Зато… затем стало стремительно легчать. Все таймеры проклятий, на некоторых из которых значился срок в несколько суток, сократились до нескольких секунд, а костедробительные объятия магической змеи моментально ослабли, сходя на нет. Пара секунд, еще парочка, еще совсем немножко и… я могу видеть! Слышать! Двигаться!

Местность вокруг была, наверное, та же, но леса уже не было. Ну, то есть, он был, но в горизонтальном положении — пальмы, кусты и прочее торчащее из земли было вырвано безжалостной силой, которая в процессе знатно напрудила тут везде водой из океана. Битва еще продолжалась. Виенна Стросслейк стояла (сидела на своей водной подушке) напротив Ямиуме Кокоро. Они обе со страшной скоростью наколдовывали разную гадость темного и водяного типа, бросали её в противницу, а затем лихорадочно освежали собственные щиты. Акулоиды гоняли людей, которые очень даже неплохо от них отстреливались. Серокожие гиганты обиженно ревели, нахватав пуль, и отступали, но им на смену шли новые. Тами в разорванном боевом купальнике носилась вокруг очнувшегося от своих горестей огромного черного паука, ловко лягавшегося всеми восемью ногами. На животе и груди девушки я заметил пару кровавых пятен, сердце стиснуло тревогой, но слегка отпустило, когда понял, что гнома вполне себе бодра. Мимика и Саяка противостояли потрепанным сестрам Донкревиль, всем четверым приходилось сложно и трудно. Удары магии великой мудрицы заставляли щиты близняшек скрипеть и прогибаться, а площадные заклинания то и дело вынуждали их уходить в глубокую оборону. Паритет достигался за счет того, что ни у бардессы, ни у великой мудрицы не было никаких защитных заклинаний, от чего им приходилось бегать и уворачиваться каждый раз, когда они давали близнецам шанс на контратаку.

А вот Тадарис нигде не было видно… зато была видна Матильда, бегающая туда-сюда в виде, которого бы постеснялась уползавшая от меня Святая. Девушка постоянно крутила по сторонам головой, исцеляя тех, кто по её мнению нуждался в пополнении здоровья больше всего. Большая часть внимания жрицы всех богов уходила на акулоидов. Что примечательно — солдаты в неё не стреляли. Вот что почти голая грудь животворящая делает!

— Мелкая, ты что тут забыла?! — рявкнул я на смущенно скручивающую щупальца осминожку, — Беги… брр… ползи отсюда!

— Убегаю-убегаю, — послушно закивала та, действительно довольно быстро удирая к океану и меняя на ходу окраску под стать перемешанной с грязью траве. Видимо, её использовали как хорошо маскирующегося спасателя. Меня спасать?! Ребенком! Гады!

Ладно, не время рефлексировать. Я с хрустом размял плечи, прикидывая, с кого начать. В руках появились топор и щит. Паук, ведьма или волшебницы?

Нет, надо доделать то, что не получилось ранее.

Сестры Донкревиль? Ан гард!

— Как съели? — тупо переспросил я, надеясь, что мне всё это послышалось.

— Ну…, - мой собеседник почесал толстую серую шкуру на голове толстыми когтистыми лапами, явно тщась найти ответ. Затем он шумно выдохнул, развёл здоровенными лапищами в стороны и пожал плечами, — Ну просто взяли и съели. Как обычно.

— А, — умно выдавил из себя я, а потом, страшась ответа, задал еще один вопрос, — А тех, которые на корабле уплывали?

— И их тоже съели! — расцвёл в довольной зубастой улыбке акулоид, — Всех съели!

Судя по сдавленным звукам вокруг, стало плохо всем, кто не монстр. Это был мой потрепанный отряд, да сидящие в связанном состоянии сестры Донкревиль и очень юная телом, но не умом Ямиуме Кокоро. Речь шла о простых солдатах и моряках, что отправил по мою душу старый знакомый, легендарный достранствовавшийся недоимператор Тсучиноко Одай. После нашей сокрушительной победы вызванной внезапной атакой с тыла целого восстановившегося Героя, мы всё свое внимание уделили опасным пленницам… и этого краткого перерыва хватило пострадавшим акулоидам чтобы взять кусты с людьми штурмом, а затем славно подкрепиться. Не кустами.

