Брент вопросительно поднял бровь.

— Наверное, я очень мало знаю, — начала она, нервно ковыряя хрустящую корочку булочки.

— Но зато быстро схватываешь.

— Скажи, мужчине все время хочется заниматься любовью? — выпалила она.

— Каждый час или около того, — невозмутимо ответил Брент.

Глаза Байрони расширились, и он не мог не рассмеяться.

Ее ресницы скромно опустились, и она спросила:

— Час еще не прошел?

Он никогда раньше не замечал за ней кокетства и сейчас был одновременно заинтригован и очарован.

— Почти прошел, — ответил он, чувствуя, с каким энтузиазмом отвечает на ее вопрос его тело. И мельком подумал, сможет ли он когда-нибудь довольствоваться одной ею. Безрассудная мысль для человека, имеющего жену! Но одновременно и признание обязательств и ответственности, о которых прежде ему не приходилось думать и которые вселяли в него страх.

Он наклонился к Байрони, восхищаясь тем, что она тоже его хотела, и взял из ее рук поднос.

— Ну а теперь, любовь моя, час прошел и ты можешь снова заняться мною.

Он взял в свои ладони лицо Байрони и стал ее целовать. Он быстро забыл и о медовом месяце, и о строительстве дома, и о неизвестном будущем, полном ответственности. Ему хотелось поговорить с ней о причинах фиаско их ночи, но не сейчас. Нет, не сейчас.

— Великолепно выглядите, Байрони, — сказала Чонси Сэкстон, улыбаясь приятельнице. — Я вижу, замужество вам на пользу.

— Брент такой… — Байрони на секунду умолкла. — О, он… Я не знаю! Спасибо за то, что пошли со мной за покупками, Чонси.

— Не за что. Слава Богу, нет дождя! Давайте выпьем по чашке чая, и я немного отдохну. — Она похлопала себя по растущему животу. — Этот маленький забияка все время прыгает, и Сент сказал, что его может успокоить чай — мятный чай.

Байрони с живостью согласилась. Они зашли в небольшую кондитерскую под названием «У Мортимера», на Маркет-стрит, и улыбающийся, круглый Тимоти Мортимер подвел их к небольшому столику.

— Леди, — учтиво поклонился он.

Сделав заказ, Чонси уселась в кресло и испустила довольный вздох.

— Разумеется, Сент не имеет никакого понятия о том, как успокоить моего буйного ребенка, но мятный чай с лимоном я нахожу восхитительным. Мне нужен ваш совет, Байрони, если вы будете настолько любезны. У нас с Делом на будущей неделе годовщина свадьбы, и я никак не могу придумать, что купить ему в подарок.

Но Байрони сидела молча с побледневшим лицом.

Чонси взглянула на дверь и увидела на пороге миссис Стивенсон и Пенелопу.

— Не обращайте внимания, — проговорила она. — Кроме того, еще неизвестно, кого из нас они осуждают больше. Эта Пенелопа злючка. — Она изобразила вежливую улыбку и кивнула обеим женщинам. — А вот и наш чай. Благодарю вас, Тимоти.

— Пожалуйста, миссис Сэкстон. Скажите Делу, что новая печь работает очень хорошо, я и не мечтал о такой.

Увидев вопрошающий взгляд Байрони, Чонси тихо объяснила:

— Дел ссудил деньги на покупку печи.

— По крайней мере не потратил их в салуне Брента.

Чонси рассмеялась и, подняв чашку с чаем, провозгласила тост за здоровье Байрони.

— Как поживает новобрачная?

Байрони медленно поставила чашку на блюдце и взглянула на Пенелопу.

— Здравствуйте, мисс Стивенсон, — медленно произнесла она.

— Эта новобрачная выглядит восхитительно счастливой, — воскликнула Чонси, — не правда ли, Пенелопа?

Пенелопа помолчала, обдумывая услышанное.

— Вы выглядите восхитительно счастливой каждый раз, когда выходите замуж, миссис Бат… Хаммонд?

Байрони оцепенела, уставившись на скатерть в белую и голубую клетку.

— Я на днях видела вашу дочку. Бедняжку, кажется, зовут Мишель?

— Бедняжка Пенелопа, — покачав головой, скорбно заметила Чонси. — Должно быть, трудно игнорировать факты и купаться в сплетнях.

