— Уверен? — Мендоса был нетороплив и спокоен.

— Что вы там еще разнюхали?

— А разнюхали мы, что это ты убил Романа Валадеса.

— Я не делал этого!

Мендоса все тем же невозмутимым тоном рассказал ему, как произошло убийство Романа, предупредил Куколку, что все улики против него, причем улики серьезные, и посоветовал ему признаться, что хоть как-то может смягчить участь Куколки.

Но подследственный Оскар Бикунья продолжал настаивать на том, что он не виновен, и требовал, чтобы его оставили в покое.

Все столики маленького кафе, расположенного около «Доброй мамы», были заняты служащими окрестных магазинов и контор, за каждым из них сидело по пять-шесть человек. И только за одним — двое.

Эулалия долго присматривалась к молодому человеку, сидевшему за этим столиком, и вынесла приговор:

— А он ничего себе!

— Да просто красавчик, — поправила ее Америка. — Небось Розин ухажер.

— Бедная Роза, — промолвила Малена, скорбно опустив уголки губ.

— Чем же это она бедная? — поинтересовалась Эулалия. Малена доверительно объяснила ей, что иметь жениха — это большое несчастье.

— Ну уж нет! — решительно опровергла ее Америка. — Вот не иметь его — это и впрямь несчастье. Несчастье — это когда голоден, а есть нечего!..

Эрнесто между тем, пригубив кофе, проглядывал газету. Что-то в ней задержало его внимание. Он протянул газету Розе, отчеркнув ногтем то место, которое считал нужным показать ей.

Она прочитала:

«В ближайшее время в законный брак вступят сеньор Рикардо Линарес и сеньорита Леонела Вильярреалъ»

Опустив голову, Роза несколько мгновений сидела молча. Потом подняла на Эрнесто глаза.

— Зачем ты показываешь мне это, Эрнесто? Чтобы причинить мне боль?

Он ответил не сразу.

— Просто… просто я сдуру надеюсь, что это может дать мне хоть какой-то шанс…

Рикардо заглянул к Рохелио, чтобы рассказать ему о своем разговоре с доктором Кастильо, по дороге успев сообщить Леопольдине, что у нее слишком длинные уши и язык, — он подозревал, что это именно она сказала Леонеле, где теперь работает Роза.

Доктор Кастильо считал, что Кандиде намного лучше, о чем свидетельствуют ее разумные ответы. Но чтобы закрепить результаты, требовалось недельное пребывание в клинике, где бы ей провели курс лечения сном. После этого она, по мнению доктора Кастильо, должна вернуться домой совершенно здоровой.

Рохелио побаивался возвращения Кандиды в лечебницу, но Рикардо успокоил его: ведь новое пребывание сестры в этом печальном месте продлится недолго.

Сама Кандида, как ни странно, довольно равнодушно отнеслась к этой необходимости.

— Раньше мне казалось, что меня везут в тюрьму. Теперь же я туда отправляюсь совершенно спокойно. У сиделки не будет со мной хлопот.

Она продолжала аккуратно укладывать вещи в чемодан. Рохелио же позвали вниз, где, оказывается, его ждала Ванесса.

Спустившись, он молча вопросительно смотрел на нее. Несколько опешив от такой встречи, она поинтересовалась, не считает ли он нужным пригласить ее в гостиную. Там она довела до его сведения, что безуспешно названивала ему и у нее создалось впечатление, что он от нее прячется.

— Ты меня избегаешь?

Он признался, что это действительно так, и объяснил, что не хочет быть причиной гибели ее мужа, который, как ему кажется, находится на краю пропасти.

— Ты же любил меня? Рохелио утвердительно кивнул.

— И ты любишь меня сейчас?

И тогда он признался, что при новой встрече почувствовал было прежнее ослепление. Но сейчас это прошло. И он рад, потому что хочет иметь чистую совесть.

Ванесса встала и долго в задумчивости смотрела на него, прежде чем произнесла:

— Когда ты пожалеешь о только что сказанном, позвони мне. — Это были ее последние перед уходом слова.

Роза была рада неожиданному визиту дона Себаса, к которому всегда хорошо относилась. Но она сразу почувствовала, что он пришел не просто так. И действительно, поболтав с Розой и узнав, как ей живется, Себастьян вдруг сказал:

— В доме у Линаресов не соскучишься.

