Ш е р в и н с к и й. Ты бы пошел и сам его пришиб!

М ы ш л а е в с к и й. Пришиб бы, будь спокоен. Что ж, он тебе сказал что-нибудь на прощанье?

Ш е р в и н с к и й. Что ж, сказал! Обнял, поблагодарил за верную службу...

М ы ш л а е в с к и й. И прослезился?

Ш е р в и н с к и й. Да, прослезился...

Л а р и о с и к. Прослезился? Скажите пожалуйста!..

М ы ш л а е в с к и й. Может быть, подарил что-нибудь на прощанье? Например, золотой портсигар с монограммой.

Ш е р в и н с к и й. Да, подарил портсигар.

М ы ш л а е в с к и й. Вишь, черт!.. Ты меня извини, Леонид, боюсь, что ты опять рассердишься. Человек ты, в сущности, неплохой, но есть у тебя странности...

Ш е р в и н с к и й. Что ты хочешь этим сказать?

М ы ш л а е в с к и й. Да как бы выразиться... Тебе бы писателем быть... Фантазия у тебя богатая... Прослезился... Ну а если бы я сказал: покажи портсигар!

Шервинский молча показывает портсигар.

Убил! Действительно монограмма!

Ш е р в и н с к и й. Что нужно сказать, капитан Мышлаевский?

М ы ш л а е в с к и й. Сию минуту. При вас, господа, прошу у него извинения.

Л а р и о с и к. Я в жизни не видал такой красоты! Целый фунт, вероятно, весит.

Ш е р в и н с к и й. Восемьдесят четыре золотника.

В окно стук.

Господа!..

Встают.

М ы ш л а е в с к и й. Не люблю фокусов... Почему не через дверь?..

Ш е р в и н с к и й. Господа... револьверы... лучше выбросить. (Прячет портсигар за камин.)

Студзинский и Мышлаевский подходят к окну и, осторожно отодвинув штору, выглядывают.

С т у д з и н с к и й. Ах, я себе простить не могу!

М ы ш л а е в с к и й. Что за дьявольщина!

Л а р и о с и к. Ах, Боже мой! (Кидается известить Елену.) Елена...

М ы ш л а е в с к и й. Куда ты, черт?.. С ума сошел!.. Да разве можно!.. (Зажимает ему рот.)

Все выбегают. Пауза. Вносят Николку.

Ленку, Ленку надо убрать куда-нибудь... Боже мой! Алеша-то где же?.. Убить меня мало!.. Кладите, кладите... прямо на пол...

С т у д з и н с к и й. Лучше бы на диван. Ищи рану, рану ищи!

Ш е р в и н с к и й. Голова разбита!..

С т у д з и н с к и й. Кровь в сапоге... Снимайте сапоги...

Ш е р в и н с к и й. Давайте перенесем его... туда... Нельзя же на полу, в самом деле...

С т у д з и н с к и й. Лариосик! Живо несите подушку и одеяло. Кладите на диван.

Переносят Николку на диван.

Режь сапог!.. Режь сапог!.. У Алексея Васильевича бинты в кабинете.

Шервинский убегает.

Спирт захватите! Господи Боже мой, как он подвернулся? Что такое?.. Где Алексей Васильевич?..

Шервинский прибегает с йодом и бинтами. Студзинский бинтует голову Николки.

Л а р и о с и к. Он умирает?

Н и к о л к а (приходя в себя). О!

М ы ш л а е в с к и й. С ума сойти!.. Говори одно только слово: где Алешка?

С т у д з и н с к и й. Где Алексей Васильевич?

Н и к о л к а. Господа...

М ы ш л а е в с к и й. Что?

Стремительно входит Е л е н а.

Леночка, ты не волнуйся. Упал он и головой ударился. Страшного ничего нет.

Е л е н а. Да его ранили! Что ты говоришь?

Н и к о л к а. Нет, Леночка, нет...

Е л е н а. А где Алексей? Где Алексей? (Настойчиво.) Ты же с ним был. Отвечай одно слово: где Алексей?

М ы ш л а е в с к и й. Что же теперь делать-то?

С т у д з и н с к и й (Мышлаевскому). Этого не может быть! Не может!..

Е л е н а. Что же ты молчишь?

Н и к о л к а. Леночка... Сейчас...

Е л е н а. Не лги! Только не лги! Мышлаевский делает знак Николке – «молчи».

С т у д з и н с к и й. Елена Васильевна...

Ш е р в и н с к и й. Лена, что вы...

Е л е н а. Ну, все понятно! Убили Алексея!

М ы ш л а е в с к и й. Что ты, что ты, Лена! С чего ты взяла?

Е л е н а. Ты посмотри на его лицо. Посмотри. Да что мне лицо! Я ведь знала, чувствовала, еще когда он уходил, знала, что так кончится!

