочими домочадцами. Очень жаль, что вы не задержали дочь до нашего прибытия. Она незаменимый свидетель.

– Она четырнадцатилетняя испуганная девочка. Право же, Тэйрин лучше поскорее забыть, что у нее вообще есть кузены.

– Вы сделали все возможное, чтобы они смогли ей о себе напомнить. Мы отправим отряд дознавателей в Квэ-Эро, но может оказаться, что уже поздно.

– Я не думаю, что они поедут в Квэ-Эро. Они должны понимать, что там их будут ждать в первую очередь.

Жрец не стал отвечать, только хмыкнул, встретившись со столь безграничной верой в логику:

– Если не в Квэ-Эро, то куда?

– Виастро приграничная провинция. Я бы на их месте отправился к варварам. Они, хотя и верят в Семерых, всегда примут сильных шаманов.

– Но вы уверяли, что близнецы не могут использовать магию по желанию.

– Варварам хватит простых трюков. Их шаманы обычно такие же колдуны, как мы с вами.

Отец-дознаватель кашлянул, и Вэрд несколько смутился – стоило говорить только за себя.

– Я усилил охрану границ, но они хорошо знают здешние места и могут обойти патрули.

Жрецы приехали вчера и сразу же принялись за дело. Похоже, они знали утраченные секреты магов пространства, иначе непонятно, как пять человек ухитрялись мозолить глаза обитателям замка в двадцати разных местах одновременно. Дознаватели расспросили всех: от конюха до графа, от поломойки до графини, обыскали весь замок, спугнув в ходе поисков одну неосторожную парочку на конюшне, уничтожили плод многолетней работы местных пауков, но близнецы исчезли бесследно. На то они и колдуны, чтобы проходить сквозь стены, но старший дознаватель не верил в чудеса и упрямо искал виноватых, вместо того, чтобы ловить беглецов.

Вэрда это вполне устраивало: доказать, что братьям помогли сбежать, жрец все равно не сможет, так пусть лучше растратит пыл в замке, чем рыщет по окрестным лесам. Но разговаривая с дознавателем, граф никак не мог избавиться от неприятного ощущения, что тот видит его насквозь. Поиски продолжались, но про затерянную в чащобе охотничью избушку знал кроме Вэрда только старший ловчий, а не зная точного места, проще было бы найти седой волос в прическе придворной красавицы.

Дознаватели быстро убедились, что напрасно тратят время – магический поиск ничего не дал, а прочесывать окрестные леса можно до возвращения короля. Оставалось только одно: расставить ловушки в Квэ-Эро и ждать, пока птички прилетят в силки. Старший жрец не сомневался, что так и будет – онзнал, как невыносимо тяжело терять то, что уже считаешь своим.

Он не сомневался также, что жена старого графа помогла сбежать своим племянникам, а Старнис ее покрывает. Герцогиня Ивенна тоже должна быть в сговоре, но сейчас он ничего не мог сделать. Но после того, как беглецы попадутся в ловушку, справедливость восторжествует. Он еще вернется в Виастро, и на этот раз Вэрду Старнису будет некого просить о помиловании.

Из осторожности Вэрд выждал несколько дней после отъезда жрецов, пока не вернулись охранники, сопроводившие их до границы графства. Теперь отцы-дознаватели будут заботой Ивенны, и он с некоторым злорадством представил себе, как коса найдет на камень: ледяное презрение Аэллинов против въедливой настырности старшего жреца. Можно успокоить Риэсту – он скрыл от жены правду, чтобы не заставлять ее лгать.

Эти дни он провел в раздумьях, но отсрочка закончилась, и нужно было принять окончательное решение: близнецы не могут провести остаток жизни в лесу. Ни казнить, ни помиловать… Вэрд оседлал лошадь: он еще раз поговорит с братьями, если они осознали, что натворили, он переправит их к союзным варварам, под защиту знакомого вождя, или в Кавдн. Быть может при виде моря в юношах проснется отцовская кровь и уравновесит материнское наследие. Если же нет… по крайней мере им не будет больно.

На место Вэрд добрался уже ночью, и окна избушки встретили его темнотой. Он привязал коня внутри частокола – в чащобе пошаливали волки, не хотелось бы возвращаться домой пешком, и только тогда обратил внимание, что лошади близнецов не встретили его жеребца ржанием. Вэрд рывком распахнул рассохшуюся дверь – пусто, в очаге остывшая зола, на столе – грязные плошки с присохшими остатками месива. Граф медленно опустился на скамью: сбежали. Боги всемогущие, эти глупцы сбежали! Теперь он не в силах что-либо изменить.

Если близнецы отправились в Квэ-Эро, а в этом Вэрд уже почти не сомневался, они попадут в руки слуг Хейнара, и, если повезет, их всего лишь сожгут. О том, что будет с ним самим, когда жрецы выяснят, что их обманули, Вэрд не хотел и думать. Он негромко рассмеялся: вот уж воистину, кому суждено умереть на плахе, тот умрет. Хорошо, что Риэста так ничего и не узнала.

Появление Адана в графском замке поначалу лишь раздуло горячие угли женской войны в настоящее пламя… и Глэдис Дарио, неожиданно для себя, потерпела поражение. Первый удар ей нанес старый жрец, с радостью ушедший на покой, как только познакомился с преемником. Вторым ударил Арно, отказавшийся платить столичному храму, чтобы те прислали другого служителя, когда у них уже есть один, который всех устраивает, да к тому же задаром.

Но последний, сокрушительный удар, вдовствующей графине нанес единственный обожаемый сын – Эльвин заметил как-то за завтраком, что у нового жреца очень приятный голос, и что он с раннего детства не испытывал такой радости от молитвы. Она прекратила сопротивляться, но отказывалась появляться в часовне, когда там служил Адан.

Сумрачно наблюдая за победительницей, Глэдис не узнавала свою невестку – из Виастро вернулась совершенно иная Клэра. Пропала истерическая резкость, заставлявшая домочадцев держаться подальше от молодой графини, она приветливо разговаривала с мужем, перестала кричать на слуг и исправно посещала часовню.

Впрочем, Глэдис не могла не признать, (подсмотрев украдкой службу) что новый жрец Эарнира – бесценное приобретение для их замка. Адан не путал слова обрядов и не засыпал во время молитвы, уткнувшись носом в алтарь, не угрожал посмертными муками подвыпившим конюхам и не призывал проклятья на головы ветреных служанок. Но конюх почему-то прекратил пить, а капитан стражи сделал предложение кастелянше, с которой жил в грехе последние пять лет, наплевав на возмущение Глэдис.