В уборной было уже чисто, осколков не оставалось. Я закрыла дверь и справила нужду. Как только закончила, услышала легкий стук.– Все нормально? – спросил Куинн. – Почему ты не дождалась меня?..– Я справлюсь сама. Не волнуйся, ничего бить не собираюсь, – отвечаю, закутываясь в простыню обратно и открывая дверь. – Где тут ванная?Куинн кивает на соседнюю дверь, пытаясь подхватить меня на руки.

– Не надо, – останавливаю его. – Я сама.Он недовольно поджимает губы, но не настаивает. Затем провожает меня в ванную комнату, помогает набрать воды и перебраться через высокий бортик.

– Я буду за дверью, – говорит, оставляя меня, когда одариваю его ожидающим взглядом.Купаюсь не долго, горячая вода щиплет еще оставшиеся небольшие ранки, а, когда заканчиваю, понимаю, что полотенца нет.

– Куинн! – зову, и он резко открывает дверь. Я стыдливо прикрываюсь руками и чувствую, как краснеют мои щеки. Его взгляд мгновенно темнеет, а дыхание сбивается. – Нет полотенца… – шепчу.Он исчезает буквально на секунду, затем возвращается с большим махровым полотенцем и помогает мне выбраться из ванной, закутывая меня в него. После чего подхватывает на руки и уносит в кровать, не сказав ни слова. Но я чувствовала, как сильно были напряжены его руки, как участилось дыхание и стук сердца…

Пусть у нас ничего и не будет, потому что я была еще слаба и боялась его, но подобная реакция со стороны мужчины повышала мою самооценку отлично. Больше не чувствовала себя такой ужасной и некрасивой…Рядом с ним ощущала себя другой…

Нея

Ночью мне было трудно уснуть, поскольку перед этим я отлично выспалась. Куинн кормил меня практически каждый час, а между перерывами заставлял пить воду, чтобы восстановить мой внутренний водный баланс. Оказывается, он чувствовал мое состояние, поэтому пытался стабилизировать его как можно быстрее, чтобы вернуть комфорт не только мне, но и ребенку.Я уснула только под утро и, казалось бы, спала всего несколько секунд, а затем меня легонько потрясли за плечо, отрывая от такого желанного сна.

– Нея, просыпайся! – услышала я голос Куинна, который тут же меня насторожил. Во-первых, он бы меня не будил просто так! А во-вторых, я слышала в его голосе изменения…– Что случилось? – сонно спросила, с трудом открывая глаза.В руках мужчины была стопка каких-то вещей. Он протягивает мне их, не переставая поглядывать в окно и принюхиваться.– Одевайся! У нас гости…

– Хозяева дома? – почему-то спрашиваю, взяв одежду и приступая одеваться. Конечно, он не мог в точности предугадать, когда они вернутся. Скорее всего, предположил это по закупленным продуктам и прочим нюансам в доме, но его ответ меня удивляет…– Это не хозяева… а сумасшедший доктор, который наблюдал за вами в лаборатории…

– Что? Виктор Иванович?..– Мы закрыли его в одной из камер вместе с другими работниками объекта, но, видимо, их уже успели освободить за два дня, – объясняет. – Нужно было убить мразь…– Он отец Макара…

– Я знаю. Поэтому он и здесь. Его ждет неожиданный сюрприз… – отвечает Куинн. Я вдруг вспоминаю о том, что Макар мертв, и мне не было жаль его ни капельки. Каждый получил по заслугам. Но я все равно не понимала, к чему такая спешка…– Зачем уходить, ведь никто не знает, что мы здесь? – подмечаю, натягивая на голые ноги большие мужские штаны.

– Он не один, – вдруг говорит Куинн, отходя к окну и выглядывая через него на улицу. – С ним свора собак, а также группа вооруженных людей. Они тянут за собой целый шлейф запаха смерти, похоти и грязи… Этот запах мне знаком: я ощущал его от одной из девушек, которую принесли в лабораторию еле живой в тот день, когда мы уже собирались уходить. Мне нужно отнести тебя в безопасное место и вернуться за ублюдком… чтобы прикончить. Иначе он не оставит девушку в покое, а это будет постоянной угрозой для нашей расы и нашего места пребывания.

