«Ну, спасибо за оказанную честь!» — едва не ляпнула я. Но сдержалась. Уже радует то, что я не «кто попало».

— Кира, скажу проще. Я приглашаю тебя на светскую вечеринку. Не отказывай мне, — Олег взял меня за руку, и шутливо-умоляюще посмотрел на меня. — Хочешь, на колени встану? — рассмеялся он, поднимаясь из-за стола.

— Нет, нет, не надо! — чему-то испугалась я и растаяла, как мороженое под ярким солнцем. — Уговорили. Я согласна.

— Вот и чудно, — отец Олега был доволен. — Вы прекрасно проведете время. Организатор вечера мой давний приятель и замечательный человек. Мероприятие намечено на субботу через две недели. Но вы можете отправляться накануне вечером, то бишь в пятницу. А вернетесь в воскресенье или даже в понедельник утром. Самолет концерна в вашем распоряжении. На работу успеете. Олег Вам скучать не даст, — полушепотом сообщил мне Александр Петрович, заговорщицки подмигнув, и я поняла, что он догадался о наших отношениях.

Я смутилась, уставилась в тарелку и почувствовала, как кровь приливает к моим щекам, ушам и даже затылку. Я была готова провалиться в тартарары. Нас рассекретили.

— Я ничего не скажу Ирине Юрьевне, — доверительно проговорил Александр Петрович. Я облегченно вздохнула, но рано. — Тем более что она сама мне об этом намекнула, — рассмеялся отец Олега. — И, скажу по секрету, мы не против. Вы очень выгодно отличаетесь от прежних подружек нашего бесценного отпрыска.

Прозорливые родители у Олега. Особенно мама. Сразу все поняла, как я ни пыталась скрыть свои чувства. Хотя, похоже, у меня все на лице написано. Ирина Юрьевна женщина строгая, но какая деликатная! Ничего мне не сказала, не отругала, как девчонку. А ведь могла бы! Другая на ее месте наверняка так бы и сделала.

Я слабо улыбнулась и, наконец, посмела взглянуть на отца Олега.

— Да не смущайтесь Вы, Кира. Мы же не в средние века живем. А мы с Ириной не закоренелые консерваторы и все прекрасно понимаем. Дело молодое.

— Можете говорить мне «ты», — я перевела дух, но скованность осталась.

Посмотрела исподлобья на Олега. Он улыбался, и на душе у меня потеплело. Мне стало спокойнее.

— Все хорошо, Кира, — Олег положил свою ладонь на мою и погладил ее. — У меня родители замечательные, понимающие. И совсем нестрашные.

— Да, это правда, я давно не питаюсь молодыми девушками, — рассмеялся Александр Петрович. — И моя супруга тоже.

Похоже, Олегу и его отцу нравилось потешаться надо мной. Но получалось это у них по-доброму.

Я, наконец, успокоилась, и мы приступили к трапезе. Теперь обед проходил оживленно. Александр Петрович рассказывал о детстве Олега и его проказах. В юности олигарх Громов любил лазить с друзьями по развалинам и искать клады. Правда, в этом не преуспел. Спасал котят, разводил костры на балконе, стрелял из самодельного лука и вел себя как настоящий маленький разбойник.

Громов вернул меня на работу и поставил перед фактом, что вечером необходимо выбрать для меня платье. Не стоит откладывать это в долгий ящик. Вдруг не сразу сможем подобрать нужный вариант. И главное, я должна полностью положиться на его мнение. И это называется «мы будем выбирать»? Мне осталось только покорно согласиться. О том, что я сама куплю себе вечерний туалет речи вообще не шло.

— Это будет роскошное вечернее платье. Наша фамильная драгоценность должна блистать на соответствующем фоне. Признаюсь, я бы предпочел видеть колье на твоем обнаженном теле… — в полутемном коридоре конторы Олег поцеловал меня в шею и прикусил мочку уха. — Но я слишком ревнив, чтобы позволить другим любоваться тобой. Однако этот вариант я надеюсь увидеть, когда мы останемся наедине.

После таких слов я смирилась и больше не пыталась возражать. В конце концов, Олегу виднее, как я должна выглядеть. Поцелуй украдкой мне понравился, это будоражило и обостряло все чувства. Вдруг, кто увидит? Я оглянулась по сторонам, убедилась, что мы в коридоре одни, поправила растрепавшиеся волосы и поцеловала Громова в губы. Он все понял, рассмеялся и шутливо шлепнул меня по пятой точке:

— Иди работать, хулиганка.

* * *

Нас ждали в бутике в семь вечера. Платья уже были подобраны, от меня требовалось примерить их и показать Громову. Он придирчиво рассматривал каждую модель, делал замечания и в итоге его благосклонный взгляд остановился на черном бархатном платье от Макс Мара — облегающем, на тонких бретелях, с обнаженной спиной и очень смелым декольте впереди.

Под платье пришлось подобрать белье, чулки на поясе, невесомый шелковый палантин, туфли на высоченной тонкой шпильке, изящный клатч и перчатки за локоть. Перчатки были совершенно лишними. Я надела их и они моментально превратили элегантное платье в дешевку. А я стала похожа на французскую проститутку из старых фильмов. Но выглядела хотя и вульгарно, однако безумно эротично.

— Это никуда не годится, — вынесла я свой вердикт, возвращая перчатки девушке, которая помогала нам с подбором одежды и аксессуаров.

— Оставьте, они нам пригодятся, — загадочно усмехнулся Олег. — Тебе их вовсе не обязательно надевать на вечеринку, — заверил он меня.

Догадываюсь, что у него за фантазии… У меня даже мурашки по спине пробежали и приятно похолодел затылок.

Кроме всей этой роскоши пришлось купить тунику из натурального шелка и купальник — иначе как же я покажусь у бассейна? Коктейльное платье — мы приедем на день раньше, и не стоит, чтобы мой вечерний туалет увидели раньше времени. Удобные шлепанцы из тончайшей кожи, халат, дорожную сумку и еще кучу каких-то жизненно необходимых для меня мелочей. Я бы сама про них и не вспомнила.

Про то, сколько все это стоит, я даже думать боялась. Я попробовала отказаться от приобретения некоторых вещей, но Олег напомнил, что я обещала не брыкаться — ведь все это надо лишь для того, чтобы продемонстрировать фамильное колье и порадовать Александра Петровича произведенным фурором.

* * *

«Я, наконец, начала заниматься с Лизой как положено. Она неплохо читает, и мне остается только помогать ей совершенствовать технику. С математикой сложнее, но, не сомневаюсь, мы со всем справимся. Тем более что я занимаюсь с Лизой дополнительно к дошкольной подготовке. Думаю, вообще можно было обойтись без меня. Но Лизе нравится, что мы много времени проводим вместе. Да и мне тоже очень приятно общаться с ней. Возможно, этот опыт пригодиться мне в будущем. Ведь я собираюсь родить ребенка. Покопалась в интернете, и нашла массу материала по подготовке детей к школе. Все-таки интернет — величайшее изобретение человечества!» — поведала я дневнику и там же набросала план занятий до конца августа.

Даже предположить не могла, что буду когда-либо заниматься репетиторством. Что не говори, а записи помогают дисциплинировать себя.

Машинально нарисовала сердечко и колечко. Без камня, гладкое. Почему-то вспомнился старик Фрейд. Что он там говорит о подсознании? Побыстрее пририсовала к колечку набалдашник, стало похоже на совдеповский перстень с большим красным камнем, какой носит тетя Маша. Зато на обручальное теперь совсем не похоже.

Надо признаться, есть вещи, о которых я боюсь поведать даже «моей дорогой тетрадке». И касается это, конечно же, Олега… Сердце замирает в ожидании предстоящего путешествия. И совершенно неприличные мысли роятся в голове…

Лицемерие моих коллег не имело границ. Все будто забыли, что еще недавно я была бешеной молью, мне можно было сколько угодно перемывать кости, упражняясь в остроумии, и отпускать едкие замечания в мой адрес. Меня наконец-то оставили в покое. Начальница ко мне больше не цеплялась, а наоборот, взахлеб хвалила. Лёша раболепно здоровался при встрече, но старался лишний раз мне на глаза не попадаться. Пусть это все благодаря заступничеству Олега, но, так или иначе, работа меня теперь не раздражала как раньше.

А вот Даша за меня радовалась искренне. Ей я рассказывала почти все. «Почти», потому что о многих вещах даже себе не признавалась. Я уже давно переступила черту, которая отделяла меня от мира, где живет Олег. И я понимала, что рано или поздно мне придется вернуться с заоблачного Олимпа на грешную землю. А к хорошему так быстро привыкаешь…