— Привет, Брент! — поздоровалась она, сожалея о том, что его вид вызвал у нее такую боль. Его густые волосы разметал резкий океанский ветер, а глаза впились в нее.

Он помолчал, изучая ее лицо.

— Поправились? — спросил он наконец.

— Да, я себя чувствую отлично, только немного кашляю. — Она соскользнула со спины Колючки и пошла к воде. Байрони поддела ботинком раковину, подняла ее и принялась сосредоточенно рассматривать ее розовые полоски, прекрасно понимая, что он стоял за спиной.

Она медленно повернулась.

— Я надеялась встретить вас здесь. — Ведь я вижу тебя в последний раз. — Хотела еще раз поблагодарить вас за вашу заботу.

— Вы не дали мне выбора. Не мог же я оставить вас в грязи.

— — Да, — заставив себя улыбнуться, согласилась она. — Думаю, не смогли бы.

— Вы по-прежнему не хотите рассказать, что же произошло?

— Не могу.

Но так хочу. Боже, как хочу!

Брент отвернулся от нее, похлопывая плеткой по бедру. Он как одержимый приезжал сюда два дня подряд. И ничего не мог с собой поделать.

— Удалось ли вам правдоподобно солгать вашему дорогому мужу?

— Я приготовила несколько объяснений, но они не пригодились. Никто так и не узнал, что я отсутствовала.

— Не забывайте их. Держу пари, они могут пригодиться вам в будущем.

— Для чего?

Брент готов был вытрясти из нее душу.

— На тот случай, когда вы заведете себе нового любовника, миссис Батлер.

Байрони размахнулась и сильно ударила его по щеке.

Он вернул ей пощечину. Байрони задохнулась — больше от удивления, чем от боли, хотя щека ее горела.

— Черт вас побери! — выдохнул он, хватая ее в объятия. Он исступленно целовал ее, не как любовник, а словно в наказание, потеряв голову от ярости. Она чувствовала его пальцы в волосах, нежные губы на подбородке, щеках и глазах. Он пожирал ее. Клеймил ее поцелуями.

Байрони перестала сопротивляться. Она почувствовала, как рот Брента прижался к ее нижней губе, как его язык попытался пробиться между губами.

— Откройте рот, — потребовал он.

Она открыла. Язык Брента не ворвался в него, как она ожидала, дико и властно, а медленно и нежно проник между губами, потом снова отступил, давая ей время привыкнуть к этой ласке. Брент точно почувствовал момент, когда она стала ему отвечать, и что-то взорвалось в самой глубине его существа. Она слабо вскрикнула от удивления, а потом потянулась к нему, приподнимаясь на носки, чтобы прижаться плотнее.

«Я сумасшедшая, — думала она. — Совершенно сумасшедшая». Брент перестал ее целовать и теперь смотрел на приоткрытые, чуть припухшие и влажные губы. Ее грудь поднималась и опускалась. Байрони дрожала всем телом. Она хотела его. Открыла глаза, и он увидел, что они были полны отчаяния. Он замер на месте.

— Я хочу вас, Байрони, — проговорил он, прижимаясь губами к ее виску. — Не здесь. Сегодня вечером. Приходите ко мне.

Только что возникшие удивительные новые ощущения внезапно оставили Байрони.

Что ты делаешь?

Она покачала головой, пытаясь прояснить свои мысли.

— Скажите «да». Я доставлю вам наслаждение, гораздо большее, чем этот старик, за которого вы вышли замуж. И чем другие ваши любовники.

Ее глаза заволокли слезы. Столько лжи, столько обмана!

— У меня никогда не было любовника, — очень тихо проговорила она. Боже мой, у меня никогда не было и мужа.

Она увидела, как в его темных, синих, как безлунная ночь, глазах вспыхнуло недоверие. В них как в зеркале отражались его собственные мысли, по крайней мере в этот миг.

— У меня никогда не было любовника, — повторила Байрони.

Брент вцепился ей в плечи.

— Я не хочу слышать вашей лжи! Мне нет дела, будь у вас даже дюжина любовников. Важно лишь то, чтобы вы стали моей. — Он внезапно громко расхохотался. Она видела, как при этом напряглись жилы на его шее. — Мне плевать, если даже вы успели подхватить сифилис.

— Перестаньте, Брент, — спокойно и четко сказала она.

