— Почему она не приходит в сознание? — спросил у медбрата, когда прошло больше часа, а она так и не открыла глаза. Меня невероятно беспокоило подобное.

— Это может случиться, если ваша жена при падении ударилась головой, но из-за отсутствия крови или каких-то ран я подозреваю, что причина в другом. Точно сможем сказать, когда в больнице проведут полное обследование, — ответила мне женщина-врач.

Скорую сопровождали патрульные, поэтому до больницы мы добрались довольно быстро. Там Юлию сразу приняли и сделали МРТ, после чего перевели её в палату, где поставили ей катетер. Выключив телефон, я остался с ней рядом.

Ночь прошла относительно спокойно. Юля по-прежнему не приходила в сознание, но это было из-за действия препаратов, что ей прописали. Доктор ничего мне не говорил и не давал каких-либо обещаний, но я видел, что он делал всё возможное. Качая головой, мужчина советовал дождаться результатов анализа и заранее не отчаиваться. Утром мне несколько раз звонила Алиса, что беспокоилась и спрашивала о подруге. Я не был готов кого-то успокаивать, поэтому открыто сказал ей правду.

— Ещё ничего неизвестно. Извини, но мне пора отключаться.

— Да, конечно, — растерянно ответила она.

Потом у меня был разговор с доктором, давшим неутешительные прогнозы. Юлии не удалось избежать сотрясения, но ещё она и, вполне возможно, могла повредить спинной мозг.

— Нельзя стопроцентно быть уверенными. В большинстве случаев такое бывает у тех, кто попал в аварию. К тому же подобное повреждение может привести к мгновенной смерти, как происходит в большинстве из случаев. Мы будем наблюдать за ней. Как только ваша жена, когда придёт в себя, почувствует что-то не то, заключение станет окончательным. Сейчас же нам остаётся только ждать и надеяться, что всё обойдётся.

Пока любимая не очнулась, я прочитал сотни статей в интернете. И очень надеялся, что доктор ошибся, и у неё всё было в порядке со спиной. Честно сказать, об Олеге я вообще не думал, да и Смоленский не давал о себе знать. Юлия проснулась ближе к обеду, чем несомненно меня порадовала. Её лицо покрывали синяки, а губа была разбита.

— Привет. — Я взял её за руку и поцеловал каждый палец, ощутив страх, когда она еле сфокусировала на мне взгляд. — Ты как? Нигде не болит? Голова? Спина?

Юля несколько раз моргнула, пытаясь сжать мою руку. Она была ещё очень слаба, поэтому быстро сдалась, просто смотря на меня. Я нажал на кнопку вызова персонала.

— Если тебе сложно говорить, только моргни, хорошо? — спросил у неё.

И она согласилась, послушно моргнув. Её глаза были пустыми, что пугало меня. Но ещё больше меня пугала ситуация с её спиной.

— Хорошо, — сказал я сам себе. — Юль, а ты чувствуешь свои… ноги?

Любимая напряглась. Её брови взлетели вверх. Не успела она ответить, как в палату зашёл доктор, и мне пришлось отойти, чтобы дать ему осмотреть Юлию. С ним она говорила, хотя и с большим трудом выговаривала слова.

— Сейчас я постучу этим по вашим ногам и, если вы что-то почувствуете, дайте знак.

Юля испуганно глянула на меня, поэтому я сразу же подошёл к ней и, наклонившись, поцеловал её в лоб и взял за руку.

— Не бойся, я рядом.

Доктор начал осмотр, и мы одновременно с ней затаили дыхание.

Прошло несколько долгих минут ожидания, пока доктор продолжал осмотр. Юлия была напугана, напряжённо ожидая его заключения. Она прижималась к моему боку и пыталась сжать мою руку, пусть и оставалась ещё слишком слаба для подобного. Мне не хотелось показывать ей собственный страх, поэтому я прятал лицо в её волосах и мягкими движениями поглаживал спину.

— А так? — Любимая лишь в очередной раз помотала головой. Врач вскинул на меня взгляд, будто бы советовал готовиться к худшему.

— Юль, постарайся не волноваться, — прошептал я ей в макушку.

И попробовал не думать о плохом. Когда же она, наконец, тихо сказала, что почувствовала боль, я с облегчением выдохнул. Доктор выдал какое-то распоряжение медсестре, а мы, отвлечённые друг другом, пропустили момент, когда он вышел из палаты.

