Джек, чуть было не усовестившийся своей х’манкской природы, ею же восхитился.

Вот такая мы хладнокровная пакость.

И мыслим научно.

Все ксенологи, вытянувшие результативный допрос, разыгрывали мотив ничтожества х’манков.

С кара сняли вторую клетку. Она, мелкая, не подходила к автоматическому подъемнику, приходилось таскать волоком. Винс случайно положил на нее руку и отдернул, грязно ругнувшись. Под рукав заструилась кровь. Не иначе, лихая «белка» сумела просунуть клюв между прутьями и отхватить с ладони кусок мякоти.

На помощь Винсу пришли соседи. Обнаружилось, что идею Дикоу подал, но по поводу ее реализации конкретных планов не имел. Началось разбирательство, многоголосая ругань, которую перекрывало верещание почуявших неладное «белок». «Скоро ночь уже», – с неудовольствием пробормотал Свен и пошел налаживать освещение – подгонять «крысы» с прожекторами.

А ррит все-таки прыгнул.

Он понимал, что не доберется до х’манков, только обдерет когти о бетон и опозорится. Поэтому прыгнул не на стенку котлована, а внутрь его, туда, где возвышался обломок опоры-колонны, напоминавший квадратный пень с метр в поперечнике.

Прыгнул и уселся там на четырех, замерев изваянием. Лишь измаранные в пыли черные косы трепал ветер, и трофейные звезды блестели в них. Теперь он был еще ближе, почти вровень со зрителями; но при взгляде на выражение этой полуморды-полулица возникали сомнения относительно того, кто здесь зритель. Так не смотрят в зверинцах недрессированные тигры на праздношатающихся людей. Так не смотрят в заповедниках вольные волки.

Раса ррит насчитывает полмиллиона лет письменной истории.

Парни все-таки доволокли клетку с «хищью» до котлована.

– С-слизь ректальная… – сплюнул Лакки, а наладившегося созерцать и рефлексировать интеллигента Джека Лэнгсона передернуло. «Они так боятся ррит, что прячутся от этого страха в презрение, – вспомнил он. – Вроде как это не они на нас охотятся, это мы на них охотимся. А я не боюсь. Я – равный». Так он говорил Птице Ифе.

…это мы травим их на Терре-3.

Не они – нас.

Равные…

Дракон убивает в мгновение ока. Умная, благородная тварь способна даже распознать ситуацию – и оборвать жизнь жертвы не только мгновенно, но и безболезненно.

Эти, безмозглые, будут долго драть когтями и зубами, откусывать клочья мяса с еще живого, оторвут уши, пальцы, губы, вырвут глаза… Ррит не умирают от болевого шока. Станет кататься по песку, пытаться оттолкнуть жрущих, может, даже сбросит… ненадолго.

Зрелище.

Джек отвел, наконец, взгляд от надменного вражеского силуэта: Кесси Джай рядом что-то сказала товарке. Венди Вильямс кивнула.

– Эй, вы! – звонким, серебряным, едким голосом окликнула рыжая. – Уберите погань!

В интонацию был влит весь яд, какой имелся у Венди.

– Ч-чего? – отозвался Дикоу, но возразить и поскандалить уже не успел.

От кромки леса, от сожженных стволов и сплавившейся почвы, от кишащих бесконечной безжалостной жизнью джунглей мчался Фафнир.

Джека-яйцеголового посетило философское настроение. Он вспомнил Птицу, и вот, она как будто стоит сейчас здесь, вызывая к жизни самую правильную случайность… Лакки ухмылялся, глядя, как Дикоу от неожиданности сунулся дракону наперерез. Обалдело махал руками, сам не зная, чего хочет. Интенданту казалось, что зрелище сейчас сорвется.

– Уйдикретинубьетнах! – заорала Венди и тот успел шарахнуться.

Ррит, замерший на обломке колонны, едва заметно повернул голову. Глянцево-черным ручьем стремилась к нему издалека самая опасная живая тварь, которую только создавала природа; если не считать вирусов…

Воин вскинулся.

Звук удара, когда Фафнир приземлился на дно котлована; скрежещущий шелест лезвий о лезвия. Дракон издал боевой клич и замер, снизу вверх глядя на противника.

Человек обвел взглядом х’манков и нашел самку с яркими волосами – ту, которая вела дракона. Самки х’манков, вопреки всем природным установлениям и здравому смыслу, еще более мелки и ничтожны, чем их самцы. Но эта, словно человеческая женщина, оказывалась мудрее и благороднее сородичей. Пусть воин лишен оружия и брони, естественное вооружение при нем; он не беззащитен. Как бы жалки ни казались его клыки и когти против силы чудовища, но в схватке не погибнет честь. Он чувствует некоторую благодарность этой мягкопалой самке: она позволяет родиться светлой смерти, чуду кровопролития…

Истинная женщина.

Человек удостоил красноволосую снисходительного, одобряющего взгляда.

Потом чуть пригнулся и обнажил клыки.

И х’манки, затихшие, обмершие, ясно услышали:

– Нукххта!

Джек заподозрил, что Фафнир следовал своим собственным кодексам чести. Он еще выждал, показал зубы, объявляя, что готов к бою, дал противнику время приготовиться – приличную долю секунды.

Того, что происходило дальше, человеческий глаз уловить не мог. Слишком велика скорость движений. Реакция ррит впятеро быстрее человеческой, но насколько драконы быстрее них – Джек не знал.

Нукта прыгнул.