12
Брент властно снял ключи с крюка.
Он не взглянул на старика
И факел от огня зажег,
И оба вышли за порог.
Чем дальше путь, тем мгла черней.
То слышен стон, то лязг цепей.
Лежат колеса и мечи -
Видать, трудились палачи.
А в нишах Аллен разглядел
Машины для заплечных дел.
Кто строил их в углу глухом,
Дать им названье счел грехом.
Все дальше шел Джон Брент, но вот
Певцу он факел отдает.
Вход выступил из темноты.
Упали цепи и болты.
Они вошли. Исчезла мгла:
То мрачная тюрьма была,
Но не темница. Отсвет дня
Чуть брезжил, узника дразня.
Где не задымлена стена,
Отделка грубая видна,
И можно без труда понять,
Что здесь всегда томилась знать.
Джон Брент сказал: «Ты будешь тут,
Покуда к лорду не придут.
На короля он поднял меч,
Но лорда велено беречь».
Тут за порог Джон Брент шагнул
И болт со скрежетом ввернул.
И узник, слыша этот звук,
На ложе приподнялся вдруг,
И Аллен вздрогнул, поражен:
Здесь Родрика увидел он!
Все думали, что, с гор придя,
Искал он этого вождя.
13
Подобно судну на камнях,
Которое, другим на страх,
Командой брошено, лежит
И под ударом волн дрожит, -
Лежал в горячке Родрик Ду.
Но и в горячечном бреду
Пытался он владеть собой.
И как грохочущий прибой
В бессильный остов мощно бьет
И передышки не дает,
Так била раненого дрожь.
Как на себя он непохож!
Но вот рассеялся туман.
«Где госпожа твоя? Что клан?
Мать? Дуглас? Весь наш край родной?
Ужель погибло все со мной?
Откуда ты? Что там, в горах?
Скажи, отбрось ненужный страх!»
И верно — Аллен, оробев,
Молчал, чтобы не вызвать гнев.
«Кто храбро бился? Кто бежал?
О, я бы робких удержал!
Кто жалкий трус? И кто герой?»
Взмолился Аллен: «Вождь, постой!
Она жива!» — «О, славен бог!» -
«Всевышний Дугласу помог,
И леди Маргарет жива.
А клан твой — где найти слова?
Вовеки не был арфы звон
Такой отвагой вдохновлен.
Не сломлена твоя Сосна,
Хоть многих унесла война».
14
Вождь умирающий привстал,
И жар в глазах его блистал,
И словно пламя обожгло
Его высокое чело.
«Певец! Я слышал на пиру
Твою искусную игру,
На острове, где наша рать
Уже не сядет пировать.
Напомни мне былой напев.
В нем славы звон и боя гнев.
Сыграй мне, менестрель, его
И мощью дара своего
Всю битву мне изобрази,
Чтобы услышал я вблизи
И лязг меча и треск копья
И саксов строй увидел я.
Не станет этих душных стен,
И поле явится взамен,
Где войско яростью горит,
Где дух мой снова воспарит».
И, разом овладев собой,
Коснулся струн певец седой.
Представилось его глазам
Все то, что с гор он видел сам
И что рассказывал Бертрам.
Старик забыл, что он уж стар.
Проснулся в нем могучий дар.
Так лодка на речную гладь
Страшится берег променять,
Но подхватила быстрина -
И молнией летит она.
15
БИТВА ПРИ БИЛ-АН-ДУАЙНЕ
«Певец взошел на горный склон,
Разлукой близкою смущен.
Тебе, озерный тихий край,
Хотел бы он сказать «прощай».
В чужой стране не встретит взор
Твоих приветливых озер.
Не тронет легкий ветерок
Береговую сень.
В гнезде высоком беркут лег,
И в чаще стал олень.
Не свищут птицы возле вод,
Не прыгает форель.
Вон туча черная встает
И пламенем в Бенледи бьет
Сквозь огненную щель.
Не гром ли громыхает так
За тучами во мгле?
Не войска ли тяжелый шаг
Грохочет по земле?
То молния меж диких круч
Упала в темный лес
Иль отразило яркий луч
Копье наперевес?
Твой герб я вижу, грозный Map!
А чья звезда горит, как жар,
Врагам грозя издалека?
Лорд Мори выстроил войска.
И кто спешит героям вслед,
Кто к шуму битв привык,
Отдаст десяток мирных лет
За этот славный миг!
16
Отряд стрелков бежит вперед,
Легко вооружен.
Пока врага он не найдет,
Не отдыхает он.
А следом конница идет,
И реет лес знамен.
Ни барабанов, ни рогов,
Волынки не гудят.
И только слышен гул шагов
Да звон тяжелых лат.
Безмолвствуют ряды дружин,
Весь мир кругом затих,
И лишь дрожит листва осин
Над головами их.
Но никого не встретил тут
Отряд передовой.
Олени в чаще промелькнут -
И ни души живой.
Войска идут, как пенный вал,
Когда, не встретив острых скал,
Он катит гребень свой.
Вот молчаливый путь привел
От озера в глубокий дол.
Ущелье Тросакс впереди.
У входа съехались вожди,
И, первым подойдя к нему,
Отряд стрелков нырнул во тьму.
