— Было бы здорово, если бы ты помог держать фейри и вампиров в узде.

— Мы делаем все возможное, — искренне ответил он. — Как у тебя дела? Как Париж?

— У меня все хорошо, а Париж прекрасен. — Я указала на потолок. — Я давненько не была наверху, поэтому зашла в апартаменты.

— Должно быть, очень странно навещать комнату своего детства.

— Это было… странно, — было все, в чем я призналась.

* * *

Поскольку я столкнулась со своими старыми монстрами, пришло время встретиться с новыми. Оставив папу и дядю Малика разговаривать, и оставив на хранение свою катану в кабинете папы, я прошла по главному коридору Дома через столовую — в которой никого не было, учитывая застолье на лужайке — и вышла на кирпичное патио, которое полумесяцем тянется вдоль задней части Дома.

Вазы с белыми цветами наполняли воздух ароматом, и, несмотря на обилие магии наряду с этим, эта смесь заглушала гул меча моей мамы, поэтому я не собиралась жаловаться.

Вампиры и другие сверхъестественные прогуливались по траве и возле длинных фуршетных столов, установленных в нескольких десятках метров от дуба, ветви которого почти касались земли.

Я увидела, как Сери и Марион разговаривают со Скоттом Греем и Морганом Гриером, двумя другими Мастерами Чикаго, и они смеялись, глядя в экран, который протягивал Скотт.

«Наверное, видео со щенками. Даже вампиры любят видео со щенками».

Убедившись, что они живы и здоровы, я начала искать официанта с шампанским, которого видела ранее. Я заслужила небольшой отдых.

И, повернувшись, лицом к лицу встретилась в волком, хоть и в человеческом обличье.

Позади меня стоял Коннор в черном смокинге, который подчеркивал его каждую твердую и гладкую мышцу и, казалось, заставлял его голубые глаза светиться. Одна темная прядка закрутилась у него на лбу, а челюсть затеняла однодневная щетина. Каким-то образом он выглядел еще опаснее. Еще порочнее.

Пожалуй, это довольно хорошо подходило его спутнице. Рядом с ним стояла Табби, и сегодня ослепительная в золотом платье с блестками, глубоким V-образным вырезом и длинными рукавами, на ее сногсшибательном лице и точеных скулах отражался отблесками свет.

— Привет, — произнес Коннор.

— Привет. — Я перевела взгляд на его девушку. — И привет.

— Негодница, это Табби.

— Привет, — произнесла Табби, запустив пальцы в волосы Коннора, но это выглядело скорее как жест раздражения, чем соблазнения. А ее лицо выражало полнейшую скуку.

— Приятно познакомиться. Твоя магия на приеме была впечатляющей.

— Просто часть того, что мы делаем. — Она опустила руку и уперла ее в бедро. — Я хочу что-нибудь выпить. А ты? — спросила она, глядя на Коннора.

Он поднял пиво.

— У меня есть.

— Я вернусь, — произнесла она, а потом страстно его поцеловала и, покачивая бедрами, направилась к бару.

— Она… очень красива, — сказала я. Это единственный комплимент, который пришел мне в голову, потому что «Кажется, она совершенно не стесняется выражать чувства на публике» казалось не очень подходящим вариантом. Не то, чтобы это нужно было говорить.

— Да, — ответил Коннор, и мы наблюдали, как официант предложил ей стакан с янтарным алкоголем.

Она одним глотком осушила его и протянула стакан для еще одной порции. А когда к бару подошел вампир, чтобы взять выпивку, она лязгнула на него зубами для демонстрации… свирепости?

«Красивая. Но, пожалуй, не очень благородная».

— Это не кожа.

Я перевела взгляд на Коннора.

— Что?

— Твое платье. Это не кожа, но все же мне нравится. Тебе идет зеленый цвет.

— Спасибо, — медленно произнесла я, настороженная комплиментом. — Мне нравится смокинг.

Он с явным дискомфортом пожал плечами.

— Костюмы для людей и вампиров.

— Ты носишь его с шиком. И ты знаешь, что хорошо в нем смотришься.

Слова вылетели прежде, чем я поняла, что произнесла их, и удивленный взгляд на его лице сказал, что он обратил на это внимание.

