Жильё на площадке так и не было обеспечено водопроводом и канализацией, дело грозило перейти на весну.
На бытовые неурядицы жаловались обитатели барака № 23:
– рабочие до сих пор не обеспечены постельными принадлежностями;
– барак к зиме не подготовлен: не промазаны окна, нет дров;
– культурностью барак также не блещет: нет радио, шахмат, шашек, журналов и газет;
– обслуживающая барак уборщица Чернова не следит за чистотой – в комнатах горы мусора, на окнах и потолке паутина, питьевой воды в комнатах, где проживают холостяки, никогда не бывает;
– на весь барак один маленький умывальник, у которого каждое утро образуется большая очередь.
В совхозе ОРСа 17 октября отметили День урожая – праздник окончания уборочных работ. Помощник начальника политотдела Дирижаблестроя Потеряйло вручил совхозу подарок политотдела и командования – переходящее красное знамя.
Газета привела некоторые статистические данные по совхозу, который, как мы знаем, был создан в 1932 году.
Судя по размеру посевной площади, это было совсем небольшое хозяйство.
После дежурного выступления Потеряйло, с рассказом о текущем политическом моменте и соответствующими призывами, перешли к приятному.
К концу заседания был оглашён список подлежащих премированию за ударную работу рабочих и служащих совхоза, и тут же выдавалась им премия.
В 7 часов вечера руководством совхоза предложен рабочим товарищеский ужин в столовой № 1.
Одинаково приятно ласкали глаз и белоснежные скатерти, и цветы на столах, а за ними – довольные, улыбающиеся лица рабочих.
Качество ужина, как и сервировка, не оставляли желать лучшего как по количеству блюд, так и по их качеству.
По окончании ужина весь коллектив был снова приглашён в клуб ГАСа, где состоялся спектакль.
Во всё время ужина, а также в антрактах спектакля играл духовой оркестр музыки.
В 11 часов празднество, которое надолго останется в памяти его участников, было закончено.
А в конце месяца редакция «Советского дирижаблиста» провела в общежитии № 1 совхоза выездное заседание. Работники и работницы рассказывали о своей жизни, хвалили хорошее и жаловались на недостатки. Поведали о себе полевая работница Кузнецова и доярка Федорова.
Моя семья состоит из 4-х человек. Я, муж и двое ребят. Мой муж – технический секретарь рабочкома, а до этого был рабочим. Зарабатываем вместе 200 рублей. Кроме пайка, имеем индивидуальный огород. Картофеля, овощей хватает. Совхоз отпускает мясо, молоко, жиры.
По окончании работы, возвратившись домой, первым делом мою пол. Это как правило. Потом ставлю на плиту ужин. Посмотреть есть кому, хозяек на кухне много. Сгореть не дадут. Сама отправляюсь за ребятами. Один у меня в школе, а другой в детсаде.
(При упоминании о детсаде лицо т. Кузнецовой озаряется счастливой улыбкой). «Ну скажите, – разводит руками тов. Кузнецова, – разве дома я могу дать ребёнку такой уход, такое питание, как у нас в детсаде? Я очень благодарна нашим руководителям за своих детей. Они хорошо устроены и я спокойно работаю.
…Вернулись дети, кормлю их ужином, интересуемся с мужем, что делали дети за день, чему учились, вызывали ли к доске, о чём спрашивали, как отвечали?
А после ужина помогаем старшему решать задачи.
Я грамотная, но хочу учиться, повышать свою грамотность, приобретать знания. Это тем более возможно, что сейчас, к зиме, я стала свободнее. Хочу – в школу среднего образования. Мечтаю побывать в театрах Москвы. В музеях почти во всех побывала.
А насчёт чистоты скажу: немного нужно, чтобы жить в чистоте. Напрасно говорят, что нужно много денег. Неправда. Нужно только желание, лишнее ведро воды и больше ничего.
С мужем живем дружно, пусть соседи подтвердят», – закончила свою речь т. Кузнецова.
От редакции.
После т. Кузнецовой выступила т. Федорова.
Мало говорила она. Работает дояркой. Получает 75 руб. Одна, трое ребят. Но и она спокойна. Спокойно работает. Об этом красноречивее всяких слов говорил собравшимся её здоровый, цветущий вид, её улыбающееся, молодое, свежее лицо, её чистая кофточка.
Хорошо работают и хорошо живут рабочие совхоза Дирижаблестроя.
Разные люди работали в совхозе, и газета честно рассказывала не только о положительных примерах.
Некультурно живёт тов. Гамазов. У Гамазова в комнате не хорошо. Не мудрено, что на постели Гамазова нет простыни. Гамазов – не ударник. Не ударник в быту слаб и в работе, и наоборот, ударник на производстве в большинстве случаев живёт чисто, культурно.
А ведь Гамазов – старый член ленинского комсомола.
Гамазовы должны служить примером для беспартийных товарищей. Жалко Гамазова.
Есть у Гамазова и чистая простыня, но она в сундуке. Гамазов не учится. Гамазову не хочется читать. Он не читает ни газет, ни книг.
Стыдно нам за т. Гамазова.
А вот т. Павлунько, холостяк, ударник, украинец, живёт иначе.
У него опрятная койка, чистые простыни и наволока. Учится в кружке трактористов. Ко Дню урожая премирован. Чистый, весёлый, жизнерадостный парень.
Любит Павлунько свой совхоз … И совхоз любит своего Павлунько.
На Долгопрудной уже известный нам комсомолец Чалухин не уставал бороться за столь дорогое его сердцу и своеобразно понимаемое равенство – пытался усовестить музыканта Рудобельца.
Духовым оркестром старткоманды руководит музыкальный инструктор А. И. Рудобелец. В последнее время т. Рудобелец проводит занятия с оркестром очень редко.
При выяснении причин охлаждения т. Рудобельца к выполнению принятых на себя обязательств стало известно, что Рудобелец взял на себя руководство оркестром 84-го завода с окладом содержания около 300 руб.
В начале октября т. Рудобелец пишет рапорт начальнику ЦПД[58] с просьбой освободить его от руководства оркестром «в связи с усиленными выпускными занятиями в академии».
Впрочем, это, видно, не совсем так. Дело не в усиленных занятиях.
«Если же вы хотите оставить меня на работе в ЦПД – мои условия следующие: 250 руб. в месяц, занятия с оркестром 2 раза в шестидневку», – так заканчивает свой рапорт т. Рудобелец.
Вот требования Рудобельца, которому политотдел не замедлил дать своё «разъяснение»[59].
Тов. Рудобелец – член ВКП(б), слушатель военной академии.
А политрук Пичий, недавно клеймивший Чалухина позором, как выяснилось, сам был не без греха. Его разоблачили его же собственные подопечные из стартовой команды.
Запрошенный начальником порта о положении с учёбой в старткоманде, политрук старткоманды Пичий заверил начальника порта, что у него учёба «Во» и «на все сто».
Когда уличённый командой Пичий был снова вызван к начальнику порта, он заявил, что «учёбы, собственно, ещё нет, есть «план».
Политрук навещает доверенную его политическому руководству команду раз в пять дней, не интересуясь не только политическим воспитанием стартовых[60], но проходя мимо и бытовых условий жизни команды, больно бьющих в глаза своей неприглядностью.
На вопрос стартовых о причине таких редких посещений Пичий ответил: «У меня есть ещё другая работа».
Таким «политрукам» не следует доверять воспитательной работы масс.
Такая работа – большая честь.
Пичий её не заслуживает.
