Чик продолжал охлаждать себе лоб.

— Да ты будешь играть или нет?! — крикнул Славик.

— Подходи, подходи, сыграем, — отвечал Чик, как бы стараясь не терять время. Он продолжал шлепать себе воду на лоб.

Славик не выдержал и подошел. Они стали снова играть. На влажной земле пятак ложился как надо. Изредка если слегка и отскочит от земли, перевернуться ему уже почти никогда не хватало сил. Чем чаще Славик проигрывал, тем больше раздражался, чем больше раздражался, тем выше закидывал пятак. А чем выше он его закидывал, тем точнее пятак ложился. Вообще проигрывающий всегда старался как можно выше кинуть монету. Он как бы старался докинуть ее до высоты везения.

Минут через двадцать Чик его полностью обыграл. У Славика было полтора рубля мелочью, и все эти деньги теперь приятно тяжелили карман Чика.

Оказывается, чем больше деньги оттягивают карман, тем выше подымается настроение. Чик это ясно почувствовал. Чик подумал, что это вроде качелей. Когда на одном конце деньги оттягивают карман, на другом конце подымается веселье души. Чик еще был настолько юн, самоощущение богача было для него настолько ново, что он и не подозревал о том, что богачи могут впадать в мрачную меланхолию от боязни потерять свои деньги.

— Я пойду за деньгами, — сказал Славик, — ты меня жди.

Жди! Чик опять все вспомнил и почувствовал себя отомщенным.

— Подождем, подождем, — ответил Чик многозначительно, но Славик ничего не понял и побежал в сторону дома.

— Чик, сыграем? — сказал Бочо своим сиплым голосом. Он все это время стоял рядом.

Ну до чего же Чику нравился этот сиплый голос Бочо! Чик отдал бы половину своих денег, а может, и все, чтобы иметь такой голос. Такой голос мог быть у капитана, о котором до того часто думал Чик, что иногда видел его как живого. Капитан, продутый всеми ветрами, но прокуренный одной-единственной трубкой, вот мечта Чика, которую он иногда видел наяву.

— Нет, Бочо, — отвечал Чик, — я с тобой не буду играть, я со своими ребятами не играю.

— Но ты же играл с Боцманом? — удивился Бочо.

— Откуда ты знаешь? — удивился Чик.

— Тут один на велопе проезжал, — сообщил Бочо, — он сказал, что ты очистил Боцмана… Греки волнуются, Чик!

Чик был до того увлечен игрой, что не заметил этого велосипедиста. Теперь он понял, что Боцман своей глупой жалобой на подглядывание Чика взволновал весь двор.

— Пусть волнуются, — ответил Чик, — Анести надо мной нечестно смеялся, и я его за это обыграл. И брат его нечестно подсказывал ему, когда мы боксировали. Алихора! Алихора! Как будто я не знаю, что это означает.

— Чик, а я знаю, отчего ты выигрываешь, — сказал Бочо и хитренько посмотрел на него.

— Откуда знаешь? — удивился Чик.

— Сам догадался, — уверенно сказал Бочо.

— Тогда скажи, — попросил Чик.

Бочо ужасно нравился Чику. Особенно он ему стал нравиться после того, как Чик красиво победил Бочо в честной драке и в невыгодной для себя обстановке. Но он всегда считал Бочо простаком. И вдруг такое!

— А ты будешь тогда со мной играть? — спросил Бочо и с дьявольской проницательностью добавил: — Только не на этом месте, Чик. Ох, не на этом!

— Как хочешь, — бормотнул Чик, удивленный его догадливостью.

— Тебе возле колонки везет, — уверенно сказал Бочо.

— А как ты догадался? — спросил Чик радостно. Он понял, что Бочо пошел не научным путем, а путем колдовства.

— Очень просто, — сказал Бочо, возбуждаясь от собственной догадки, и от этого голос его еще сильней засипел. — Сначала я никак не мог понять, чего это ты торчишь и торчишь возле колонки. А потом, когда ты стал плескать себе воду на лоб, я понял, что ты приманиваешь к этому месту. Да ты никогда в жизни не плескал себе воду на лоб! А тут вдруг плескаешь и приманиваешь, плескаешь и приманиваешь! И приманил! На этом заколдованном месте Славик двадцать два раза подбрасывал монету, ты семнадцать раз угадал. Э, думаю, тут нечистая сила!

— Да, — скромно согласился Чик, радуясь, что Бочо ничего не понял. — Ты правильно догадался.

