— Этому миру нужны люди и боги. Я не претендую на него, и он согласился, при моем условии, что это не последнее его творение. И — он упросил меня, чтобы я передала тебе этот его подарок. Здесь есть леса и поля, горы и руды, реки и океаны. За седьмицу мы внесем все поправки, и делай, что хочешь, милочка. Этот мир — твой, и навсегда.

Под ногами промелькнули ледяные шапки полярных льдов. Зачарованно глядящая Аэлирне наконец очнулась и пришла в себя. Она обнаружила, что осталась одна — Миллика тихо исчезла.

Люди и боги? Надо поговорить с нашими…

Она вошла в комнату величественно, как подобает богине, сияя и с неземным блеском глаз. Молодежь, что-то колдующая над столом, отпрянула от него. Рамона стукнулась затылком о плечо Яна, а Айне аж подпрыгнула.

— Ой, мам! Мы как раз собрались тебя искать. Помощь нужна, и срочно.

Аэлирне улыбнулась своей чарующей улыбкой. Дети.

Лирна вскочила с дивана, собралась с духом и затараторила.

— Мам, ты только не ругайся. Мы тут позаимствовали кое-что у Хроноса, а разобраться не выходит… Может, ты глянешь?

Она указала рукой на матовый, серебристо-серый шар, который парил посреди разгромленного стола. Аэлирне склонилась над ним, и ее сияние обволокло этот предмет. Она некоторое время изучала его, а затем улыбнулась.

— Да, узнаю почерк. Очевидно, вы искали ЕГО? Теперь это не имеет смысла. Почему? Собирайте всех наших. Всех, и я покажу вам кое-что.

Они долго и восхищенно смотрели. Со всех сторон, издали и вблизи. Под конец, менее впечатлительная Хельга искупалась в чистой прозрачной речушке, и пожала плечами.

— Мир, как мир. Ничего особенного.

Аэлирне покачала головой.

— Этот мир создал ОН, и подарил его мне. Как просил передать — тут нужны люди и боги. Так что — будем заселять? Или сотворим новые разумные расы?

Алекс подхватил под ручку Рамону. — Я предлагаю все-таки заселять. Плотно-плотно.

И, обняв, нежно поцеловал ее.

Элеанор улыбнулась, и обратилась к Аэлирне.

— Дорогуша, а вон тот лес и край материка — отдашь эльфам?

Айне подхватила. — А леса и поля с другой стороны — моим дану?

Из-за горизонта вылетела Аврора, сияющая и счастливая. Следом за ней показались первые лучи солнца, и наступил рассвет.

Ровер устало опустил руки. Вот и все — исправления сделаны, замечания учтены. Работа окончена. Рядом неслышно материализовалась Миллика.

— Ну и как себя чувствуешь, создатель? Запомнил, как воплощать растения и животных?

Он поприветствовал ее, и улыбнулся.

— Запомнил, хотя живность — это не моя сильная сторона. А как себя чувствую? Немного грустно, немного доволен.

Богиня кивнула, и отряхнула с себя пыльцу степных трав, с которыми перед этим возилась. — Хочешь хороший совет? Не делай всего в одиночку.

Она приблизила лицо и, ласково чмокнув в нос, шепнула.

— Следующий мир — мой… А пока — до свиданья.

Уже удаляясь меж звезд, взмахнула рукой и крикнула.

— Да, там тебя внизу хотели видеть!

Пожав плечами, он по пологой дуге слетел в новый мир, рассекая тугой воздух, как падающая черная звезда. Встал на поляне, огляделся. Затем сел и закурил. Через некоторое время из-за деревьев вышла затянутая в дымчато-серый комбинезон непонятных очертаний фигура человека. Стряхивая росу с травы, тот подошел. Приблизившись на расстояние шага в три, снял перчатку и бросил в лицо рыцаря.

— Сэр Ровер, вы подлец и негодяй!

Тот машинально поймал перчатку, вскочив на ноги. Немного подумал, испытующе глядя на расплывающиеся контуры и закрытое глухой металлической сеткой лицо.

— Не знаю, кто вы, но такие заявления можно делать лишь с оружием в руке.

— В таком случае, я вызываю вас на бой.

Рыцарь чуть поклонился, и над притихшей поляной прозвучал его ответ.

