Механисты совершенно игнорируют ясное и обязательное для каждого партийца, занимающегося естественными науками, положение Ленина, что «без солидного философского обоснования никакие естественные науки, никакой материализм не может выдержать борьбы против натиска буржуазных идей и восстановления буржуазного миросозерцания. Чтобы выдержать эту борьбу и провести её до конца с полным успехом, — говорит Ленин, — естественник должен быть современным материалистом, сознательным сторонником того материализма, который представлен Марксом, т. е. должен быть диалектическим материалистом»^[434]. Ленин, так же как и Энгельс, настаивает на дальнейшей разработке материалистической диалектики. Без всемерной разработки теории диалектики, говорит Ленин, «материализм не может быть воинствующим материализмом. Он останется, употребляя щедринское выражение, не столько сражающимся, сколько сражаемым. Без этого крупные естествоиспытатели так же часто, как до сих пор, будут беспомощны в своих философских выводах и обобщениях»^[435].

С ленинскими указаниями о разработке теории диалектики, которые сейчас являются директивой партии, механисты совершенно не считаются. Выступая против ленинской философии, они отказываются от последовательно-материалистической теории познания, скатываясь прямиком к буржуазному позитивизму.

Что такое позитивизм, которым сейчас заражена современная буржуазная наука и который исповедуется «дипломированными» лакеями поповщины, современными «учёными» крепостниками, реакционерами? Позитивизм (от слова «позитивный» — положительный) есть развившееся со второй половины XIX в. течение в буржуазной науке, которое на словах ничего не хочет знать кроме позитивной (положительной) науки, которое на словах отвергает всякую философию как схоластику. А на деле под мантией научной «позитивности» протаскиваются сплошь и рядом реакционные и идеалистические воззрения и поповщина. Позитивизм полагает вообще излишней теорию познания. Основной вопрос всякой философии — вопрос об отношении сознания и материи — позитивисты считают «ненаучным», «схоластическим», неразрешимым. Следовательно на деле позитивизм является также своеобразным философским учением, протаскивающим под флагом «научности» философию Канта, Юма, Маха или другого идеалиста. Позитивисты являются на деле или агностиками или откровенными идеалистами.

Позитивизм особенно опасен сейчас, когда под влиянием глубочайшего кризиса и гниения капитализма, с одной стороны, огромных успехов естественных наук, подтверждающих диалектический материализм — с другой, идёт расслоение среди современных буржуазных учёных. Часть из них начинает переходить на позиции диалектического материализма, значительная же часть учёных, особенно в капиталистических странах, качнулась в сторону открытой реакции, покидает позиции стыдливого материализма (прикрытого позитивизмом, агностицизмом) и переходит в лагерь реакции, ударяясь в мистику, поповщину (всё под тем же флагом позитивизма). Крупнейшие современные учёные, Планк и др., которые раньше под флагом позитивизма в той или иной степени стыдливо защищали материализм, сейчас в своих научных трудах пытаются стать на путь компромисса с религией. Современные крупнейшие физики, Милликэн и Эддингтон, ведут поповский спор о том, каким способом «боженька» мог создать мир. Эддингтон проповедует, что мир создан единым актом, а Милликэн употребляет всю свою научную эрудицию чтобы «доказать», что «создатель неустанно за работой». Таков современный научный позитивизм, являющийся прямой агентурой фидеизма, мистики, поповщины, современной империалистической реакции. И весь этот позор совершается под флагом положительной «позитивной» науки!

Отсюда ясно, что отрицание философии и проповедь позитивизма есть полный отказ от марксизма. Однако до сих пор механисты продолжают стоять на той точке зрения, что марксистская философия не существует как наука и что её заменяет «современная наука», современное механистическое естествознание.

5.3.2. Ревизия диалектики и материалистической теории отражения

Современные механисты не поняли основного в материализме, отказавшись от материалистической теории отражения в той её форме, которая была развита Марксом, Энгельсом и поднята на новую ступень Лениным.

