Гоблин направился в «Эльфийский дуб», нужно было сообщить Нирре, что ее робкий воздыхатель чуть не стал очередным обладателем не вянущих цветов. По дороге Кархи гадал, как отреагирует Нирра на его новость. Троллиха ни разу не дала понять Урр–Баху, что считает его больше, чем хорошим приятелем. Сейчас наступал момент откровения и гоблин не сомневался, его друг в первую очередь поинтересуется у него о реакции ненаглядной на весть о его опасной болезни. Кархи подумал и решил, что в любом случае скажет троллю, что Нирра, несмотря на суровый вид, не смогла скрыть тревогу в прекрасных глазах и скупую слезинку. Даже две слезинки.

В «Эльфийском дубе» было как всегда не протолкнуться. Сестры скучали за столиком, гоблин заметил в руках Нирры пижонский ярко–желтый кошелек. Улов казался неплохим и Кархи, поприветствовав вольных предпринимательниц, тут же взял быка за рога:

— Нирра, Марсиэль, у меня для вас ужасная новость! — выждав эффектную паузу, гоблин понизил голос и добавил:

— Урр–Бах при смерти! Он неудачно подвернулся под кинжал с «Укусом покойника».

Нирра изменилась в лице, схватила Кархи за грудки и с угрозой спросила:

— Где он?! Почему ты здесь, а не с ним? Лекаря хоть вызвал, дубина?!

Гоблин, голова которого при каждом вопросе троллихи тряслась как ивовый лист на ветру, радостно прохрипел:

— Лекарь сказал, что в этом случае он бессилен.

Нирра зарычала не  хуже Урр–Баха:

— Где он сейчас, олух ты болотный?!

Кархи, с трудом хватая воздух ртом и тяжело дыша в захвате Нирры, решил заканчивать проверку чувств и поспешно сказал:

— Я оставил его у одной подружки, у нее оказался знакомый целитель, Эрнамер. Эльф малость над ним помагичил и сказал, что Урр–Бах будет валяться в постели не меньше месяца. Будет все время спать, а потом отъедаться. Да отпусти ты меня, задушишь!

Нирра выпустила из рук гоблина и уже более спокойно потребовала:

— Рассказывай все, иначе разобью окно твоей пустой башкой.

— Сейчас он не помирает, а выздоравливает. Я малость не так выразился, тоже переживаю.

— Малость! — фыркнула Марсиэль.

— Прошу прощения, девушки, — гоблин на всякий случай сделал шаг назад, видя, что Нирра начинает закипать. — Зариэль, она поет в «Эльфийских пупках», очень нас выручила. Уломала целого эльфийского целителя Эрнамера, чтобы он забесплатно спас Урр–Баха. Она настоящая лапочка и красавица. Сейчас Урр–Бах лежит в ее доме, набирается сил под присмотром ее служанки. А она гром–баба, будьте спокойны, не даст Урр–Баху нарушить указания целителя. Через пару недель он очнется и сможет попросить у тебя руки. Нирра, не отказывай ему. Он славный парень, хоть и очень скромный. Будет до старости дарить тебе цветы и кольца.

Нирра не смогла скрыть смущения и резко сказала:

— Ваши цветы я буду помнить до конца жизни! Я хочу его видеть!

— Нирра, голубушка, только не сейчас! — взмолился гоблин. – Я должен договориться с Зариэль. Да и дел невпроворот. Мы сейчас с напарником решили открыть свое детективное агентство. Надоело пахать на дядю.

— Ты особенно надорвался, — уколола Марсиэль. – Кстати, а почему вы не рассказывали, какие у вас интересные знакомства?

— Я же говорю, работали днем и ночью, поесть не всегда успевали, и то на ходу. Зато теперь у нас появилась милая башенка, там мы с Урр–Бахом будем принимать богатеньких клиентов и красивых цыпочек с интересными проблемами.

— Что за башня? – насторожилась Нирра. – Кархи, ты случайно не напился? – троллиха шумно втянула воздух.

— Башня Шутника, — гоблин с удовольствием наблюдал за изумлением девушек. – Мы с Урр–Бахом подружились с ее хозяином. Но мусора там — на десяток телег. Мне надо как‑то прибраться хотя бы на первом этаже. Хочу сделать подарок нашему троллю, чтобы он порадовался. Девчонки, а может вы мне поможете навести там порядок? – с надеждой спросил гоблин.

Девушки переглянулись.

— Завтра мы свободны, — приняла решение Нирра.