С т у д з и н с к и й (Николке). Говорите, что с ним?!

Е л е н а. Ларион! Алешу убили...

Ш е р в и н с к и й. Дайте воды...

Е л е н а. Ларион! Алешу убили! Вчера вы с ним за столом сидели – помните? А его убили...

Л а р и о с и к. Елена Васильевна, миленькая...

Ш е р в и н с к и й. Лена, Лена...

Е л е н а. А вы?! Старшие офицеры! Старшие офицеры! Все домой пришли, а командира убили?..

М ы ш л а е в с к и й. Лена, пожалей нас, что ты говоришь?! Мы все исполняли его приказание. Все!

С т у д з и н с к и й. Нет, она совершенно права! Я кругом виноват. Нельзя было его оставить! Я старший офицер, и я свою ошибку поправлю! (Берет револьвер.)

М ы ш л а е в с к и й. Куда? Нет, стой! Нет, стой!

С т у д з и н с к и й. Убери руки!

М ы ш л а е в с к и й. Что ж, я один останусь? Ты ни в чем ровно не виноват! Ни в чем! Я его видел последним, предупреждал и все исполнил. Лена!

С т у д з и н с к и й. Капитан Мышлаевский, сию минуту выпустите меня!

М ы ш л а е в с к и й. Отдай револьвер! Шервинский!

Ш е р в и н с к и й. Вы не имеете права! Вы что, еще хуже сделать хотите? Вы не имеете права! (Держит Студзинского.)

М ы ш л а е в с к и й. Лена, прикажи ему! Все из-за твоих слов. Возьми у него револьвер!

Е л е н а. Я от горя сказала. У меня помутилось в голове. Отдайте револьвер!

С т у д з и н с к и й (истерически). Никто не смеет меня упрекать! Никто! Никто! Все приказания полковника Турбина я исполнил!

Е л е н а. Никто!.. Никто!.. Я обезумела.

М ы ш л а е в с к и й. Николка, говори... Лена, будь мужественна. Мы его найдем... Найдем... Говори начистоту...

Н и к о л к а. Убили командира...

Елена падает в обморок.

Занавес

Через два месяца. Крещенский сочельник 1919 года. Квартира освещена: Елена и Лариосик убирают елку.

Л а р и о с и к (на лесенке). Я полагаю, что эта звезда... (Таинственно прислушивается.)

Е л е н а. Что вы?

Л а р и о с и к. Нет, это мне показалось... Елена Васильевна, уверяю вас, это конец. Они возьмут город.

Е л е н а. Не спешите, Лариосик, ничего еще не известно.

Л а р и о с и к. Верный признак – стрельбы нет. Откровенно вам признаюсь, Елена Васильевна, за эти последние два месяца мне страшно надоела стрельба. Я не люблю...

Е л е н а. Я разделяю ваш вкус.

Л а р и о с и к. Я полагаю, что эта звезда здесь будет очень уместна.

Е л е н а. Слезайте, Лариосик, а то я боюсь, что вы себе голову разобьете.

Л а р и о с и к. Ну что вы, Елена Васильевна!.. Елка на ять, как говорит Витенька. Хотел бы я видеть человека, который бы сказал, что елка некрасива! Ах, Елена Васильевна, если бы вы знали!.. Елка напоминает мне невозвратные дни моего детства в Житомире... Огни... Елочка зеленая... (Пауза.) Впрочем, здесь мне лучше, гораздо лучше, чем в детстве. Вот отсюда я никуда бы не ушел... Так бы просидел весь век под елкой у ваших ног и никуда бы не ушел...

Е л е н а. Вы бы соскучились. Вы страшный поэт, Ларион.

Л а р и о с и к. Нет, уж какой я поэт! Куда там, к чер... Ах, извините, Елена Васильевна!

Е л е н а. Прочтите, прочтите что-нибудь новенькое. Ну прочтите. Мне очень нравятся ваши стихи. Вы очень способный.

Л а р и о с и к. Вы искренно говорите?

Е л е н а. Совершенно искренно.

Л а р и о с и к. Ну хорошо... Я прочту... Я прочту... Посвящается... Ну, одним словом, посвящается... Нет, не буду я вам читать стихи.

Е л е н а. Почему?

Л а р и о с и к. Нет, зачем?..

Е л е н а. А кому посвящается?

Л а р и о с и к. Одной женщине.

Е л е н а. Секрет?

Л а р и о с и к. Секрет. Вам.

Е л е н а. Спасибо вам, милый.

Л а р и о с и к. Что мне спасибо!.. Из спасибо шинели не сошьешь... Ой, извините, Елена Васильевна, это я от Мышлаевского заразился. Вы знаете, такие выражения вырываются...