– А что бы случилось, попади ты под машину? Тогда журнал остался бы без главного редактора и тоже без всякого предупреждения.

Эрика подняла взгляд.

– Но я не попала под машину. Я сознательно молчала несколько недель.

– Я понимаю, что положение трудное, но мне кажется, что Микке с Кристером вместе со всеми остальными справятся с ситуацией. И я считаю, что ты должна им все рассказать, прямо сейчас.

– Да, но твой проклятый братец сегодня торчит в Гётеборге. Он спит и не отвечает на звонки.

– Я знаю. Мало кому удается так успешно уклоняться от телефонных разговоров, как Микаэлю. Однако тут речь идет не о вас с Микке. Я знаю, что вы проработали вместе двадцать лет или около того и что у вас запутанные отношения, но ты должна подумать о Кристере и об остальных сотрудниках редакции.

– Но Микаэль…

– Микке взовьется до потолка. Разумеется. Но если он не сможет пережить того, что после двадцати лет ты немного перемудрила, то он не стоит того времени, что ты на него потратила.

Эрика вздохнула.

– Встряхнись. Вызови Кристера и всех остальных. Немедленно.

На собрание, устроенное Эрикой Бергер в маленьком конференц-зале «Миллениума», Кристер Мальм явился в растерянности. Его предупредили всего за несколько минут до начала, как раз когда он уже собирался, по случаю пятницы, покинуть редакцию пораньше. Кристер покосился на Хенри Кортеса и Лотту Карим, явно не менее удивленных, чем он. Ответственный секретарь редакции Малин Эрикссон тоже ничего не знала, равно как и репортер Моника Нильссон и маркетолог Сонни Магнуссон. Не хватало только Микаэля Блумквиста, который находился в Гётеборге.

«Господи. Микаэль ведь ничего не знает, – подумал Кристер Мальм. – Интересно, какова будет его реакция».

Потом он заметил, что Эрика Бергер закончила говорить, и в конференц-зале воцарилась полная тишина. Он покачал головой, встал, обнял Эрику и поцеловал ее в щеку.

– Поздравляю, Рикки, – сказал он. – Должность главного редактора «СМП» – это неслабый взлет после нашей маленькой шхуны.

Хенри Кортес очнулся и от души зааплодировал. Эрика подняла руки.

– Стоп, – сказала она. – Аплодисментов я сегодня не заслуживаю.

Она сделала короткую паузу и обвела взглядом немногочисленных сотрудников редакции.

– Послушайте… мне ужасно жаль, что все вышло именно так. Я собиралась рассказать вам несколько недель назад, но тут произошли убийства и началась суматоха. Микаэль с Малин работали как одержимые, и у меня просто не было подходящего случая. Поэтому так и получилось.

Малин Эрикссон вдруг с ужасающей ясностью поняла, насколько мало у них сотрудников и как безумно трудно им будет без Эрики. Что бы ни происходило или какой бы ни начинался хаос, Эрика была той скалой, к которой Малин всегда могла прислониться, неколебимой при любых штормах. Да… неудивительно, что этот «Утренний дракон» нанял ее на работу. Но что же теперь будет? Эрика всегда являлась в «Миллениуме» ключевой фигурой.

– Нам необходимо прояснить несколько вещей. Я понимаю, что в редакции создастся сложная обстановка. Мне бы очень хотелось этого избежать, но вышло, как вышло. Во-первых, я оставляю «Миллениум» не полностью. Я остаюсь совладельцем журнала и буду участвовать в собраниях правления. Вместе с тем я полностью отказываюсь от права влиять на редакционную работу – иначе может возникнуть конфликт интересов.

Кристер Мальм задумчиво кивнул.

– Во-вторых, формально я заканчиваю здесь работать тридцатого апреля. Однако на практике мой последний рабочий день – сегодня. Всю следующую неделю, как вы знаете, я буду в отъезде – это планировалось давно. И я решила, что не стоит возвращаться, чтобы покомандовать еще несколько дней на прощание.

Она ненадолго замолчала.

– Следующий номер уже готов в электронном виде. Осталось только уточнить мелочи. Он станет моим последним номером. Далее к работе должен приступить новый главный редактор. Свой письменный стол я очищу сегодня вечером.