— В любое время, в любом месте, с любым оружием. А теперь, быть может, вы назовете себя и обговорим условия поединка?

— Оружие у нас с собой, время поединка — сейчас же. А место…

Аэлирне сорвала с лица маску, уронила ее в траву, и лукаво улыбнулась.

«А место — в нашей спальне, дорогой!»

Конец? Да куда там!

Император, хмурый и озабоченный, схватил собеседника под локоть и увлек в свой кабинет. Прикрыл за собой дверь, огляделся и произнес:

— Очень кстати ты появился! Тут одна серьезная проблема нарисовалась. Выручай…

Однажды поздним октябрьским вечером майор милиции Настасья Павловна Каменская, стуча каблучками, сбежала вниз по ступенькам своего учреждения. Хлопнула тяжелыми дверьми с массивными бронзовыми ручками, пробежала через продуваемый всеми сквозняками двор родного МУРа. Кивнув сержанту Андрюшке, мерзнущему в будочке на проходной, выпорхнула на улицу и поежилась от зябко пронизывающего ветра.

Мерзкая и слякотная московская осень гнала вдоль тротуара листья, бумажки и пустые пластиковые бутылки. Вдобавок начал моросить дождик, норовя намочить и так продрогшую женщину. С ненавистю глянув на большую светящуюся рекламу КиттиКэта на той стороне улицы, Настасья Павловна поплотнее закуталась в свое пальтишко и поспешила в сторону метро.

Однако от притертой к бордюру темно-синей BMW отделилась фигура в темном плаще, и шагнула наперерез.

— Здравствуйте, Настасья Павловна. Я к вам послан по делу, не уделите ли мне немного времени?

«Опять. Одно и то же» — досадливо поморщилась она. — Говорите, и проваливайте.

— А почему так грубо? — удивился собеседник — уверенный в себе мужчина в странного покроя черной куртке под черным же плащом. — Я, вроде бы, вам не хамил.

— Вы что, не видите? Женщина устала и замерзла! — против воли сорвалась она, и добавила чуть тише. — Извините. Давайте побыстрее излагайте, и я пойду.

— Давайте сделаем так. — быстро сориентировался непонятный посланец. — Вы машину водите?

И, повернувшись к автомобилю, открыл дверцу водителя. Сделал приглашающий жест.

— Тут и теплее, и уютнее. А за руль даму приглашаю, чтобы не было иллюзий, что хочу ее похитить. Заодно доедем до вашего дома и поговорим.

Из салона отчетливо потянуло теплом, и женщина-сыщик решилась. Села на услужливо прогнувшееся под ней сиденье, положила на колени сумочку. Дверца мягко захлопнулась за ней, отрезая путь к отступлению, а собеседник обогнул машину и сел с другой стороны. Пошарил в кармане, достал ключи, вставил в замок зажигания.

— Если хотите курить — пожалуйста.

Некоторое время Настасья сидела, просто тихо наслаждаясь теплом от печки. Выудила из сумочки свои «Marlboro Lights», прикурила от поднесенного ей огонька. Без спичек или зажигалки. Фокусник он, что ли?

— Не уверена, что поеду с вами. Но заранее уверена, что не соглашусь на ваше предложение.

Собеседник тихо засмеялся.

— Не зарекайтесь, Настасья Павловна, не зарекайтесь. Ну, хорошо. Побыстрее — пожалуйста. Как вы отнесетесь к предложению поработать на стороне, и по своей основной профессии?

— Я имею в виду — возглавить расследование, а не то, что вы могли бы подумать. — поспешно добавил он. — Разумеется, при строгом условии, что расследуемое дело не будет противоречить вашим моральным принципам, а также интересам государства, которое вы представляете.

Он откинулся на спинку сиденья с эдаким видом — во, как я сказанул! А затем продолжил. — Принципиальные возражения есть?

Она улыбнулась и покачала головой.

— Да, в общем-то, нет. Но мое начальство…

Мужчина жестко прервал ее.

— Послушайте, Настасья Павловна. Я испрашиваю именно ваше мнение, а не вашего начальства. Если мы придем, как у вас говорят, к консенсусу, то организационные, финансовые и прочие хлопоты беру на себя я. Итак?

Озадаченно подняв бровь, Настасья погасила окурок в пепельнице и, тоже откинувшись на спинку, устала кивнула.