— Наверное, мне лучше отказаться от своих слов, иначе твое эго выйдет из-под контроля. Скажем, для оборотня ты выглядишь приемлемо.

— Но не так хорошо, как вампир.

Я лишь ухмыльнулась ему.

— Не хочу оскорблять тебя в моей отчем доме.

Он фыркнул.

— Это довольно неплохое мероприятие для вампирской вечеринки.

— Тут хорошо, — согласилась я. — А на что была бы похожа вечеринка оборотней?

— Кожа, как ты и сказала. Мышцы. Декольте. Ревущая гитара. Разбитые пивные бутылки, сверхъестественные, выброшенные из зеркального окна, соревнование по метанию топора.

— И такое бывает?

Он прищурился, пока вспоминал.

— Пару лет назад. Берна решила, что столы в баре выглядят слишком новыми. Они открутили ножки, повесили столешницы и бросали в них топоры. — Он сделал глоток пива. — После этого они стали выглядеть получше. У нее глаз наметан.

— Бар выглядит неплохо, — сказала я. — Но пол слишком чистый.

— Если бы ты только знала, сколько у нас об этом было разговоров. Я все время грожусь закатить туда Тельму и сменить масло прямо на полу бара.

— Но ты этого не сделаешь, потому что побаиваешься Берну?

— Я ни в чем не сознаюсь. — Он улыбнулся, в уголках его глаз появились морщинки.

Теперь у него настроение стало лучше, чем сегодня чуть раньше. Может, дело в свидании или выпивке, или просто в том, что он находится на вечеринке, а не думает о будущем Стаи и врагах, которых он может встретить по дороге на Аляску. Какая бы ни была причина, мне нравится видеть его таким.

— Что? — спросил он, прищурившись.

— Ничего. Просто подумала, что у тебя хорошее настроение.

— А обычно оно у меня не хорошее?

— Не при мне, — ответила я с усмешкой.

Коннор приподнял бровь на что-то позади меня.

Я оглянулась и увидела, как Райли, широко улыбаясь, несет к фуршетному столу метровую стопку алюминиевых подносов. На нем тоже был смокинг, и так же, как и у Коннора, его еле удерживал мышцы и магию. Он завязал волосы в пучок, и от этого открылись вызывающие интерес линии и углы его лица.

— Ты пялишься, — проговорил Коннор.

— Он того стоит, — ответила я и ухмыльнулась ему. — Тебя не беспокоит, что сейчас ты второй самый красивый оборотень?

Его взгляд опасно сузился, и от этого моя кровь побежала немного быстрее. Вероятно, какая-та древняя реакция вампира на оборотня.

— Я ни в красоте, и ни в чем другом не занимаю второе место.

— Угу. Ты стал ординарным и ушел в отставку, как и все мужчины в поисках жены.

На этот раз он хмыкнул.

— Я не ищу жену.

— Табби говорит об обратном. Разве Стая не хочет, чтобы у тебя была жена? — Я нахмурилась, пытаясь вспомнить. — Разве в кодексе ничего не говорится о том, что Апекс должен быть женат?

Им, может, и нравится рок-н-ролльный образ жизни, но у оборотней довольно консервативные взгляды на отношения. Это связано, или так сказал Коннор, с их отношением к земле и убеждением, что даже альфа иногда нуждается в еще одном мнении. Оборотни вступают в отношения с оборотнями, и, как правило, одного и того же вида животных, хотя тетя Коннора, Фэллон, нарушила это правило, когда вышла замуж за оборотня, превращающегося в белого тигра.

— Я не Апекс, — ответил он. — Пока.

Раздался резкий свист, а потом звон серебра о хрусталь. Все взгляды обратились к моему отцу, который стоял рядом с моей мамой (тоже в изящном черном цвете Кадогана — платье с открытыми плечами, которое касалось земли, с длинными тюлевыми рукавами с черным кружевом) на кирпичном патио на краю Дома. Толпа затихла и повернулась к нему лицом.

— Я не хочу прерывать вечеринку, — сказал он. — Просто хотел воспользоваться этой возможностью, чтобы выразить нашу благодарность за шаги, которые вы сегодня предприняли для достижения устойчивого мира. Путь к этому миру будет нелегким. Он не будет гладким. Но это стоит усилий. — Он поднял свой стакан. — За мир.