Тишина сделалась гнетущей.

– Кто станет после меня главным редактором, должно обдумать и решить правление. Но и вам, в редакции, тоже надо это обсудить.

– Микаэль, – сказал Кристер Мальм.

– Нет. Только не Микаэль. Худшего главного редактора вам просто не найти. Он идеальный ответственный редактор и классно проводит расследования и переделывает для публикации бездарные статьи. Но в должности главного редактора он будет тормозить всю работу. На этом месте должен быть человек, проводящий активную наступательную политику. К тому же Микаэль имеет склонность периодически погружаться в собственные истории и пропадать на целые недели. Его стихия – пожар, но он совершенно непригоден для рутинной работы. Вы все это знаете.

Кристер Мальм кивнул.

– «Миллениум» держался за счет того, что вы с Микаэлем дополняли друг друга.

– Не только за счет этого. Вы же помните, как Микаэль уперся рогом и сидел почти целый год в Хедестаде. Тогда «Миллениум» работал без него, и теперь журнал должен точно так же работать без меня.

– О'кей. Каков твой план?

– Я бы предпочла, чтобы главным редактором стал ты, Кристер…

– Ни за что на свете. – Кристер Мальм замахал обеими руками.

– …но поскольку я знаю, что ты откажешься, у меня есть другое предложение. Малин. Ты станешь исполняющим обязанности главного редактора прямо с сегодняшнего дня.

– Я?! – воскликнула Малин.

– Именно ты. Ты была прекрасным ответственным секретарем.

– Но я…

– Попробуй. Я сегодня освобожу стол. В понедельник утром ты сможешь переехать в мой кабинет. Майский номер почти готов – мы над ним уже попотели. В июне выпускается двойной номер, а потом у нас месяц отпуска. Если у тебя не получится, в августе правлению придется найти кого-нибудь другого. Хенри, ты перейдешь на полную ставку и заменишь Малин в качестве ответственного секретаря. Кроме того, вам необходимо нанять нового сотрудника. Но это уже решать вам и правлению.

Она немного помолчала, задумчиво глядя на собравшихся.

– Еще одно. Я перехожу в другую газету. Конечно, в практическом отношении «СМП» и «Миллениум» не конкуренты, но я не хочу знать о содержании следующего номера ни на йоту больше, чем уже знаю. Начиная с этого момента, вы все будете решать с Малин.

– Что нам делать с историей Саландер? – поинтересовался Хенри Кортес.

– Обсудите это с Микаэлем. Мне кое-что известно о Саландер, но я не буду использовать этот материал. В «СМП» он не попадет.

Внезапно Эрика испытала невероятное облегчение.

– Это все, – сказала она, объявила собрание оконченным, встала и без дальнейших комментариев пошла обратно к себе в кабинет.

Сотрудники «Миллениума» остались сидеть в полном молчании. Только через час Малин Эрикссон постучала в дверь кабинета Эрики.

– Послушай-ка.

– Да? – спросила Эрика.

– Сотрудники хотят кое-что сказать.

– Что?

– Тут, в общей комнате.

Эрика встала и подошла к двери. Ее ждали торт и кофе.

– Я подумал, что мы еще успеем организовать тебе настоящие проводы, – сказал Кристер Мальм. – Но пока придется обойтись кофе с тортом.

Впервые за этот день Эрика Бергер улыбнулась.

Пятница, 8 апреля – суббота, 9 апреля

К семи часам вечера, когда Соня Мудиг и Маркус Эрландер посетили Александра Залаченко, тот уже восемь часов как очнулся. Он перенес длительную операцию, во время которой ему привели в порядок скулу и зафиксировали ее титановыми винтами. Его голова была так основательно забинтована, что виднелся только левый глаз. Врач объяснил ему, что удар топора раздробил скулу, повредил лобную кость, а также отсек большую часть мяса с правой стороны лица и сместил глазницу. Раны причиняли Залаченко сильную боль. Несмотря на значительные дозы обезболивающего, он все-таки сохранял относительно ясную голову и мог разговаривать. Однако полицейским велели его не переутомлять.