Принца трясло крупной дрожью, тогда как он с силой сжимал голову руками. Свет неуверенно трепетал над ним, пока Хериберт не перехватил удобнее факел.

— Ваше высочество? — мягко обратился к нему монах.

Принц Санглант убрал руки от головы. Лицо его исказила гримаса ярости и жестокости, хотя взгляд был абсолютно здравого человека.

— Нет, прошу прощения, мой друг. Однажды на этом самом месте мы стояли с Лиат, в тот день, когда Кровавое Сердце разрушил стены города. — Он глубоко вздохнул и продолжал: — Господи, спаси меня. Не думал, что у меня хватит мужества прикоснуться к тем цепям.

— Пойдем, — сказал Хериберт, — достаточно проявления мужества на один день. Лорд Хродик обещал угостить нас лучшим вином во всей Саони.

— Ах, если бы меня мучила только жажда. — Он прошел вперед, куда едва доставал тусклый свет факела, и остановился, вглядываясь в темноту. Анна не видела выражения его лица, поскольку он стоял к ней спиной. — Я слышал, моих «драконов» бросали сюда гнить заживо, но сейчас не вижу никаких следов.

Он замолчал, и какое-то время они стояли в полной тишине. Факел тихонько потрескивал и чадил. Неприятный запах подобрался к девушке, отчего у нее защекотало в носу. Она резко вдохнула в себя и чихнула.

— Пойдем, — сказал принц, словно внезапный громкий звук вернул его на землю. Он забрал факел у монаха, так что обратно они возвращались без света.

— Зачем ты пошла в склеп? — позже настаивала на ответе Сюзанна, когда они, удачно выбравшись из толпы, добрались До дома, где было уютно и тепло, убаюкивающе потрескивали дрова. Устроившись все вместе у камина, они не спеша попивали сидр, чувствуя, как тепло разливается по телу. Служанка, которую оставили присматривать за домом, наполнила всем кружки, прежде чем сама немного зачерпнула ковшом.

— Там внизу очень темно. Ты могла пораниться.

Анна ничего не отвечала.

Сюзанна глотнула сидра, но не могла оставить вопрос нерешенным.

— Что он сказал тебе? — Но жесты ее, то, как застенчиво она поигрывала пальцами с золотыми кудряшками волос, таили в себе другой вопрос. Она взглянула на Раймара, который смотрел на нее с выражением беспокойства на лице. — Зачем ты пошла за принцем в склеп?

Анна не могла ответить даже с помощью тех знаков, которыми научилась общаться. Она не могла ответить, потому что не знала.

В мире так много тайн, неподвластных пониманию людей.

К своему большому удивлению, Захария начал восхищаться принцем, узнав его лучше за время их путешествия на восток от одного благородного имения к другому. Принц Санглант был честным, откровенным и решительным командиром, он никогда никого не просил делать то, чего не желал делать сам.

— Нет, я даже не мог предположить, что буду охотно сопровождать принца в составе его свиты, — обратился Захария к Хериберту, когда они оказались рядом за столом во дворце правителя города Гента, где вино текло рекой, а молоденький начинающий поэт, искажая текст гимна, воспевал встречу престарелой Херодии из Джесхауви и блаженного Дайсана, где будущая святая предрекла, что молодой Дайсан принесет свет в мир, окутанный мраком.

— Поистине, я никогда не думал, что сяду за стол с обычными людьми, — задумчиво произнес Хериберт.

Санглант сидел за главным столом, налегая на вино и почти все время храня молчание, пока молодой лорд Хро-дик в красках рассказывал о недавней схватке с кабаном, где он сломал себе нос.

— Я стал братом, а не монахом, чтобы не сталкиваться в жизни с такими людьми, как ты, поскольку в монастыре я должен был бы преклоняться перед хозяевами из богатых благородных семейств. Моя бабушка презирала таких людей — воров и бездельников. Она говорила, что они живут за счет труда честных фермеров и насильно насаждают веру в чуждого Бога Единства среди тех, кто предпочитает работать и жить по старым традициям.

— Она сама была язычницей?