Честно говоря, этот казус я бы пережил безболезненно. Человеки знали, на что шли. Но вот хомячить команду крейсера, тем самым делая аж целых два новеньких военных корабля просто плавающими неведомо где железяками… Эх, прощай наш прекрасный приз.

— Хотя, с другой стороны…, - задумчиво промычал я, почесывая небритый подбородок, — А где бы эти корабли у нас купили бы? Мы же на Турикате. Тут еще луки со стрелами в ходу, да пистоли капсюльные…

— Мааач! — бурно возмутилась бледная Матильда, только что понявшая, как самоотверженно она лечила и благословляла людоедов.

— Так, всё! — категорично прервал я бурление, которое ничем бы хорошим не кончилось, в зародыше, — Это их земля, на них напали. Наши пленные только вот эти трое, мы взяли собственноручно!

— А можно их тоже? Ну, съесть? — вновь улыбнулся акулоид, сверля голодным взглядом сестер Донкревиль, дам красивых и фигуристых. Пленницы, одетые лишь в скатерти, спутанные веревками (я коварно бил Грязной Победой), дружно сглотнули комки в горле, побледнев как то, во что были закутаны.

— Это мы сейчас выясним, — задумчиво решил я, вызывая возмущенное пыхтение Матильды.

Первым делом меня интересовало, куда делась Тадарис. С ужасом поглядывающие на акулоида дамы, шурша простынями, наперебой поведали, что та их бросила. А почему? А потому, что они с Ямиуме Кокоро не договорились. Потрепанная Святая, удерживая бессознательного меня в воздухе на весу, угрожала верховной ведьме тем, что она их троих сейчас здесь бросит, если не будут пересмотрены некоторые условия их предварительного соглашения. Ведьма, только что спасшая бывшую богиню от участи быть задушенной как кролик, закономерно воспылала лютым гневом, обложив саму Тадарис и меня заодно целым пакетом проклятий, наколдованных с сумасшедшей скоростью. Почти ослепшая и оглохшая Святая меня уронила, а затем, хрипя ругательства и жалобы, куда-то улетела по кривой траектории. Больше они её не видели, от чего и оказались вот в таком вот положении без поддержки своего главного калибра. Просят понять и простить. Они больше не будут.

— Вы тащились за мной через полмира, — задумчиво промычал я, — А теперь уверяете, что если мы вас отпустим, да еще и довезем до цивилизации, то… просто прекратите преследование? Зачем это мне нужно? Лучше покормить вот этого вот товарища. Тот же эффект будет.

— Я им не верю! — тихо и решительно пискнула Мимика, — Обманут!

— Конечно обманут, — меланхолично пожала плечами Тами, — Мы сами слышали, как вы срались в лесу, когда шли за Мачем. Если к своим так относятся, то врагов вообще за людей не считают.

— Кончай их, капитан! — бодро гаркнула Саяка, вызывая оживленное шевеление нетерпеливо ожидающего акулоида. Правда, бывшей ведьме тут же пришлось вступить в ожесточенную словесную схватку с доброй Матильдой, от чего акулоид, неоднократно вылеченный последней и сообразно ей благодарный, тут же отступил на несколько шагов назад.

— Нет! — тут же пискнула Кокоро, полностью теряя какое бы-то ни было сходство со взрослым человеком, — Мач! Мач! Не надо! Пощади нас! Увези отсюда! Я буду тебе служить! Пять лет! Делать всё, что захочешь! Расскажу всё, что знаю!

Сестры Донкревиль, несмотря на своё более чем невыгодное положение, покосились на мелкую ведьму с нескрываемым презрением. То же самое проделала Виенна Стросслейк, ожидающая возле нас развития событий. Русалке крепко досталось от ведьмы теми же проклятиями, от чего госпожа ректор предпочитала молчать, слушать и ждать подмоги в виде докторов. Матильда уже пробовала снять с неё темную магию, но потерпела неудачу, слишком большая была у неё разница с Кокоро в уровнях. Прихрамывающий Альюрм тем временем хрипло поторапливал кого-то по водяной связи, обещая начальству еще одну порцию студенистой гадости, навроде той, что осьминожка выдавила в рот мне из бутылки. Гадость называлась совершенно немыслимо, редкой была как говно единорога в Саратове, посему вторую порцию сейчас везли аж из хранилищ академии.