— Должна заметить, что большинство леди в Сан-Франциско находят ужасным прискорбный факт, когда женщина бросает мужа и ребенка, чтобы выйти замуж за любовника! Вам трудно рассчитывать, миссис Хаммонд, на благожелательный прием!

Брент, разумеется, предупреждал Байрони, и подобное не было для нее полной неожиданностью. И все же ледяные взгляды встречать легче, чем прямые нападки. «Я не могу позволить Чонси и дальше меня защищать», — подумала Байрони и подняла взгляд на лицо Пенелопы.

— Я полагаю, мисс Стивенсон, — медленно и очень четко проговорила она, — вам не надо класть в чай лимон. Ваши губы так скривились, что на лице могут навсегда остаться морщины, как на черносливе.

— Чернослив и лимон! — смеясь повторила Чонси. — В самом деле. Пенелопа, уходите-ка вы подобру-поздорову и рассказывайте ваши мерзкие басни своей матушке. А еще лучше найдите себе мужа, и тогда некогда будет распространять лживые сплетни о других.

— Она действительно очень красивая, — заметила Байрони, глядя вслед торопливо удалявшейся от их столика Пенелопе, — Казалось бы, у нее есть все, чего может желать девушка. Почему же она такая неприятная?

— Сент полагает, что ее нужно пороть каждое утро, чтобы выбивать отвратительные привычки.

— О нет, только не это!

Такое проявление горячности заставило Чонси нахмуриться.

— Это просто шутка, дорогая. Ну а теперь мы должны составить план небольшого званого обеда. Я не хвастаюсь, но полагаю, что занимаю в обществе положение не хуже, чем миссис Стивенсон и ее окружение. А уж Агата Ньютон могла бы раскачать линейный корабль. В самом деле, никогда не забуду…

Байрони слушала болтовню Чонси, не вникая в смысл сказанного, так как ее мысли были заняты совсем другим. Она не знала, как быть с матерью.

Деньги, разумеется, отец будет получать по-прежнему, Айра это обещал. Она думала, что должна была написать матери и рассказать ей хотя бы часть правды. «Дорогая мама, — думала она, — у меня новый муж, но до этого я фактически никогда не была замужем и тем более не имела ребенка. И вы не бабушка…»

— Все будет хорошо.

Байрони поморгала и попыталась улыбнуться.

— Да, разумеется. — Она пожала плечами. — Думаю, мне все-таки следует уехать из Сан-Франциско. Брент ведь не хотел на мне жениться. Возможно, мне надо просто…

— Перестаньте, Байрони. Вы же не какая-нибудь простушка. Брент Хаммонд никогда не делает ничего, о чем всерьез не подумал заранее, верьте мне. Он хотел на вас жениться.

— У него есть любовница.

Чонси было замолчала, но тут же непринужденно объявила:

— У Дела тоже была. Ее звали Мари.

Теперь замолчала Байрони.

— Не думаю, что когда-нибудь пойму такие вещи, — усмехнулась она. — Предполагается, что мужчины могут волочиться сколько им вздумается, но стоит так поступить женщине, как ее считают плохой и бесчестной…

— Да! Лишено всякого смысла! Как вы узнали о любовнице Брента?

— Я услышала его разговор с Мэгги в нашу брачную ночь. Когда я потребовала от него объяснений, он сказал, что она не имеет ко мне никакого отношения.

Короче говоря, дал понять, что это не мое дело.

Чонси нахмурилась. Ей нравился Брент Хаммонд, она находила его очаровательным, к тому же он спас ей жизнь. Но, по-видимому, он не очень-то хорошо обходится со своей молодой женой. Что, черт возьми, с ним происходит? Байрони прелестная девушка, характер у нее такой же добрый, как и ее лицо. Она знала, что многие жены мирятся с таким поведением мужей, но Байрони так наверняка не сможет.

— Это ваше дело, — возмутилась Чонси. — Он ваш муж. , — А я его жена, как он любезно меня проинформировал. Выходит, я его собственность. Мне это не нравится.

Чонси наклонилась и похлопала Байрони по руке.

— Вы любите его, Байрони?

Байрони словно застыла на месте.

— Простите меня, это действительно не мое дело.

— Нет, я просто не думала о любви.

Лгунья! Быть любимой, желанной, — это то, чего ты хотела всю жизнь!

— Я чуть не убила его, когда… Ну да ладно. Я порядочная дура! О Чонси, наверное, я его люблю. Но какая разница?