— Да, это так. Она поклонялась старым богам. Они вознаградили ее за верность долгой жизнью, благополучием и многочисленными внуками.

Хериберт вздохнул. У молодого монаха было худощавое, добродушное, несколько утонченное лицо, и обладал он всеми аристократическими манерами благородного человека, насколько успел понять Захария, хотя в жизни не много общался с людьми знатного происхождения. К его огромному сожалению, большую часть своей юности он провел среди варварских куманов.

— Судьба твоей бабушки давным-давно определена. Я беспокоюсь за твою душу, Захария. Ты не молишься с нами.

— Я молюсь сам, и не богам моей бабушки. Давай не будем впредь возвращаться к этому разговору, прошу тебя, чтобы ты ни сказал, это не повлияет на мое мнение, мне было видение…

— Кто сказал, что это не Враг пускал тебе пыль в глаза?

— Спокойно, мой друг. Я знаю, что я видел. Хериберт поднял руки вверх, признавая поражение. Захария усмехнулся.

— Я больше не стану осквернять твой слух рассказами о том, какое видение снизошло на меня. От этого ты защищен.

— Гораздо больше, чем от стенаний этого поэта.

Захария фыркнул, поскольку поэт был действительно не таким способным, каким хотел казаться, или был просто пьян.

— Но лучше стихи этого поэта, чем бахвальство лорда Хродика. Посмотри, разве среди обслуживающих главный стол есть слуги? Все они хорошенькие служанки, как будто благодаря его сказкам одна или несколько из них оказываются у него в постели. — Он всегда нетерпимо относился к рабству и сейчас не мог скрыть отвращения в голосе. — Думаю, все эти слуги порабощены и не могут оставить свою службу, даже если бы и захотели.

Хериберт удивленно взглянул на него.

— Все мы в той или иной мере зависим от кого-то. Правитель и скопос тоже подданные Господа. В чем различие?

— Разве Господь заставляет правителя и скопос распутничать против их воли?

Главной среди слуг, которая стояла несколько в стороне ото всех остальных и направляла нескончаемые потоки еды и вина в зал, была хорошенькая молодая женщина. Ее прекрасные черты лица слегка портил лишь небольшой шрам на нижней губе, будто кто-то сильно укусил ее до крови. Беспрестанно подзывая ее к столу, лорд Хродик в глазах окружающих оказывался все в более глупом положении, поскольку даже слепому было ясно, что бедная девушка очарована принцем Санглантом. Она так усиленно старалась не смотреть на принца, что всем без слов становилось понятно, что именно об этом она и мечтает.

— О Боже, — произнес Хериберт, горестно вздыхая, — та девушка привлекла внимание Сангланта.

— Почему ты так думаешь? Мне кажется, он смотрит на нее не чаще, чем на остальных.

Хериберт тихо усмехнулся.

— Тебе действительно так кажется? А я думаю, он посматривает на нее по-иному. Она хорошо сложена и миловидна, боюсь, наш принц очарован этой девушкой.

— Хорошенькая, — согласился Захария, который был не против полюбоваться на симпатичную женщину и много лет назад — до нанесенных ему куманами увечий — частенько нарушал данные им клятвы и обеты. — Быть может, тебе нужно блюсти свое целомудрие, мой друг, а не его высочества.

Хериберт слегка покраснел.

— Нет, друг, женщины не имеют надо мной никакой власти. Бедный лорд Хродик. Он совершенно теряется на фоне Сангланта, особенно из-за его непрестанного бахвальства.

— Он бы не продержался ни дня в племени куманов. Несмотря на то что они дикари, ни один человек не осмелился бы хвастать своими подвигами, если бы действительно не был воином или охотником.

— Свита лорда Хродика подтверждает, что в прошлом месяце он застрелил оленя, наверно, его можно отнести к главным охотникам.

Захария засмеялся, он еще не привык к тонкому юмору клирика, щедро приправленному сарказмом.

Принц Санглант, привлеченный громкими звуками, поднял голову и внезапно поднялся. Молодой поэт в смущении замолчал, оглядываясь по сторонам с диким выражением лица, будто ожидая, что сейчас в зал ворвется вооруженная армия солдат.