– Что пора? Куда пора?

– Домой, я уже неплохо себя чувствую.

– Что за ерунда? Ты в зеркало давно смотрелась? И вообще – домой пойдешь, когда тебе врачи разрешат выйти на работу, не раньше! Это мое последнее слово! Тебе тут разве плохо?

– Да что вы, тетя Рита? – огорчилась Яна. – За мной в жизни никто так не ухаживал! Просто я боюсь быть вам в тягость...

– А все-таки, похоже, головку тебе здорово ушибли! Да ты для меня сейчас спасенье, дурища!

Они обнялись, расцеловались и залились горючими слезами.

После разговора о разводе Юля насторожилась. По зрелом размышлении она пришла к выводу: пока Леонтий не предложит ей официально оформить их отношения, разводиться с Тимофеем ни в коем случае нельзя. А то как бы не сесть между двух стульев...

На работе у Тимофея начался сложный период – одна неприятность громоздилась на другую, его рвали на части и времени на лирические раздумья просто не оставалось. Он добирался домой иногда за полночь, и без сил валился на диван. Посидев минут двадцать с закрытыми глазами, плелся в столовую, где на красивой скатерти его ждал горячий ужин на блюде с подогревом, которое когда-то Юля купила в Германии. Впрочем, нередко она сама подавала ему ужин, ни словом его не укоряя. А утром, как бы рано он ни встал – горячий завтрак. Не жена, сокровище. И что мне в самом деле надо, какого рожна? Вот только я совсем ее больше не хочу. Но она и не настаивает, видимо писатель вполне ее удовлетворяет. Впрочем, я сейчас никого не хочу, не до того мне. Генька здорово обижена на меня, а Яна... А Яне я ни на фиг не сдался. Да ну их всех...

В субботу у него опять был рабочий день.

– Донатыч, все, если я завтра не возьму тайм-аут, ищи себе другого юриста, в понедельник я уже буду в дурдоме! – взмолился Тимофей. – Ни хрена уже не соображаю.

– Черт с тобой, отдохни денек, а то другого юриста искать дороже выйдет! А и впрямь домой пора, одиннадцать скоро.

Тимофей медленно вышел на улицу, сел за руль. Хотелось напиться и ужасно не хотелось домой. Поехать к маме? Да нет, уже поздно, она удивится, начнутся расспросы, то-сё. Нет, поеду домой и завалюсь спать. Надо просто отоспаться, работы, и притом не терпящей отлагательств, еще невпроворот, а что у меня в жизни есть, кроме работы? Мечта о Яне, женщине лучшего друга? Болван ты, Тимоха!

Он вышел из машины. Воздух был на удивление свежим и прохладным. Может, махнуть завтра куда-нибудь в лес, подышать? И вдруг ему показалось, что кто-то скулит. Ребенок, что ли, хнычет за открытым окном? Нет, на ребенка не похоже.

– Тимофей Борисыч, вы? – окликнул его сосед по дому Николай Валентинович.

– Я! Добрый вечер!

– Какой там вечер, ночь уже. Гляньте, что я тут нашел, чудо какое!

И тут Тимофей разглядел, что сосед держит на руках щенка.

– Вот, гляньте, лопушок какой, месяца полтора, от силы два...

– Откуда он тут взялся?

– Кабы знать! А, главное, куда его девать? Я утром к сыну улетаю во Владивосток, куда с ним? Может, возьмете, а? Красавец ведь, на немецкую овчарку смахивает, жалко, сил нет... Я уж ему молока принес... Вот скажите мне, какая тварь его выкинула, он ведь сам еще от мамкиной сиськи не удрал бы, истинно тварь бессердечная...

Тимофей протянул руку и погладил смешную черную морду. Щенок ткнулся носом ему в ладонь и лизнул. Сердце зашлось от жалости. Он взял щенка на руки. Черный с рыжими ушами, он был точь-в-точь похож на Арношку. Когда-то, давным-давно, Олег подарил племяннику щенка. Мама поначалу была недовольна, но потом всем сердцем к нему прикипела. Щенок вырос в красивого, умного пса, надежного друга. Мишка тоже в нем души не чаял. Но пес прожил всего шесть лет и однажды, погнавшись за течной сукой, угодил под машину, сразу насмерть.

– Возьмете, Тимофей Борисыч? – с надеждой спросил сосед.

– Уже взял! – улыбнулся Тимофей. – У меня когда-то был точно такой же...