Байрони снова стала скованной и непреклонной, желание растаяло. На непроницаемом лице сияли светлые глаза.

— Пустите меня, — попросила она.

Брент выпустил ее руки из своих с насмешливым поклоном.

— А может, вся ваша страсть, миссис Батлер, лишь спектакль? Или спектакль как раз ваша холодность? Вам нравится дразнить мужчин, заставлять их сходить с ума от вожделения?

Она снова занесла руку, но он схватил ее запястье железной хваткой.

— Радуйтесь, что я остановил вас, Байрони. Я очень близок к тому, чтобы овладеть вами прямо здесь.

Судя по тому, что со мной происходит, я думаю, вам бы это не понравилось.

Внезапно он опустил руку Байрони вниз и прижал ее пальцы к своим брюкам.

— Вам приятно, Байрони, чувствовать, как сильно я вас хочу? Вы упиваетесь своей властью надо мной?

Байрони в шоке молчала. Она чувствовала, как он все больше напрягался под ее рукой. Мужчина. Сильный, полный жизни, опасный и устрашающий. И такой горячий. Она чувствовала его тепло через ткань одежды. Пальцы Байрони непроизвольно сомкнулись, и ее ошеломил вырвавшийся у него стон.

Брент тяжело дышал, все его тело содрогалось от желания. Она отняла руку, и он впился взглядом в ее бледное лицо, на котором зияли расширившиеся, ничего не понимавшие глаза.

Опять спектакль, черт бы ее взял!

— Ваша ладонь приятна, миссис Батлер… Уверен, что вам не раз об этом говорили. Однако я, разумеется, предпочел бы ваш рот. Вы умеете ртом и этим вашим розовым язычком?

— Я.., я не знаю, — проговорила она. И тут же, живо представив себе, как опустится перед ним на колени, в смятении залилась краской. Как бы это было? Он был такой твердый и большой в ее руке…

— Как вам известно, это вполне приемлемый способ доставить наслаждение мужчине и избежать при этом беременности. Возможно, вам пока недостает опыта. Буду счастлив вас просветить. Сегодня вечером, Байрони. Я хочу, чтобы вы пришли ко мне сегодня вечером. У вас приготовлено столько лживых версий для мужа, что это будет совсем нетрудно.

Брент все говорил и говорил что-то насмешливое.

Почему, недоумевала Байрони, почему она постоянно думала о нем, хотела его видеть, быть с ним, несмотря на то что он лишь оскорблял ее? Ведь ему нужно только ее тело, ничего другого он не хочет. В какой-то миг Байрони вспомнила о потрясающих ощущениях, которые он заставил ее испытать. Почему бы в самом деле не прийти к нему перед отъездом?

— Не могу, — проговорила она, но не в ответ на его слова, а отвечая самой себе.

Но ты будешь свободна, очень скоро будешь свободна.

— Я не шлюха, мистер Хаммонд.

Брент ухмыльнулся:

— Нет, разумеется, нет. Шлюхи, дорогая моя девочка, в действительности очень честны. Что же касается вас и столь многочисленных подобных вам леди, то вы все сластолюбивые самки.

— Я уезжаю из Сан-Франциско.

Брент похолодел, почувствовав неопределенное волнение от этих решительных слов.

Нет, черт побери, вы не можете уехать!

— Я хотела увидеть вас в последний раз перед отъездом. Почему — не знаю. Возможно, просто хотела еще раз поблагодарить за то, что помогли мне той ночью. — Байрони слабо, иронически улыбнулась. — Впрочем, теперь это не имеет значения.

— Почему вы пришли в тот вечер ко мне?

— Потому что по непонятной мне самой причине доверяю вам. Наверное, я страшно глупа. Но вы помогли мне, спасибо. А теперь прощайте, мистер Саммонд.

— Но почему? — крикнул он ей вдогонку. — Почему вы не хотите встретиться со мной? И не только для того, чтобы выразить благодарность!

Байрони на секунду остановилась, но не обернулась.

Брент стоял на берегу, вслушиваясь в успокоительный плеск набегающих волн прибоя, и смотрел, как она удалялась на своей кобыле.

— Где она?

— Эйлин сказала, что она обедает в своей комнате. Нам нечего беспокоиться. Что ты собираешься делать, Айра?

— Разве у нас есть выбор? Она намерена уехать.