Звоню Наташе:

— Привет, ну что, ты готова?

— Да почти, ещё несколько женских моментов и буду выходить. А ты там что?

— Я? Да всё отлично, уже готов, собираюсь ехать в ресторан.

— А, поняла, сейчас доделываю и выбегаю, хорошо?

— Да-да, только не торопись, буду ждать у ресторана.

— Целую!

— В жизни поцелуешь, — гордо произнёс.

— Обязательно.

И мы кладём трубки.

— Шах и мат.

— Так-то шах и мат говорят в шахматах, — съязвил Женя.

— Неважно, — кричу в ответ, — главное, что я выиграла, выиграла!

— Браво, так держать! — медленно протянув, похлопал. Как закончил свои показательные овации, проговорил: — Всё, молодой падаван, ты перерос уже своего учителя, горжусь тобой!

— Допустим, я поняла, но всё равно порадуюсь.

— Ой, ты вообще не шаришь, огорчаешь-огорчаешь.

— Да что? Падаван и это, шарить, вообще непонятно. Я как бы шестой день живу, мне не до таких познаний.

— Да-да, ну в шашки ты быстро наловчилась, я смотрю.

— У меня хороший учитель, — и умильнулась.

— Хоть это ты понимаешь, похвально.

— Ты меня совсем за дуру держишь?

— Нет, это слишком грубо, за дурочку! — Послышался ехидный смех.

Я не выдерживаю и кидаю в него шашки.

— Эй, что ты делаешь! А ну иди сюда!

Тут же в меня летит целое игровое поле.

— Больно вообще-то, — дую губы на него.

— Не прибедняйся, — он отвернул от меня взгляд.

Минута проходит, ничего не происходит, как вдруг в меня летит из-за его спины подушка!

— Ах ты ж, ах ты ж, сволота! Да как ты мог!

Он уливается смехом и валяется на полу.

— А ты серьёзно поверила? Ты просто душка!

— Да иди ты, друг называется.

— Ладно-ладно, не обижайся, я же любя.

Прошло несколько минут, а я всё не перестаю дуться на Женю — совсем сдурел.

Он первый решается пойти навстречу:

— Ну что ты! Не обижайся, пошутили немножко, в чём проблема? Сама же сказала, весело!

— Да, весело, но… ты всё равно говнюк ещё тот!

— Тут сложно поспорить, так что просто-напросто соглашусь. И ты меня обрадуй тем, что мы снова будем друзьями. И тогда конфликт исчерпан.

Закатываю глаза:

— Так уж и быть, друзья, а то ещё конфликтовать с тобой.

— Нан?

— Ая?

— Знаешь, я тут подумал, давай-ка в свою «Кровать отдыха».

— Не рано ли?

— Самое время! Хочу посмотреть, как работают твои нейроны после игры в шашки и насколько увеличилась работоспособность мозга.

— Ну это же можно и вечером сделать, — безнадёжно молю, чтобы он не делал свою проверку.

— Нет, нужно сейчас, когда ещё не так много времени прошло. В этот момент они больше всего активны, нежели будут потом.

Умеет же он на своём научном языке балакать.

— Как скажешь, учёный у нас ты, а не я, так что я тебе доверюсь. Ну, смотри, если почувствую что-то не ладное, буду кусаться, понял?

— Хорошо-хорошо, только наука! Только изучение!

С целью больше погрузить читателя в события. В этом фрагменте будут присутствовать мысли обоих участников диалога.

У меня получилось под предлогом шашек уговорить её лечь в кровать раньше обычного. Это было легче, чем я себе представлял. Так, теперь дальше нужно оценить реально активность её мозга и особенно графу «Чувства».

Суть моей миссии в том, что когда я начну разговаривать с ней хоть отдалённо о Филе, то, как ожидаю, графа должна изменить своё положение и, скорее всего, будет подниматься выше, нежели ниже. Это раз.

