— Ты это брось, не может такого быть! — погрозил он французу пальцем. Возможно, тем самым, что оставил свой след на шприце. — Я этот ваш поганый шприц в глаза не видел.

Теперь все погребли от русского. Но к китайцу тоже не приблизились.

Теперь держать ответ предстояло русскому.

Которому тоже пришлось изрядно попотеть.

— Ах, ну да! — и он хлопнул себя ладонью по лбу.

Так сильно хлопнул, что даже отлетел метра на полтора в сторону.

— Это как раз нетрудно объяснить! Это ведь я, когда Рональда скальпелем пырнули, аптечку распаковывал, шприц вскрывал и лекарство из ампулы набирал! Ну и, конечно, мог оставить на нем свои отпечатки! Вот и все…

Ну что ж — может быть.

А чьи же тогда третьи отпечатки?

— А чьи же третьи отпечатки? — сдержанно, но все равно нетерпеливо спросил китайский астронавт.

— Третьи?

Третьи отпечатки принадлежат Кэтрин Райт.

А вот это уже действительно никак не объяснить! Потому что Кэтрин, в отличие от русского космонавта, шприц не вскрывала и лекарство в него не набирала и использованный шприц, как китаец, не находила.

Откуда тогда там могли взяться ее «пальчики»?

Чему никаких объяснений на первый взгляд не было.

Кроме одного-единственного объяснения!..

— Ра-авняйсь!.. Сми-ирна-а!

Хотя и так уже все выровнялись, как по линейке, и были такими «смирными», что дальше некуда.

— На-а… кара-аул!

И… раз!

Колыхнулись, приходя в движение, ряды.

И… два!

Разом хлопнули о бетон плаца приклады опущенных вниз и тут же подхваченных винтовок «М-16».

И… три!

И все стриженные под «бобрик», мощные, как у годовалых бычков, головы оборотились налево.

Крепкие, обвешанные оружием ребята стояли на плацу ровными рядами, преданно глядя налево, потому что оттуда к ним подходило начальство. Такое, какого они еще живьем не видели. Только по «ящику».

Мужчины остановились. Один, с хорошо известным всем американцам лицом, улыбнулся и приветственно помахал рукой. Отчего у «морпехов» глаза полезли из орбит, как у брошенных в кипящую воду омаров.

— Нам туда, — показал отряженный в сопровождение генерал.

И Президент США, министр обороны и никому не известный, но очень солидный гражданский мужик — директор NASA проследовали в штаб. Где склонились над расстеленной на трех сдвинутых вместе столах картой.

Хотя какая, к ляху, здесь может быть карта?!

— Операция строится на нанесении неожиданного и мощного упреждающего удара, с одновременным проведением отвлекающего маневра, — по-военному четко доложил генерал. — Вот, прошу…

И ткнул указкой в карту.

— Это Солнце, — показал он. — Это Луна.

Президент внимательно рассматривал карту.

— Подход осуществляется с севера, — ткнул генерал в жирную стрелку.

— С какого севера? — чего-то недопонял директор NASA. — Там нет никакого севера, потому что нет полюсов. Там никакие компасы не работают.

— Разве?! — удивился генерал неожиданно открывшимся обстоятельствам.

А как же тогда руководить вверенными ему войсками, если непонятно, куда и откуда их направлять?

— Если вам так нужен север, то можно принять за него Землю, — сжалившись над генералом, подсказал директор NASA. — Или Полярную звезду. Она оттуда тоже очень хорошо видна. Даже лучше, чем с Земли.

Генерал облегченно вздохнул.

— Мы подходим к объекту тремя колоннами, с трех направлений, тремя группами, на трех транспортах, которыми нас обеспечит космическое Агентство. При этом две группы выполняют отвлекающий маневр, выманивая на себя противника, а третья, под их прикрытием, выполняет боевую задачу, проникая внутрь объекта и освобождая заложников.

Президент одобрительно покачал головой.

Он всегда верил в своих бравых морпехов!

