Речь шла о доме, который ей оставили родители. Он находился в районе Рома, и уже долгое время Леонела Вильярреаль не могла выселить из него одну семью. Ей же хотелось продать дом фирме «Консорциум Фалабела», предлагавшей за него очень хорошие деньги.

Фирма собиралась построить на месте старого дома современное здание.

— Если бы вы обратились к моим услугам несколько раньше, сегодня «Консорциум Фалабела» уже въезжала бы в новое здание, — уверенно заявил Роблес.

При очередной встрече с Кандидой в кабинете дома Линаресов лиценциат гордо показал ей бумаги, удостоверяющие его право вести дела Леонелы Вильярреаль. Кандида страшно обрадовалась.

Роблес привычно заключил ее в объятия и столь же привычно принялся внушать ей, что пора брать бразды правления в свои руки, потому что в руках Дульсины деньги не дают никакой прибыли: она слишком консервативна. А их капитал можно было бы уже утроить, если бы они слушали его советы.

Наставления то и дело перемежались поцелуями, которые принимались гораздо охотнее наставлений. Однако Кандида стояла на своем: она не может взять на себя ответственность за дела. Она даже попробовала отстраниться.

Федерико продолжал целовать ее. Но вид у него при этом был недовольный.

Увидев глаза Розы, полные любви к нему, Рикардо с новой силой пустился в объяснения. Она слушала его, с сомнением покачивая головой.

— Будет звонить-то! Ишь, какая смирная овечка…

Он говорил, что не спит ночами, что не может без нее, что они будут жить отдельно от сестер, что он научит ее хорошим манерам, что у них будут дети.

Она слушала его, не проронив ни слова, лишь время от времени повторяя, как автомат:

— Все ты врешь…

Отчаявшись убедить Розу в том, что они могут быть счастливы вместе, Рикардо устало спросил:

— Не ты ли клялась мне в любви?

И у Розы, до сих пор не проронившей ни слезинки, задрожали губы:

— Да, я любила тебя, и еще люблю. Но ты оскорбил меня. Ты так меня оскорбил, что я не могу простить тебя!..

Рикардо удалился ни с чем.

Не успела Роза переубедить осуждающе глядящего на нее попугая, как появился Ригоберто: он знал, что по четвергам может застать Розу дома. Ригоберто предложил поехать в Ксочимилко, чтобы немного развеяться.

— А кто поедет? — неуверенно спросила Роза.

После долгих переговоров решили ехать большой компанией, включая Томасу и соседских ребятишек. Оплатить поездку Роза предложила вскладчину.

Поход оказался довольно веселым, если не считать одного момента, когда Риго и Роза уплыли на лодке от резвящейся на берегу ребятни, и он признался ей:

— А ведь сеньор Рикардо был прав, когда говорил, что я в тебя влюблен.

Розе ни к чему был этот разговор.

По счастью, в это время с берега в воду свалился Палильо, и им пришлось грести ему на помощь.

Операция Рохелио, по отзывам врачей, прошла удачно. Чувствовал он себя неплохо, только жаловался, что после анестезии голова «какая-то пустая».

Его брату тоже было на что пожаловаться, ведь Роза в очередной раз отвергла его.

— Худо мне без нее. И поделом, — сокрушался он. Дома Рикардо спросил у Дульсины, готов ли чек на оплату операции, сделанной Рохелио. В ответ Дульсина с вызовом стала открывать сейф.

Видя ее резкие движения и недовольный взгляд, Рикардо не удержался и спросил:

— Что, так жалко тратить деньги на здоровье нашего брата?

— Это деньги, выброшенные на ветер. Операция вряд ли что-нибудь даст. Как и предыдущая.

— Ну, эти деньги ты берешь не из своей доли.

И Рикардо напомнил ей, что они с Рохелио в любой момент могут востребовать свою часть наследства.

Утром в пятницу Роза с удовольствием рассказала Кармен о том, как провела свой выходной день, и заодно поинтересовалась, не спрашивала ли о ней сеньора Росаура.

— Нет, — ответила Кармен, чем обрадовала Розу, которой нравилось работать здесь.

— Хорошо бы сеньора никогда меня не прогоняла, — сказала она.

— Я вижу, ты девушка работящая. Пока это будет зависеть от меня, ты останешься здесь.