– А супруга возражать не будет?

– Не думаю! Разве можно устоять перед таким обаянием? – почти уже проворковал Тимофей.

– Вот хорошо, хоть со спокойной душой улечу.

– Счастливого полета!

Тимофей прижал щенка к груди. Как славно, хоть живая душа в доме будет, чудо какое, точь-в-точь Арношка, теплый, нежный...

Он достал из кармана ключи, отпер дверь.

В квартире было темно и тихо. Значит, Юльки нет. Он зажег свет, осторожно положил щенка на мягкую банкетку, сбросил туфли.

– Я сейчас, маленький. Так! И что ты наделал?

На обитой шелком банкетке расплывалось мокрое пятно.

– Да, не лучшее начало совместной жизни, – почесал в затылке Тимофей. Схватил щенка и понес в ванную. – Ничего, мы сейчас помоемся, а банкетку эту дурацкую поменяем, Юлька и не заметит.

Точно такая же банкетка стояла у него в кабинете, заваленная к величайшему негодованию жены папками, до которых он никому не позволял дотрагиваться. Тимофей вымыл щенка в раковине, завернул в махровое полотенце и отнес к себе в кабинет, потом быстренько поменял местами банкетки.

– Мой маленький, да ты же красавец, ну чего ты дрожишь? Не бойся, все у нас будет отлично, сейчас я тебе молочка принесу, а завтра куплю все, что вашему брату теперь полагается...

Возясь со щенком, он напрочь забыл об усталости, ему вдруг стало хорошо и уютно в доме, который он давно уже не любил.

– Вот, Арношка, мы с тобой нашли друг друга и никто нам больше не нужен, правда?

Шоколадные глаза щенка, как показалось Тимофею, смотрели на него с доверием и благодарностью. Попив молока из красивой фарфоровой миски, он вдруг сразу обессилел. А Тимофей постелил себе на диване, лег, положил щенка рядом, прикрыл одеялом и сразу уснул. Он давно не чувствовал себя таким счастливым.

В воскресенье под вечер в квартире Ольги Варламовны раздался сигнал домофона. Она никого не ждала и слегка испугалась, очень уж не любила, когда ее заставали в халате.

– Кто там?

– Мама, это я!

– Тимоша, что-то случилось?

Сын редко являлся без звонка.

– Мама, открой!

Нажав на кнопку домофона, пожилая дама первым делом глянула в зеркало – по многолетней привычке – и лишь затем поспешила открыть входную дверь. Из лифта вышел Тимофей с каким-то свертком на руках. Вид у него был взъерошенный.

– Тима, что стряслось? Ты пьян?

– Ни боже мой! Мама, смотри!

– Господи, да это же вылитый Арношка! Тима, откуда? Какой чудесный! Ты где его взял?

– Мам, ты пустишь нас на несколько дней, пока я не сниму квартиру?

– Ты что, ушел от Юльки?

– Ага!

– Из-за щенка?

– Это было последней каплей...

– Вы голодны?

– Я – нет, а ему надо бы молочка...

– С ума сойти, вылитый Арношка! Дай его мне, смотри-ка, чистенький какой...

– Так я его вымыл Юлькиным шампунем... Но ему нужно определить какое-то место...

– Конечно! Ты вот что, достань с антресолей серый чемодан, устроим ему там гнездышко.

– Чемодан? А если крышка захлопнется?

– Отломай крышку, большое дело! А я пока позвоню Незлобину, он скажет все, что надо купить такому малышу и поезжай в зоомагазин. Алло, Виктор Евгеньевич, нужен ваш совет...

Через двадцать минут с длинным списком всего необходимого Тимофей помчался в зоомагазин. Старый приятель Ольги Варламовны, известный в Москве ветеринар и сосед по подъезду спустился осмотреть малыша.

– Дорогая Ольга Варламовна, этому типчику месяца два с половиной от силы, здоров, весел, хоть слегка и напуган. О породе говорить смешно, типичный двор-терьер, но немецкая овчарка в роду все же была. Вы намерены оставить его у себя?

– Боюсь, это неизбежно, против судьбы не попрешь, когда-то у нас был точно такой же. И потом, когда вы рядом, мне не страшно.

– Прививки мы ему все сделаем, но предупреждаю, вымахает в здоровенного пса, будет уже не двор-терьер, а амбал-терьер. Надо заметить, у него на редкость смышленая морда!