Во-вторых, в зависимости от того, как разговор будет меняться, например, если диалог пойдёт слишком откровенно о нём, она должна взлететь до небес, а если нет, то моя теория неверна и шкала будет стоять на месте или иметь небольшое отклонение. Тогда можно с уверенностью дать прогноз, что чувства Наны никак не зависят от Фила и меняются по каким-то другим причинам. Всё это лишь теория, но точно знаю одно: если у неё есть чувства именно к нему, аппарат это выявит. Возможен ещё такой вариант, что она сумеет умело скрывать свои чувства и эмоции, но её лицо всё расскажет, но нужно ничего не пропустить. Так же вполне возможно, её мозг сам выдаст её, как бы она ни хотела что-то скрыть.

Какой результат устроит меня?

Как учёного, любой, как друга Фила, конечно же, первый. По моим догадкам, она что-то чувствует к нему, а он к ней, как бы они ни пытались это скрыть. Несмотря на науку, мне бы очень хотелось, чтобы моя гипотеза была верна.

Что насчёт Наташи?

Мне не обидно за неё, тут буду не очень гуманным, но я точно знаю, что она не пропадёт, а эти двое стоят друг друга и без моей помощи им не справиться.

Она уже легла и подозрительно смотрит на меня. Просто приступлю к диагностике и зафиксирую начальные показатели той самой графы. После чего начну отдалённый диалог и посмотрю за изменением, а потом плавно перейду к разговору о Филе. По идее, должна быть разница в колебаниях, так же, как я говорил ранее, шкала должна изменить кардинально своё положение, если разговор будет более откровенный. Надеюсь, у меня получится вывести его на такой лад, и при этом не довести Нану. Ох, очень рассчитываю на то, что она хотя бы будет отвечать на вопросы, а не скажет: «Закрыли тему и давай лучше поговорим о чём-нибудь другом».

И с чего начать?

Нужно было заранее подготовить вопросы — дурак, дебил. Как теперь найти к ней подход? Чтобы она сразу же меня не послала. Замечу! Если она резко будет уходить от темы, то это отчасти докажет, что ей тяжело про него говорить. Отсюда следует, что она к нему что-то чувствует. И остаётся самая большая часть работы, объяснить ей, что я хочу помочь, а именно: наладить дела с Филей. Пока я не приступил, скажу, что будет очень сложно, но ради друга и науки я готов на всё, так что погнали!

— Тебе удобно? Всё хорошо?

Что это он? Он никогда не интересовался моим самочувствием перед проверкой.

— Да, всё отлично, а что может быть не так?

— Всё так, просто захотел узнать, как ты себя чувствуешь.

— Странный ты.

— Ой, да брось, может, я заботливый.

Своей нервозностью в голосе мог выдать себя. Аккуратнее, Жень.

— Ты и забота? Не смеши меня, но всё равно спасибо.

Посмотрим. Её показатели чувств на малость увеличились, но это свойственно её ответу. Ведь она проявляет близость и доверие ко мне. А это хорошее начало, смотрим дальше.

— Вот такого ты обо мне мнения? — задорно произношу, чтобы отвлечь её от основного вопроса. Продолжаю со слов: — Но сейчас не об этом, скажи мне лучше, помнишь, мы ездили с тобой на природу?

— Да, помню.

— Отлично! Что тебе в ней больше всего понравилось?

Почему он спрашивает о природе? А до этого про здоровье… непонятно всё это. Ладно, отвечу ему и посмотрю, что будет дальше.

— Мм… интересный вопрос, наверное, потому, что там спокойно и виды завораживают. А ещё я легла на тебя, и на душе стало лучше. Помню, в тот день мною овладели грусть и печаль, но, как только мы попали туда, мне сразу же стало лучше.

Её шкала чувств успокоилась и на миллиметр опустилась ниже, это может значить только одно — со мной она чувствует себя умиротворённо. И с большой вероятностью не питает ко мне любовных чувств, несмотря на то что до этого шкала поднималась. Однако это типичное проявление людской доброты, за которой следует проявление эмоций. Поэтому шкала и дёрнулась. А когда она говорит про то, что ложилась на меня, ей становится спокойнее. Никакого возбуждения! Тут только один ответ — я на верном пути. Нужно рискнуть и задать ей резкий вопрос, но не ошарашит ли это её? Необходимо действовать аккуратно, хоть и рискованно.

— Ты так открыта со мной. — Мило улыбнувшись: — Рад, что тогда смог помочь тебе.

Замечаю, как на её лице появляется улыбка, а это может обозначать только одно — она расслабляется.