— Ты ногами можешь пошевелить? — спросил я, боясь поверить, что всё обошлось.

— Да, могу.

Посидев с ней немного, я всё не мог заставить себя уйти. Мне требовалось встретиться с врачом и вновь поговорить с ним, чтобы услышать его прогнозы. Потом ещё следовало позвонить Смоленскому и узнать, как продвигалось дело с Олегом. Конечно, лучше стоило бы поехать в участок и встретиться с последним, чтобы посмотреть ему в глаза, но… Я не решался бросить Юлию одну в больнице. И в то же время хотел навестить бабушку, чтобы успокоить её. Она очень сильно переживала за мать своего внука.

Предстояло сделать столько всего, что требовало моего внимания или присутствия, но у меня не было никаких сил. Задумавшись, я сидел возле любимой и не отпускал её руку даже во сне. От препаратов она уснула, её лицо перестало быть мертвенно-бледным и приобрело относительно безмятежный вид, что успокаивало. Впрочем, синяки и разбитая губа постоянно привлекали моё внимание, отчего во мне медленно поднималась волна гнева.

— Хочу увидеть Демида, — сказала Юля, когда следующим днём ей стало немного лучше, чем до этого. Она смотрела на меня с надеждой, а в уголках её глаз блестели слёзы.

Я стоял у окна, пока медсестра меняла ей катетер. Моя одежда была помятой и грязной, поэтому мне стоило отправиться домой, принять душ и немного вздремнуть. В ином случае мой заметно одичавший вид мог напугать Юлию.

Подождав, пока медсестра не вышла, и мы не остались одни в палате, я устало провёл по лицу руками. Мне не хотелось отказывать любимой в просьбе, но я не был уверен в том, что её вид не мог напугать ребёнка. Как-никак, Демид был ещё очень маленьким.

— Дамиан? — позвала Юлия. — С кем ты его оставил? С Людмилой Семёновной?

Повернувшись к ней, я молча посмотрел на неё.

— Я хочу увидеть сына, — твёрдо повторила она, поджав губы и поморщившись.

— Всё ещё болит? — спросил я, подходя к ней и опускаясь на кровать.

Протянув руку, осторожно коснулся её лица, и любимая накрыла мою руку своей.

— Демид сейчас вместе с Алисой. Хочешь, я могу отправить кого-то из дежурящих в коридоре парней домой, и она привезёт его сюда?

Юлия отрицательно покачала головой.

— Думаю, ты должен идти. Тебе нужно немного отдохнуть. Ты выглядишь усталым.

— Не хочу оставлять тебя одну.

— Я не одна. Здесь есть и другие пациенты, медперсонал, охрана. Не думаю, что мне теперь угрожает опасность. Или угрожает? — Она нахмурилась.

— Нет, не угрожает. Олег находится под следствием, но думаю, что скоро тебя начнут доставать его родные. Они могут требовать, чтобы ты забрала своё заявление на него.

— Какое заявление?

Любимая посмотрела на меня с нескрываемым испугом. Её глаза расширились, и она хотела было отодвинуться, но я не позволил. Юля явно ничего не понимала.

«Чёрт. Я сам виноват. Не с того начал. Нужно было сначала её как-нибудь подготовить к этому разговору. А сейчас… Кажется, она все мои слова в штыки примет. И не захочет даже выслушать», — пришло ко мне понимание, вынуждая сокрушённо вздохнуть.

— Следствию нужно, чтобы ты написала заявление на Олега. Он похитил тебя и…

— Ничего не было! — прервала меня она, а потом, подавшись вперёд, ласково уточнила: — Дамиан, ты чего?

Юлия будто бы боялась, что я мог ей не поверить.

— Олег, он что-то сказал тебе? Сделал? — И при этом смотрела так, словно пыталась убедиться в своих словах.

— Нет, он мне ничего не сделал и не сказал. Но я не хочу, чтобы его поступок остался безнаказанным. Если его сейчас не наказать, он не получит урока и будет думать, что всё сошло ему с рук. Потом, если он так легко выйдет, его жертвой может стать другая. Понимаешь? — Я пытался донести до неё мысль и, по всей видимости, мне удалось.

— Меня будут допрашивать?

— Нет, просто возьмут твои показания. Тебе незачем волноваться.

Уже вечером, отоспавшись и приведя себя в порядок, я вернулся в больницу с сыном.