— А как вы узнаете, кто заложники, а кто преступник? — поинтересовался директор NASA.

Хм…

— Значит, освобождаем всех! — не растерялся генерал.

Но этого директору NASA было мало.

— А скажите, пожалуйста, как вы собираетесь проникнуть внутрь станции?

— Обычным порядком — подрывом заряда малой мощности!

— После чего экипаж тут же задохнется, ваших молодцов сдует в космос потоком вырвавшегося из МКС воздуха, а сама станция завертится волчком, уносясь куда-нибудь со скоростью в несколько тысяч миль в час.

С какой, с какой скоростью?!

Генерал был ошарашен.

— Но я же сказал — малой мощности! — напомнил он.

— В космосе не может быть малой мощности, потому что нет сопротивления, так как нет воздуха.

— Как нет? — поразился генерал. — Совсем?

Какая досада!

— Продолжайте, — сказал Президент, укоризненно взглянув на директора космического ведомства.

Потому что лично ему план нравился.

— В случае, если противник окажет сопротивление, мы уничтожаем его на месте.

— Чем? — вновь встрял директор NASA.

— Что — чем? — не понял генерал.

— Не что — чем, а кого — чем! Чем уничтожаете?

— Мы располагаем самым современным, потому что американским, вооружением! — заверил генерал, которому активно не нравился космический директор. — От легкого стрелкового до ручных гранатометов, способных прожигать до полуметра танковой брони!

— И вы что — будете стрелять?

— Конечно! — ни мгновения не сомневаясь, подтвердил генерал. — Если понадобится, мы применим всю имеющуюся в нашем распоряжении огневую мощь, вплоть до безоткатных орудий!

— После чего будете собирать своих пехотинцев по всему космосу.

Генерал выпучил глаза и выпятил челюсть.

— Не понял?!

— Силы отдачи даже одного выстрела там, — ткнул пальцем в потолок директор NASA, — вполне хватит, чтобы отправить всю вашу базу в небольшой межпланетный перелет. Потому что тот, кто стреляет, летит с такой же, как пуля, скоростью, но в обратном направлении. А вы, по-моему, собрались палить там очередями?

Вот это новость. Это что же получается, получается, что, атакуя, они будут отступать?

— Мне кажется, здесь все ясно, — вздохнул директор NASA. — Нимало не умаляя выучки спецчастей морской пехоты, я вынужден еще раз констатировать, что освобождение станции, если оно вообще возможно, может быть осуществлено только силами космического Агентства…

Генерал морпехов с ненавистью глянул на директора NASA, который отбирал у морской пехоты США очередную и очень славную, может быть, самую славную победу!

— Что вы предлагаете? — спросил Президент.

— В ближайшее время на станцию должен прибыть русский грузовой корабль «Прогресс», который доставит запас воды и кислорода. И если добавить в кислород какой-нибудь другой газ…

Ну конечно же!

А потом, когда они уснут, взять их всех тепленькими!..

Все были ошарашены.

Кэтрин? Она?!

Но, с другой стороны, почему бы и нет? Почему женщина не может закачать в любимый немцем конфитюр грамм-другой отравы? Тем более что ее вряд ли в этом кто-нибудь заподозрит. Ее — заподозрят в самую последнюю очередь. Так что…

— Теперь понятно! — ахнул русский космонавт. — Теперь-то мне понятны ее вечные истерики и слезы! То-то я думаю, чего она, чуть что, закатывает глаза и пытается бухнуться в обморок! Что на нее не похоже!

Я же видел ее на тренировках — она же кремень! Помните, когда случился пожар?

Это и вспоминать не надо было, это все и так помнили…

Когда на МКС случился пожар, первой его обнаружила Кэтрин. И никаких обмороков, никаких слез и истерик с ней тогда не случилось! Хотя пожар — самое страшное, что только может быть на станции. Страшнее даже, чем разгерметизация!

Тогда Кэтрин смогла сориентироваться и затушить огонь, прежде чем все остальные хоть что-то смогли сообразить! А здесь она — точно — как-то уж слишком раскисла!