– Ой, ладно! – отмахнулся папа. Но все?таки посмурнел. – Вы же не настолько пустоголовые, чтобы опозориться снова!
Да? А я почему?то не уверена…
– Так что? Отвезешь?
Я в растерянности глядела на отца, а он сиял не хуже отполированной драконьей чешуйки. О Богиня, что происходит?
Моего ответа господин Анрис не дождался.
– Ладно. Сами разбирайтесь. Но я свое согласие дал!
Не успел он удалиться, на пороге появились близняшки. Уже с прическами, в нарядных кремовых платьях. На шее Лины сверкали новые бусы из крупного жемчуга. В волосах Милы блестела заколка с изумрудом и пером жухимской птицы. Но меня в этот миг не бусы и не заколки волновали.
– Что с папой? – спросила осторожно. Кто как, а я его никогда таким не видела.
Девчонки переглянулись, и Лина ответила:
– Да ничего особенного.
– С мамой помирился, – добавила Мила.
Ах вот оно что…
После истории с кладовкой папе был объявлен бойкот. Сама не знаю, как так вышло, но тем не менее. Именно господин Анрис под дверью спальни околачивался и прощения просить пытался. Потом цветы носил, пирожные и что?то еще – я не особо следила, мне в те дни не до родительских ссор было. Но я в любом случае рада, что они помирились.
– Соули! – взвизгнул голосок. Кто – Лина или Мила – не разобрать.
Я вздрогнула и с ужасом обнаружила – настроение у девчонок куда хуже, нежели то, в котором приходили в первый раз. Даже зрачки вытянуты, причем у обеих.
– Что случилось?
Мила поджала губы, а Лина демонстративно прикрыла дверь, да еще и ключ повернула.
– И ты еще спрашиваешь?! – прошипела младшенькая.
Старшенькая сделала шаг вперед и, уперев кулачки в бока, скомандовала:
– Одевайся. Немедленно!
Выглядела Мила очень грозно, но я не торопилась бояться. А уж выполнять – тем более. Не доросли еще распоряжения давать.
– Сбавь тон.
– И не подумаю! – ответила желтоглазая нахалка.
– Соули, хватит! – вмешалась в разговор Лина. – Хочешь или нет, а в город мы едем!
Я смерила близняшек очень недобрым взглядом, процедила:
– В чем дело?
Девочки дружно рыкнули, но все?таки признались:
– В городе два новых мага!
– Откуда знаете?
– Журавлик на крыле принес, – прошипела Лина.
– Да?да! – поддержала старшенькая. – Журавлик! А не сестра! – В ее голосе смешалось все: злость, обида, осуждение.
– Предательница! – добавила вторая. – Мы тебе Райлена подарили, а ты! Ты же знала, что к нему друзья приехали! Ты все?все знала!
О Богиня! Спаси и сохрани… мой разум.
Я выдохнула и попыталась взять себя в руки. Как там Райлен говорил? Кровь оборотней в активной фазе? Вот точно в активной, а раньше в пассивной была, потому что раньше до ультиматумов не доходило.
– Так вы собрались в город, чтобы познакомиться с магами? – Вопрос, зачем им эти «припорошенные» нужны, решила не задавать. И без того ясно – раз у сестры есть, то и нам требуется.
– Не собрались, а едем!
Ага, конечно. Два раза.
– И как же вы с ними познакомитесь? – Нет, действительно интересно.
– А так! – выпалила Мила. Потом нахмурилась, бросила быстрый взгляд на Лину. – Так…
– Так ты и познакомишь, – заключила младшенькая. – Вы же представлены?
Если вспомнить при каких обстоятельствах это представление прошло, то можно сказать, что нет.
– Или господин Райлен познакомит, – продолжала рассуждать Лина. – Он же непременно к нам подойдет.
О Богиня… О Богиня! Я бессильно схватилась за голову. Еще очень хотелось завыть, но я сдержалась.
– А с чего вы взяли, что мы их встретим?!
Повисло напряженное молчание, но продлилось, увы, недолго.
– С того, – ответила Лина.
А Мила добавила:
– Не встретим, так подкараулим. Как тогда. Ну когда Райлен приехал.
Нет, это выше моих сил.
– Девочки, никакого Вайлеса. – Я притянула подушку, обняла ее, чтобы хоть какой?то щит между мной и разгневанной парочкой был.