Ещё в полемике с метафизическим материалистом Дюрингом Энгельс высмеял манеру Дюринга бросаться «вечными истинами в последней инстанции» и его непонимание отношения между абсолютной и относительной истинами. В противовес метафизике Дюринга Энгельс показал, что понятия, логические категории, все научные, добытые экспериментальным путём знания являются не застывшими, неизменными, а развивающимися относительными историческими продуктами, отражениями объективных законов исторического развития природы и общества. За непонимание диалектики критиковал в своё время и Маркс Прудона в «Нищете философии» и классиков буржуазной политэкономии и вульгарных экономистов, показывая и доказывая в «Капитале» преходящий и относительный характер экономических категорий, являющихся лишь мыслительными отражениями объективных, исторически преходящих материально-производственных отношений капиталистической общественной формации.

Диалектического учения об относительной и абсолютной истине не могли понять в своё время Богданов, Базаров и другие махисты. О махистах Ленин писал, что они «ровнёхонько ничего не поняли насчёт применения Энгельсом диалектики к гносеологии (абсолютная и относительная истина, например)»^[436]. Признавая относительный характер понятий физики, махисты скатились к релятивизму: они не могли понять их объективного значения, отказывались признавать их отражениями объективного, независимо от человечества существующего материального мира. На эту сторону дела недостаточно обратил внимание, как мы уже указывали, и Плеханов в своей критике махистов. Характерную черту плехановской критики кантианцев, агностиков, махистов Ленин находит в том, что эта критика велась «более с вульгарно-материалистической, чем с диалектической, материалистической точки зрения».

В связи с этим глубокое значение имеют сейчас слова Ленина о том, что «Плеханов в своих замечаниях против махизма не столько заботился об опровержении Маха, сколько о нанесении фракционного ущерба большевизму»^[437]. Критикуя махистов, Плеханов сделал ряд недопустимых уступок махизму, упустив из виду необходимость диалектического взгляда на природу познания. Он сам держался того мнения, что мы никогда не узнаем, как возникает наше сознание^[438]. Это несомненно была дань агностицизму.

Плехановская иероглифическая теория познания также была наруку махистам, ибо она в конечном счёте приводила к субъективизму, к отрицанию объективной реальности и объективной истины, т. е. вела в махистское же субъективистское болото. Своей иероглифической теорией Плеханов «сделал явную ошибку при изложении материализма» (Ленин). Плеханов сделал уступку махизму своей неправильной теорией «опыта» и ряд других ошибок.

Ленинская критика махизма, а попутно плехановских ошибок, помогает нам вскрывать гносеологические корни современного позитивизма механистов. Основная гносеологическая ошибка механистов состоит в том, что они неправильно, недиалектически ставят и разрешают основной философский вопрос об отношении мышления к бытию, вопрос об отношении субъективного и объективного, относительного и абсолютного. А их нельзя правильно научно понять без признания марксистско-ленинской теории отражения, без учения об абсолютной и относительной истине, т. е. без применения диалектики к теории отражения.

С последовательно-материалистической позиции Ленин вскрывает гносеологические корни ошибок т. Бухарина в заметках на «Экономику переходного периода» и в других работах. «Ошибка „богдановской“ терминологии» у Бухарина «выступает наружу: субъективизм, солипсизм. Не в том дело, кто „рассматривает“, кому „интересно“, а в том, что есть независимо от человеческого сознания»^[439]. Там, где Бухарин говорит о «познавательной ценности» марксова метода, Ленин на полях пишет: «Только „познавательная ценность“? а не объективный мир отражающая? „стыдливый“… агностицизм!»^[440] В другом месте, где Бухарин, вместо того чтобы говорить о раскрытии объективной диалектики переходной эпохи, опять же субъективистски рассуждает лишь о «диалектическо-исторической точке зрения», Ленин пишет: «Из этой фразы замечательно рельефно видно, что для автора, испорченного эклектизмом Богданова, диалектическая „точка зрения“ есть лишь одна из многих равноправных „точек зрения“…»^[441] И Ленин в заключительном отзыве о книге Бухарина упрекает последнего в том, что он некритически заимствует терминологию махиста Богданова, не вдумывается в её содержание: «Поэтому очень часто, слишком часто автор впадает в противоречащий диалектическому материализму (т. е. марксизму) схоластицизм терминов (агностический, юмовско-кантовский, по философским основам), в идеализм („логика“, „точка зрения“ и т. п.) вне сознания их производства от материи, от объективной действительности и т. п.»^[442].