– Куинн… Нет, – протестую еле слышно. Мне не хотелось оставаться без него, и чтобы мужчина подвергал себя опасности.– Он считает Аишу своей собственностью и хочет вернуть ее обратно… Свою игрушку. Я выходил на разведку, пока ты спала, чтобы замести следы и отвести угрозу от тебя подальше за поселок… Мне пришлось почувствовать мразь! Он не отпустит девушку и настроен решительно. Значит, будет искать до последнего. А собаки им в этом помогут, поскольку для них такие, как мы, хуже любого другого врага и раздражителя. Они по-другому реагируют на наш запах и присутствие, поэтому, если учуют наш след, в покое не оставят. Судя по количеству этих животных, ублюдкам известно об этой особенности. Я не могу допустить, чтобы они узнали о том месте, где поселилась наша раса… где будешь жить ты и наш малыш. Не могу допустить, чтобы кому-то в моей семье причинили боль… Аишу больше некому защитить, а подпускать подобных людей к нашему дому рискованно… – объясняет сдержанно, и я больше не протестую.

Времени спорить не было. К тому же… он понимает, о чем говорит, и лучше разбирается в этом. Сейчас я не в том положении, чтобы что-то решать.

Закончив полностью одеваться, оставляю кровать и на слабых ногах приближаюсь к мужчине.– Я готова, – говорю огорченно. Куинн переводит на меня взгляд и внимательно всматривается в мое лицо. Он читает меня как книгу, знает все мои чувства и мысли. Я вижу это по его глазам и состоянию.

– Не бойся, я никогда тебя не оставлю, – вдруг говорит, прикасаясь к моей щеке. – Я не мог сказать всего, чтобы не пугать, но тебе известно не все о наших возможностях… У них всех нет шансов против меня одного, – заверяет и, притянув к себе, нежно целует в губы.

Мне ничего не остается, как верить ему. Если начну противиться, излагать свои условия и возражения, мы потерям драгоценное время. Куинн сказал, что отвел их за пределы поселка, спутав следы в лесу, и у нас всего лишь полчаса, чтобы уйти как можно дальше. А идти придется пешком, поскольку эта местность в такую рань не слишком подвижна. Попутку не поймаешь… Я не спрашивала подробно о его планах и о том, как будет происходить наш побег. Он просто назвал мне время, коротко объяснил ситуацию, и мы покинули дом с одной небольшой спортивной сумкой, которую мужчина приготовил до моего пробуждения.

Солнце только начало всходить из-за горизонта, воздух был влажным и прохладным. Я вышла на улицу и на мгновение застыла, жадно вдохнув на полную грудь. Как же давно не ощущала этого запаха… Запаха природы, чистоты и… свободы.Куинн остановился вместе со мной и внимательно посмотрел мне в глаза. Он понимал меня как никто другой… Ему пришлось хуже. Как он смог это вынести?..– Все нормально, – говорит мягко, – со мной было так же…

– Как долго ты был в заключении? – интересуюсь, шагая рядом с ним и тяжело шаркая по земле ногами, обутыми в большие мужские кроссовки сорок третьего размера. Другой обуви не оказалось, а на улице было холодно.

Женской одежды, к сожалению, в доме не нашлось, и нам пришлось довольствоваться тем, что имелось. Кроме кроссовок, мне еще пришлось «одолжить» у хозяина дома брюки, футболку и теплую толстовку с капюшоном. Куинну было достаточно штанов и майки. Ботинки у него были свои. Они выглядели не совсем надежными, но все же он хотя бы был не босой. А верхняя одежда, оказывается, ему вообще не понадобилась.

– Я не помню точно, но это было еще с раннего детства, – отвечает, и мое сердце сжимается от боли за него. – Не стоит жалеть меня… – продолжает, чувствуя мое огорчение. – Ни меня, ни кого-нибудь другого из испытуемых, поскольку я не знаю, что лучше: оставаться инвалидами и недоразвитыми или стать здоровыми и сильными, только прожив полжизни в заключении! – вдруг говорит он, и я теряюсь с ответом. Это открытие меня шокирует. Значит, опыты проводились на детях с ограниченными возможностями?.. – Кроме того, если бы не было всего этого, разве тогда был бы у нас шанс встретиться? – продолжает, приблизившись ко мне, подхватив на руки и не отрывая от меня своего пронзающего взгляда.

Я не ожидала этого, была в растерянности, поэтому не успела вовремя воспротивиться, а потом у меня просто не было шансов на любые возражения. Мужчина крепко прижал меня к груди, показывая всем своим видом, что другого варианта нет.– Куинн…