— Вот и замечательно! Прямо утром  и приходите. Ведра, метла и тряпки я обеспечу.

— Я хочу увидеть Урр–Баха как можно скорее, — предупредила Нирра.

— Хорошо, я поговорю с Зариэль. Пока, девчонки, — Кирхи быстро покинул заведение. Дел у него и впрямь было немало. Сначала он у Сурша одолжил большую старую тачку, несколько облезлых метел, с десяток мятых ведер и кучу ветоши. Старьевщик, не слушая возражения Кархи, заодно добавил несколько лопат. Гоблин не стал делать секрета из того, что он теперь совладелец башни Шутника, тем более, что за рассказ о том, как это получилось, ему бесплатно наливали выпить.

Свою ошибку Кархи понял вечером, когда выходил из башни. У входа его встречала толпа из сотни родичей, знакомых, соседей, знакомых родичей, соседей знакомых и трава знает кого еще. У половины из них в руках была выпивка или закуска. Возглавляли отряд поздравляющих Тупая Башка и дядя, которому Урр–Бах когда‑то сломал руку.

— Кархи, негодник! Зажилил башню и молчок? – с укоризной произнес дядюшка.

— Кузен, так правильные гоблины не поступают, — поддержал родственника Тупая Башка.

— Да я даже мебель туда не завез! — возмутился Кархи. – Про ремонт вообще молчу. Вот наведем порядок, тогда милости просим.

— Башня большая, копаться в ней можно до старости, — возразил дядя. – Мы — гоблины простые, беспорядком нас не удивишь. Давай, встречай дорогих гостей. Видишь, угощение даже притащили!

Кархи пришлось капитулировать. Он пропустил галдящих гоблинов, строго наказав не соваться на четвертый этаж, если дорога жизнь. Гости сначала боязливо осматривали первый этаж, потом быстро освоились и начали шастать по всей башне, пока несколько гоблинов готовили закуску на втором этаже. Кархи обреченно махнул рукой, предоставив разбираться с особо обнаглевшими самому магу. Но тот не показывался. Дверь на  его части башни оказалась закрыта. Кархи дал в ухо особо настойчивому гоблу, когда он в наглую начал шуровать отмычкой в замке. Остальные отступились. После этого появился гонец с известием о начале пьянки. Через час Кархи настолько окосел, что никак не реагировал ни на особо неприличные анекдоты про магов, ни на попытку вызова призрака, которую предприняли трое особо тупых юнцов.

Когда Нирра и Марсиэль заявились утром в башню, то картина, представшая перед ними, заставила их открыть рты от возмущения. Всюду, в самых причудливых позах, валялись пьяные вдрызг гоблины.  Три этажа башни пропахли сивухой и перегаром не хуже портового кабака. Нирра с трудом отыскала Кархи, который оказался почему‑то в подвале, и сильными оплеухами быстро его разбудила.

— Так ты собрался наводить чистоту?! — рассерженно заявила троллиха, опять тряся бедного гоблина за грудки.

— Нирра, клянусь Великими Болотами, они сами приперлись сюда! — Кархи затравленно посмотрел в глаза троллихи. – Если бы я отказался впустить их, то стал бы изгоем среди своих. Как ни объяснял им, что до новоселья как до Шаманата на карачках.

— Сами пришли? – Нирра прищурилась. – Слышала, Марсиэль? Смотри, сколько объявилось помощников. Беги к папочке! Пусть тащит свой горб сюда, да прихватит своих дружков. Пообещай им бочонок выпивки — для них есть непыльная работенка.

Через час Бурх с дюжиной завсегдатаев «Эльфийского дуба» слушал распоряжения дочурки. Нирра отправила половину прибывших на улицу сторожить выход, а с остальными принялась будить незваных гостей.

Когда очередной гоблин, разбуженный хлесткими пощечинами, размыкал веки, то видел перед носом здоровый кулачище Нирры или ее папеньки. Потом его ласково просили помочь прибраться за собой и вручали метлу или тряпку с ведром. Через час злые с похмелья гоблины под руководством Нирры очищали этажи от многолетнего мусора. Некоторых шустряков, что надумали слинять из башни, снаружи ждали громилы Бурха, которые настойчивым пинком под зад просили вернуться к оказанию помощи новоселам. Двое гоблинов спрыгнули со второго этажа, повторив подвиг Кархи, но с куда меньшим успехом. Один сильно подвернул ногу и ему вместо метлы дали тряпку с ведром воды. Второй получил по загривку от Нирры и вернулся к прополке и вскапыванию земли на террасе.