— А как ты наколдовал это место, Чик?

— А ты никому не скажешь? — спросил Чик серьезно и в то же время чувствуя, до чего же ему будет сейчас весело выдумывать.

— Чтоб я похоронил свою маму если скажу! — поклялся Бочо.

— Здесь собака зарыта, — важно сказал Чик.

— Собака?! — удивился Бочо и стал внимательно всматриваться в землю, словно хотел разглядеть сквозь землю труп собаки. — Твоя Белочка, что ли?

— Да ты с ума сошел! — вздрогнул Чик, на мгновение представив такое. — Белочка жива-здорова!

— Какая же собака, — спросил Бочо, — немецкая овчарка, что ли?

— Порода не имеет значения, — важно заметил Чик.

— Так ее что, живую зарыли? — допытывался Бочо.

— Нет, — сказал Чик, — она давным-давно умерла, и ее здесь зарыли.

— Разве можно зарывать собаку там, где люди воду берут? — неожиданно удивился Бочо.

Чик никак не ожидал такого вопроса, но не растерялся. Голова работала легко, весело. Стоило шевельнуться, и карман Чика издавал тяжелый, переваливающийся звон.

— Ну какой же ты, Бочо, недотепа, — сказал Чик. — Колонку когда поставили? Два года назад! А собаку зарыли давно. Это же не колодец. Вода течет себе по трубе и к собаке не притрагивается.

— Чик, а там, где ты Боцмана обчесал, тоже зарыта собака? — вспомнил вдруг Бочо.

— Да, — твердо сказал Чик.

— Да у вас что, дохлых собак зарывают на улице?! — удивился Бочо. — А у нас, если собака сдохнет, ее зарывают где-нибудь на огороде или на свалке.

— Это теперь так принято, — сказал Чик, — а раньше, до революции, было принято по-другому.

— Чик, — вдруг спросил Бочо, — почему ты до сегодняшнего дня часто проигрывал, если знал места, где зарыты собаки?

— В том-то и дело, что не знал, — сказал Чик, — этот секрет открыл мне один старый капитан. Я с ним рыбачил, и я ему понравился. А ему этот секрет открыл один старый пират во время гражданской войны. Этого пирата взяли в плен, и капитан уже хотел повесить его на рее. «Вздернуть на рее вы меня можете, — сказал старый пират, — но кто вас научит беляков брать на абордаж? Ох и посмеюсь я над вами сверху, когда вы вздумаете идти на абордаж!» Пираты всегда так шутят. И тогда капитан призадумался и сказал: «Учи! Только честно! Дарую тебе за это жизнь!» — «Свистать команду на полубак! — крикнул старый пират. — Начинаю учить!» И он научил наших моряков брать на абордаж вражеские суда и стал нашим. А в перерывах между боями он учил капитана пить ром, показывать карточные фокусы, вязать пиратские узлы. Он даже хотел ему сделать цветную наколку. Но капитан отказался. «Запомни, — сказал он ему, — я революционер, а не хулиган. Так и передай!» Чик эту фразу услышал в прошлом году в разговоре двух мужчин, и она ему ужасно понравилась своей гордой красотой.

— Кому должен пират передать? — не понял Бочо.

— Другим пиратам, — сказал Чик, — чтобы они больше никогда не приставали к нему со своими цветными наколками. И вот этот пират научил его находить заколдованные места, где зарыта собака.

— А насчет кладов, Чик, — спросил Бочо, — что он сказал насчет кладов?

— Насчет кладов, — сказал Чик, — капитан пока молчит… Не все сразу…

— И ты теперь знаешь все места, где зарыта собака? — спросил Бочо.

— Нет, — сказал Чик, — пока на двух улицах. Мне хватает.

Бочо на мгновение призадумался.

— Чик, — спросил он потом, — а скажи мне точно, в каком месте ты обыграл Боцмана?

Чик про себя улыбнулся его наивной хитрости. Он уже твердо решил, что завтра раскроет Бочо свой научный секрет. А сегодня еще можно было пошухарить. И он сказал правду.

— Дом доктора Ледина знаешь? — спросил Чик.

— Кто же его не знает, — кивнул Бочо в сторону дома доктора Ледина.

— От середины дома отсчитай пять шагов в сторону улицы и попадешь в точку.

Бочо призадумался.

— А еще где? — спросил он.

— Ты что, думаешь, достаточно знать, где зарыта собака?