— Да, я читала оповещение о свадьбе Рикардо, — сухо сказала Роза, пресекая дальнейшие разговоры на эту тему.

Но дон Себас заговорил о другом.

Оказывается, сеньорита Кандида перед отъездом в больницу попросила его передать Розе, что она хочет повидаться с ней.

— Она получше других, не такая змея, как эта Дульсина или донья Ворона, но тоже попила из меня кровь. Что же она думает, что я снова приду в этот зверинец? Ну уж нет!

— Да ведь она не дома — в бояьнице. Можно сказать — в сумасшедшем доме!

И Себастьян рассказал Розе обо всем, что случилось с Кандидой после ее падения с лестницы и потери ребенка.

Роза слушала, сокрушенно качая головой. Когда Себастьян рассказывал, как сеньорита Кандида вяжет одежду для своего сыночка, Роза отвернулась, и ему показалось, что у нее на глазах появились слезы.

Однако она сказала:

— Ваша сеньора Кандида думает, что можно командовать, куда мне ехать…

— Она не командует, Роза, — сказал садовник. — Она умоляет.

Для гостей было еще рано. Сорайда налила себе рюмочку ликера и пила его вперемешку с крепким кофе. Перед Эрлиндой стоял бокал с апельсиновым соком.

Сорайда только что рассказала ей, что у Куколки дела совсем плохи и скорей всего ничто не спасет его от тюрьмы. Они обе не заметили, откуда взялся этот малый, неожиданно нависший над их столиком и схвативший Эрлинду за руку.

— Что тебе надо? Кто тебе дал право дотрагиваться до меня? Немедленно отпусти меня, Исидро!

Но он твердил, что ему обязательно надо поговорить с ней и что ему рассказали: вчера она снова разговаривала с этим типом в кафе. Линда поняла, что речь идет о Рохелио, который вчера просил ее уговорить Розу не отказывать Рикардо во встрече перед его женитьбой на Леонеле. (Зачем ему понадобилась эта встреча?)

— Тебе-то какое дело до того, с кем я разговариваю? — ледяным тоном спросила его Эрлинда.

— Не зли меня, Линда, — угрожающе произнес Исидро. — Говори — кто он?

— Друг.

— С этого дня ты будешь иметь только тех друзей, которых я тебе разрешу.

Он явно потерял разум от ревности.

— Я не желаю тебя больше видеть! — Она наконец вырвала руку.

— Не хочешь, а придется! — Он снова попытался схватить ее, но потерявшая терпение Сорайда прикрикнула на него:

— А ну, оставь девушку в покое! Йсидро злобно оглядел их обеих.

— Скажи этому своему, чтобы поостерегся!

— Ты лучше сам поостерегись полиции. Вали отсюда! — крикнула Сорайда.

Он нарочито медленно с независимым видом вышел из таверны «Твой реванш».

Отец Мануэль де ла Уэрта знал, как его брат любил жену, как тяжело он перенес ее смерть — эту страшную для него потерю. Он ожидал увидеть брата постаревшим и, может, даже опустившимся, тем более что сложные отношения Анхеля с сыном тоже не облегчали жизнь. Собираясь на его пятидесятилетие, отец Мануэль совсем не предполагал, что встретит такого крепкого и бодрого именинника.

Рассказ брата и обрадовал и встревожил священника.

Эта девушка, новая продавщица в магазине Анхеля, — уж очень пылко он повествовал о ее достоинствах, о том, какое бескорыстие она проявила, разводясь с Рикардо Линаресом.

Он слушал, слушал, а потом прямо спросил брата: уж не влюбился ли он в эту Розу Гарсиа?

И честный Анхель не стал этого отрицать.

Сочувствие, с которым Роза слушала исповедь Кандиды, сидя в непривычно обставленной больничной палате, тронула больную, помнившую, сколько зла она причинила этой девушке.

— Ты не помнишь мне зла? — спросила она доверчиво.

— Разве оно сравнится с тем, что ты испытала! — махнула рукой Роза.

— Ты ведь тоже потеряла мужа.

— Пусть остается там, где я его потеряла.

Кандида стала просить у Розы прощения за прошлое. Она робко сказала, что хотела бы стать Розе подругой. Роза ответила, что ее подруги — девахи из бедного квартала, а у Кандиды денег куры не клюют!