Прибывшая была не одна. С ней находился мальчик – видимо, ее сын. Необычная внешность ребенка также заслуживала внимания. На нем красовался ослепительной роскоши белый камзольчик с золотым шитьем, но из-за своего смуглого личика с очень подвижными чертами мальчик был похож на маленькую обезьянку. Он стоял, мрачно озираясь. Заметив Зефирина на плече красивой девушки, этот хмурый ребенок слегка улыбнулся.

Эсташ учтиво поклонился гостям.

– Я – Эсташ де Куланж. А это моя сестра Диана.

– Ева де Сомбреном. Это мой сын Филипп.

– Добро пожаловать, сударыня. Мое жилище скромно, но вы увидите, что гостеприимство Куланжей – не пустой звук.

Гостья тотчас же его вывела из заблуждения.

– Я прошу не гостеприимства, сир де Куланж. Я приехала из-за вашего пленника.

– Моего пленника?

– Хочу выкупить его у вас. Во сколько вы его оценили?

– Не понимаю. Вы его родственница? Он не говорил мне о вас.

– Я действую от имени англичан.

– Англичане интересуются моим пленником?

– Да, как видите.

Эсташ де Куланж вздрогнул, словно его ужалила оса.

– Зачем он им? Чтобы осудить и сжечь?

– Мне это неизвестно. Я всего лишь посредница… Ну же, сир де Куланж, назовите вашу цену! Какой вы назначили выкуп?

Теперь, когда первый миг удивления прошел, Эсташ де Куланж быстро взял себя в руки. На первый взгляд, прибытие дамы де Сомбреном было как нельзя более кстати. Ведь он как раз ломал голову над вопросом, кто сможет заплатить ему за пленника! И тут самым неожиданным образом появляется некто и предлагает деньги.

Однако удачное стечение обстоятельств не помешало сиру де Куланжу проявить определенную сдержанность. Выдать французского рыцаря англичанам? Такое ему претило.

К тому же нашлась и другая причина, связанная с личностью самой гостьи…

Эсташ заметил, что Диана сильно побледнела, и заговорил так:

– Если вам нужен мой пленник, то это обойдется дорого: три тысячи ливров.

– И впрямь дороговато. Но я не торгуюсь. Я просто прошу у вас десять дней сроку, чтобы собрать сумму.

– Это еще не все. Я отправил предложение о выкупе к его прадеду. Ничего не могу поделать прежде, чем получу от него ответ.

В первый раз Лилит выказала раздражение.

– Франсуа де Вивре лишил своего правнука наследства. Все его имущество принадлежит герцогу Бретонскому.

– Так вам это известно?

– Мне многое известно…

– Тем не менее, я написал ему. Когда он ответит, тогда и поговорим.

Лилит подавила недовольное восклицание.

– Ладно! А теперь я хочу взглянуть на него. Мне надо удостовериться в том, что он цел и невредим. Насколько я знаю, он чуть не умер.

– Он хотел бежать и сорвался вниз из-за головокружения…

Эсташ повел ее к донжону. Диана последовала за ними, а маленький Филипп остался в зале.

Несколько минут спустя Одилон Легри открыл дверь просторной комнаты, служившей Анну местом заточения. Пленник сильно вздрогнул, завидев Диану. Только теперь он смог толком рассмотреть ее. Не пригрезилась ли ему тогда эта девушка? Может, он и сейчас еще во хмелю?.. Но нет! И сокол здесь, на ее плече. А эти глаза! Голубые глаза, которые так смотрят на него. Никакого сомнения: она его любит!

Анн не обратил на Лилит ни малейшего внимания, хотя она ошеломленно впилась в него взглядом. Внезапно «дама слез» обратилась к хозяевам:

– Оставьте нас. Я должна переговорить с пленником наедине.

Эсташ де Куланж было заколебался, но все же ушел вместе с Дианой, а Одилон Легри остался сторожить за дверью. Когда они спускались по лестнице, Диана схватила брата за руку.

– Поклянись мне, что не продашь его этой женщине!

– А в чем дело?

– Я ее ненавижу! Я чувствую, что она способна на все.

– Я тоже. Тем более что у Собреномов дурная слава. Про них всякое рассказывают. Крестьяне жалуются…

Диана стиснула пальцы брата изо всех сил.

– Поклянись, что не продашь его ей! Хоть за все золото мира!