Близняшки среагировали на удивление спокойно.
– Это почему же? – прищурившись спросила Лина. Мила поддержала сестру громким фырком. Я же почти успокоилась – ну что с них взять? Дети, они и есть дети.
– Потому что девушки из рода Астиров за мужчинами не бегают. Вас знакомство с Райленом ничему не научило? Только представьте, что подумают люди…
– Ничего они не подумают, – огрызнулась Лина.
Мила скривилась и добавила:
– Ты слишком мнительная. И вообще… – Старшенькая бросила смурной взгляд на Лину, сжала кулачки. – Если не отвезешь нас в Вайлес, мы… мы расскажем папе, что к тебе Райлен по ночам ходит.
– Как к девушке из дома терпимости, – добила младшенькая.
Я опешила. Просто опешила и все. Спросила глухо:
– Что?
– Как к проститутке, – беззастенчиво пояснила Лина. – Только бесплатной.
Я не знала, что так бывает. Даже представить не могла. Наверное, если бы сердце прошил арбалетный болт или копье с тупым наконечником, я бы и половины той боли не испытала. Я бы…
– Так что, едем? – встряла старшенькая. – Или к папе идем?
Я окинула сестер невидящим взглядом – на иное просто не хватило сил. Из меня как будто душу вынули. Вынули и в дорожную грязь бросили.
– Хорошо. – Сама свой голос не узнала. – Хорошо…
– Ой, вот только не надо строить из себя…
Я подняла руку в предостерегающем жесте. Нет, девочки. Нет. Вы уже все сказали. Хватит.
– Ну мы тогда на конюшню?
– Да. Разумеется. Разумеется…
Я не знала, что так бывает. И если бы кто?то сказал, предупредил, я бы не поверила. Ни за что. Никогда.
Родители всегда учили, семья – это святое. Говорили – что бы ни случилось, что бы ни стряслось, мы должны, мы обязаны поддерживать друг друга. Даже если весь мир против, даже если все миры против! Учили?учили, и вот.
Я могла ожидать от сестер чего угодно, но только не такого.
Девушка из дома терпимости, бесплатная проститутка… О Богиня! Услышь я подобное от какой?нибудь госпожи Флер или госпожи Дюи, я бы… нет, я бы все равно расстроилась, но…
– Соули, ты почему молчишь? – пробухтела одна из сестриц. Кто – Мила или Лина – не знаю, не важно.
Я не ответила, продолжая вглядываться в зеленый пейзаж. Время давно перевалило за полдень, но солнце пекло. Воздух полнится вонью близкой скотобойни. Щебет птиц бичом бил по нервам. Мерный стук копыт напоминал звук похоронного колокола. Он оплакивал мою душу – расколотую, разбитую, выпотрошенную.
Как, тролль меня раздери, больно! Невыносимо больно.
– Отстань от нее, – пробухтела вторая. – Видишь, она…
Дальше уже не слышала – сорвалась в галоп. И лишь завидев приземистые домики городской окраины, замедлилась, давая близняшкам возможность нагнать и пристроиться рядом. Смотреть на сестер не желала и мысленно благодарила Богиню за то, что девочки замолкли.
По главной улице Вайлеса мы ехали неспешно, но я ни с кем не здоровалась – не хотелось. И было глубоко плевать, что моя неучтивость станет поводом для сплетен и домыслов. Пусть говорят. Пусть…
Едва въехали на центральную площадь, уверенно направила лошадь к сапожной мастерской. Парнишка, приставленный следить за коновязью, уже мчал навстречу. Я попыталась выдавить из себя улыбку – не вышло. Сказать слова приветствия тоже не смогла – в горле стоял ком. Тугой, плотный, колючий.
Зато близняшки защебетали. Одарили конюха и улыбками, и кокетливыми взглядами, и вздохами по поводу такой неуместной жары.
Спешившись, я молча достала из кошеля три монеты, протянула слегка прибитому таким вниманием парнишке. Тут же развернулась и направилась к кондитерской. Столик у окна – лучший сторожевой пост. Разве нет?
Впрочем, если девочки решат караулить магов, стоя посреди площади, препятствовать не стану. Если вознамерятся заглянуть в гостиницу – тоже.
– Соули, подожди! – пропищали сзади.
И не подумаю. Захотите – догоните.
За спиной послышался торопливый стук каблучков и совсем обиженное:
