— Ты готов плюнуть на работу? — спросил Урр–Бах. — Я тут подумал: а почему бы нам с тобой самим не основать агентство? Будем сами себе хозяева, и уж точно будем гнать в шею разных лавочников с их гулящими женами. Только интересные дела вроде кражи мандолины или пивоварни Горакса.

— Это не так просто, как тебе кажется, — Кархи отставил недопитую кружку с пивом в сторону. — За лицензию надо заплатить немало золотых монет. И еще каждый год надо отваливать, чтобы ее продлевали. Ну, и налоги, конечно. И где мы организуем агентство? Не в нашем же районе, если хочешь, чтобы у нас были приличные клиенты. А дом в центре стоит не меньше пятисот золотых эркалонов.

— Хорошо, это дело надо обдумать, — решил Урр–Бах. — Сначала надо найти клиента на мандолину, а уж потом рвать бороду этому уроду Гримбольду. За инструмент получим тысяч семь–восемь золотом, если повезет. Пятую часть посреднику, без него никак не обойтись, нас и близко не подпустят к нужным покупателям. Так что тысяч пять будет. На эти деньги можно раскрутиться, купить дом в центре, отремонтировать, вывеску сообразить красивую, приплатить твоему Моргалику, чтобы тиснул о нас статейку в газете, объявления дать еще в десяток газет. «Детективное агентство «Урр–Бах и Кархи». Не раскрытых дел не бывает», — произнес с воодушевлением тролль. — Как тебе?

— А почему не «Кархи и Урр–Бах»? – возмутился гоблин.

— Потому что названия лепятся не абы как, а с учетом последних открытий ученых магов, — важно пояснил тролль. – «Кархи и Урр–Бах» — три гласные буквы подряд на стыке слов, а потом взрывная буква «р». Половина клиентов  сломает язык и это… Как его? А,  неосознанно! Да, неосознанно решит, что лучше поискать другое агентство. Ты хотя бы иногда читай научный раздел в «Досуге без косяка», ментальный языковой диссонанс, вот как называется эта мудреная штука. Или ты не согласен с наукой? Урр–Баху нелегко дались непонятные термины, которые пришлось заучивать добрую минуту, чтобы при случае блеснуть познаниями. После статьи редактор газеты, добрая душа, прекрасно зная, в каком кругу живут его читатели, особо подчеркнул, что при демонстрации эрудиции дубинка под рукой будет совсем не лишней, иначе ментальный диссонанс мог превратиться в реальное сотрясение мозга.

— Ладно, пусть будет по науке, — махнул рукой несколько смущенный гоблин. – Тогда я отвечаю за вывеску!

— Предупреждаю сразу, никаких болотных орнаментов и кривых букв под пьяный эльфийский стиль! — Урр–Бах сурово посмотрел на Кархи. – Как говорят тролли, «встречают по размеру дубины, а провожают по выпитому пиву». Прежде покажешь, что за вывеску ты придумал.

— Нет, — заупрямился Кархи, — или ты мне доверяешь, или у нас ничего не выйдет. Партнеры должны доверять друг другу, тем более, если они друзья.

— Ничего подобного! — отрезал тролль. – Ты мне хоть и друг, но безоглядно тебе доверять чревато большими неприятностями. Ты не забыл про Лорнхейнское кладбище? Из‑за тебя мне теперь нельзя показаться на глаза Нирре, — Урр–Бах тяжело вздохнул.

— Да ладно тебе, сейчас заберем кольцо у Гаршаза и все будет на мази.

— Хотелось бы надеяться, — с сомнением отозвался тролль. – Значит, договорились. Морду Гримбольду сегодня не бьем и бороду не рвем. Хотя за такую подлость ему надо открутить башку, — Урр–Бах свирепо крутанул пятерней и довольно правдоподобно издал хруст. – Вот так надо. Ладно, изображаем придурков, которым дико повезло. Скажем, что в пути ничего особого не произошло, только ночью на постоялом дворе какие‑то типы пытались пробраться в комнату клиентки. Ну, а мы им помешали.

— А может, все‑таки морду набьем и бросим работу? – спросил Кархи. – Хотя нет, что‑то мне не нравится эта мандолина, — признался гоблин. – Я конечно, знаток инструментов никакой, но мне кажется, что  эльфийские завитушки на мандолине, которую мы отдали Зариэль, выглядели по–другому.

— По–другому до того, как их переписал тот старый мастер? – заволновался Урр–Бах.

— Да, — твердо заявил Кархи. – Знаешь, давай‑ка сходим сначала к нему с мандолиной, а потом уже будем решать, что делать с мерзкой бородой Гримбольда.

— Одни проблемы! — тролль со злостью отодвинул стул и встал. Кархи быстро расплатился за обед и вышел за другом на улицу.

Второй раз открывать дверь на чердак оказалось куда легче. Упрятав футляр в дорожную сумку, друзья направились к мастерской хитрого настройщика. Тот был на месте и, к счастью, один, правда, он не особо обрадовался приходу напарников.

— Добрый день, папаша, нам нужна твоя консультация, — прогрохотал тролль, пребывая в раздраженном состоянии духа. – Кархи, запри дверь, нам не нужны посторонние.

— Зато мне они нужны, за их счет я кормлюсь, — неприветливо произнес мастер. – Что на этот раз у вас стряслось?

— Моему другу показалось, что найденная нами на дороге мандолина — подделка, хотя и с тайником, — сказал тролль.

— Надо же, ситариэли стали валяться на дорогах, — прокряхтел старик, открывая протянутый ему Урр–Бахом футляр. – Хотел бы я хоть раз найти на дороге нечто подобное. А то все одни конские яблоки попадаются.

— Дорогу тоже надо уметь выбирать, — сказал Кархи. – Ты, папаша, скажи нам честно, чьих рук эта мандолина и сколько она стоит. И кстати, как тебя зовут?

Мастер прочитал эльфийскую подпись, открыл тайник и замер в изумлении, раскрыв сюрприз от Кархи.

— Не обращай внимания на это, — с досадой произнес тролль, — это шутка моего друга. Не очень удачная. Старик оторвался от замысловато сплетенных фигурок на бумаге и заявил:

— Меня зовут Турфелем. Один золотой и я все расскажу об этой мандолине.

Тролль решил не называть их имена, а просто  отдал монету и выжидательно уставился на старика.

Мастер быстро подтянул струны и сыграл короткую мелодию. Потом цокнул языком и проиграл какое‑то произведение. Хотя настроение у тролля было неважным, но и он оценил красоту музыки, издаваемой мандолиной.

— Вам попалась самая качественная подделка, которую я когда‑либо встречал, — вынес вердикт Турфель. – Инструмент прекрасно играет, не для первых Ситариэлей, конечно. Сделан тайник, причем именно на том расстоянии, которого придерживался сам великий мастер. Подпись, правда, умышленно сделана от имени несуществующего потомка, но это не важно, делали с умыслом. Не каждый мастер отличит подделку. Она и меня сначала ввела в заблуждение. Вот только с древесиной вышла промашка. Сэкономили на дереве или не смогли достать нужное, не знаю.

— О чем ты говоришь? —   не понял Урр–Бах.

— Вот, посмотрите на узор древесины на стенке тайника, — мастер указал на тонкие волокна дерева, которое  не было залакировано. — Да будет вам известно, что мандолины делаются из трех различных пород дерева. Нижнюю деку делают из плотного эльфийского клена. У него волнистая текстура и он отлично передает высокие звуки. Наш, эркалонский клен, тоже хорош, но немного уступает эльфийскому. Верхняя дека делается из горной ели, она отвечает за низкие тоны и тембр инструмента. А вот гриф эльфы делают из каменного дерева, которое растет только на южных островах и нигде больше. Оно очень прочное, твердое, не изнашивается от струн  и не влияет на звук деки. Ну, и тонет в воде, — мимоходом заметил старик.

— А теперь взгляните на  текстуру этого грифа — обычный орешник, который используется всеми неэльфийскими мастерами. Твердый и недорогой, в отличие от каменного дерева, которое безумно дорого. Это единственный просчет мастера, а сделать подобную вещь мог только опытный мастер, один из лучших. Звук все равно вышел прекрасный, нежный, с богатым тембром, легко спутать с ситариэлями.

— А можно ее продать как ситариэля, раз она ничем не отличается от этого ситариэля? — жадно поинтересовался Кархи. Тролль кивком присоединился к вопросу напарника.

— Нет, — с сожалением ответил Турфель. – Первые ситариэли стоят не меньше десяти тысяч золотых эркалонов. Тот, кто покупает ситариэля, платит за экспертизу инструмента трем лучшим мастерам. Они ставят подписи под своей очень недешевой оценкой о подлинности мандолины. Этой традиции больше двухсот лет — желающих разбогатеть на подделке всегда хватало. Документ заверяется печатью главы гильдии музыкальных мастеров, тоже недешевой.  Разве что продать какому‑нибудь богачу в глуши, где нет никаких мастеров поблизости, например, великому шаману, — протянул Турфель, с надеждой поглядывая на Кархи. – Я бы расстарался, настроил звук не хуже подлинного ситариэля, и совсем недорого.