– Клянусь…

Лилит явилась за Анном, чтобы умертвить его страшными пытками, но вдруг с одного взгляда все изменилось. Рыцарь, стоявший перед ней, был поразительно похож на Адама, но на Адама прежнего! Перед ее глазами стоял молодой Адам, не обезображенный… который еще оставался мужчиной!

Анн, со своей стороны, еще находился под впечатлением от встречи с Дианой… Так значит, она его любит? Как странно! Ведь в том античном мифе все произошло точно так же. И у богини было то же самое имя…

– Ты обратишь, наконец, на меня внимание?

Анн вздрогнул. «Тыканье» и резкость тона вернули его к действительности. Он посмотрел на женщину в красном, столь странно вырядившуюся.

– Кто вы?

– Ева де Сомбреном.

– А!..

Анн не был удивлен. Скорее, раздосадован. После схватки с черным рыцарем ему неизбежно предстояло столкнуться с Лилит: это в порядке вещей. Но именно сейчас он не имел к этому ни малейшего расположения. Ему хотелось думать о Диане в тишине своей темницы, хотелось получше разобраться в охватившем его волнении.

– Чего вы хотите?

Лилит подошла ближе. Она была невысока ростом и достигала ему как раз до плеча. Это скрадывало пятнадцатилетнюю разницу в возрасте.

– Тебя! Тебя я хочу!

Поскольку он никак на это не отозвался, она села на его кровать и сняла свой герб «дамы слез».

– Иди же ко мне! Я – жена Адама. Отомсти ему!

Она простерла к пленнику руки.

– Он убил твоего отца и оруженосца. Предайся же любви с его женой!

На этот раз Анн решил действовать. У него в комнате была Библия, единственная книга, которую ему дали. Он открыл книгу Иова и прочел:

– «Изгнана будет из шатра его надежда его, и это низведет его к царю ужасов. Лилит поселится в шатре его, потому что он уже не его; жилище его посыпано будет серою».

Женщина в красном улыбнулась.

– Ты прав, я Лилит. Но ты не знаешь, кто такая Лилит.

– Дух ночи и воздуха, демоница обольстительная и ненасытная…

– Лилит может быть самой нежной и самой страстной из женщин ради того, кого хочет. Иди ко мне, я докажу тебе это! Я ничего не прошу взамен.

При этом она принимала сладострастные позы. Анн смотрел на нее и, сколь бы удивительным это ни показалось, был сильно разочарован. Так это и есть Лилит? И только-то? Вот эта вырядившаяся в мужское платье чернявая, похотливая кривляка? Еще немного, и она его рассмешит!

На мгновение у него мелькнула мысль попросту высмеять ее, но Анн все же предпочел не выглядеть неучтивым.

– Я неуязвим для ваших чар, сударыня. Я научился противостоять им.

– Так ты не понял? Я не играю, я искренна! Это правда – приехав сюда, я намеревалась забрать тебя с собой, чтобы предать пыткам. Но больше я этого не желаю. Ты – вылитый Адам, когда ему было столько же лет, сколько тебе. Я хочу тебя!

Она понизила голос:

– Открою тебе нашу тайну: Адам больше не мужчина. Он оскопил себя при штурме замка Вивре. Возьми же меня, умоляю!

А Анн все смотрел, как женщина в красном извивается на его постели, и с каждым мгновением она казалась ему все более нелепой. Наверное, его прадед ошибся: это не Лилит. Какая-то другая женщина, занявшая ее место. Кого бы мог обмануть подобный маскарад?

– Я – демон, к несчастью для самой себя! Горе демону, глаголющему правду, ибо нет веры словам его! Что еще нужно, чтобы убедить тебя? Голову Адама? Приди ко мне на ложе, и в следующий раз я принесу тебе его голову!

– Так он не умер?

– Нет. Ты его ужасно ранил, но не убил. Я сама его прикончу. Заплачу выкуп, увезу тебя с собой, и ты станешь сиром де Сомбреном… Или, если предпочитаешь, я стану хозяйкой замка Невиль. Стану всем, чем пожелаешь. Отдам тебе все: мое золото, мое тело, мое сердце…

Вдруг Анн понял, что ошибался. Перед ним точно Лилит, и она ничуть не смешна. Она использовала против него все свои чары, а если они на него не подействовали, то по совершенно глупой причине: эта женщина просто-напросто не в его вкусе!