Но случилось непредвиденное.

Томаса, оказавшись по делам в городе, зашла к Розе, чтобы передать ей резиновые перчатки для работы: Томасе

очень хотелось, чтобы Роза поберегла руки. Уходя, она забыла зонтик, и Кармен выбежала на улицу и окликнула ее. Томаса вернулась за зонтиком. Женщины поболтали еще с минуту и разошлись.

Кармен возвратилась на кухню, но тотчас была вызвана к хозяйке.

Донья Росаура стояла у раскрытого окна, нервно постукивая костяшками пальцев по белоснежному подоконнику.

— Я слышала в окно твой голос. Кого это ты окликнула?

— Это была крестная мать новой служанки Розы.

— Как ее зовут?

— Томаса, — ничего не подозревая, ответила Кармен.

— Скажи этой Розе, чтобы она немедленно поднялась ко мне. Через несколько мгновений Роза стояла перед Росаурой.

— Твою крестную зовут Томаса?

— Да.

— А где твои родители?

— Я ничего не знаю о них.

— Даже имен?

— Ну… отца звали Педро Луис.

Росаура закрыла глаза, и Розе показалось, что ей плохо. Она даже хотела помочь хозяйке, но та резким жестом остановила ее.

— Отца, похоже, убили, — растерянно сказала Роза, не зная, что еще она должна сообщить сеньоре.

— А мать? Как ее зовут?

— Паулетта. Только я не знаю, жива ли она…

Роза вопросительно посмотрела на донью Росауру. Взгляд, который она встретила, поразил ее. Ей снова показалось, что хозяйка вот-вот упадет. Но попытка помочь ей вызвала у сеньоры странную реакцию:

— Не смей прикасаться ко мне! Сукина дочь! Вон отсюда… Роза в полной растерянности выбежала из комнаты.

В «затерянном городе» царило беспокойство и смятение.

Городские чиновники, эти, по словам Каридад, воры и бандиты, посетили Вилья-Руин и объявили жителям его о скором выселении. Под возмущенные крики и ругань чиновники сели в машину и уехали. Но это никого не успокоило. Было ясно: «затерянный город» будут сносить. Куда деваться его жителям? Этого не знал никто.

Может быть, городские власти более бережно отнеслись бы к этим бедным домишкам среди диких пустырей, окруженным нищими палисадничками, долженствующими создать хоть какой-нибудь уют, если бы знали, что это убогое пространство — место действия, а его обитатели — герои будущей киноленты, над которой будут плакать тысячи телезрителей.

Но чиновники не знали этого. И поэтому собирались делать свое дело, повергая в растерянность и ужас бедняков, которых вряд ли утешило бы знание того, что все они — будущие персонажи истории, в центре которой судьба их любимицы, сыгранной другой их любимицей — пленительной ВЕРОНИКОЙ КАСТРО, по случайному совпадению однофамилицей и знаменитого политического лидера, и никому не известного сыщика, третьестепенного персонажа этого повествования, и многих других испаноязычных, как теперь принято говорить, людей.

Появление Рохелио в гостиной дома Линаресов произвело впечатление разорвавшейся бомбы. Его ждали с минуты на минуту, но никто не мог предположить, что он войдет хоть и не очень уверенно, но — без помощи костылей!

Радостные восклицания посыпались на него со всех сторон.

— Совсем другое дело: красавчик не хуже сеньора Рикардо! — верещала Леопольдина.

— Прямо не верится, Рохелио. Давно бы так! — сияла белозубой улыбкой Леонела.

— Он, конечно, прихрамывает, но это не очень заметно, — констатировала Дульсина.

Кандида сказала, что он выглядит победителем. Рохелио улыбнулся:

— Главное для меня поскорее закончить учебу и начать работу. А победы… Бог с ними.

Про себя он подумал, что ему нужна только одна победа: над существом, которое он любит давно и преданно.

Попытка Розы объясниться с хозяйкой ни к чему не привела. Она попросту заявила Розе, что не привыкла давать никому объяснений и отступать от своих правил не собирается.

Роза предположила, что ее, наверно, обманули, возвели на нее напраслину. Это могли сделать, например, сестры ее мужа. Но Росаура была непреклонна.