– А где наши велосипеды? Я хочу на велосипеде, – продолжать ныть Джош. – Почему нельзя на велосипеде?

– Они в гараже, в самом дальнем углу, – сказал папа. – Их трудно достать. И на твоем спущена шина.

– Тогда я вообще никуда не пойду, – насупился Джош.

Сначала мама и папа пытались его уговорить по-хорошему. Потом посыпались угрозы. В конце концов Джош согласился пойти гулять, но только «ненадолго».

Я молча доела завтрак. Я думала о Кэти и о своих друзьях и подругах, которые остались дома. Интересно, а какие ребята здесь, в Темных Порогах? Найду ли я здесь друзей? Настоящих друзей?

После завтрака я вызвалась помыть посуду. Раз у мамы с папой столько дел, надо немножко их разгрузить. Я составила все тарелки и чашки в раковину и включила горячую воду. Я, наверное, странная. Но мне нравится мыть посуду.

Из глубины дома доносились громкие сердитые голоса. Джош опять спорил с папой. Шумела вода, так что я слышала только обрывки их бурной перебранки.

– Баскетбольный мяч лежит в одной из коробок, – втолковывал Джошу папа.

Джош что-то ответил. Я не расслышала. Потом снова раздался папин голос:

– Откуда я знаю в какой?

Джош что-то сказал. Я опять не расслышала. Потом снова ответил папа, и, судя по голосу, Джош его уже достал:

– Нет, сейчас у меня нет времени. Как это ни прискорбно, но поиски твоего мяча не значатся в списке первоочередных дел.

Я поставила последнюю тарелку в сушку и поискала глазами полотенце, чтобы вытереть руки. Но полотенца не было. Видимо, мама их еще не достала.

Я вытерла руки о халат и пошла к себе одеваться.

– Я буду готова минут через пять! – крикнула я Джошу, который все еще препирался с папой в гостиной. – И мы можем идти.

Я поднялась уже на середину лестницы… и вдруг отпрянула.

На верхней площадке стояла незнакомая девочка. Примерно моих лет. С короткими темными волосами. Она смотрела на меня и улыбалась. Только улыбка ее была не дружелюбной, а холодной и жесткой.

И очень страшной.

Кто-то тронул меня за плечо. Я резко обернулась. Это был Джош.

– Без мяча я никуда не пойду, – заявил он.

– Джош… перестань. Ты уже всех достал.

Я покосилась на верхнюю площадку. Девочки уже не было.

Мне вдруг стало зябко. Ноги сделались ватными. Я ухватилась за перила.

– Папа! Пожалуйста, иди сюда! – позвала я.

– Эй, что я такого сделал? – возмутился Джош.

– Нет… ты ни при чем, – успокоила я брата и снова позвала папу.

– Аманда, мне некогда, – с этими словами папа все-таки вышел к лестнице.

– Папа, я видела девочку. Там, на площадке.

– Аманда, это уже не смешно, – сморщился папа. – Хватит выдумывать небылицы. В этом доме только мы четверо… и еще, может быть, мыши.

– Мыши?! – вдруг оживился Джош. – Правда? А где?

– Папа, я не выдумываю. Я правда видела девочку… – Голос у меня сорвался. Мне было до слез обидно, что папа мне не верит.

– Аманда, а ну посмотри, – сказал папа, глядя на площадку второго этажа. – Что ты там видишь?

Я проследила за папиным взглядом. На площадке лежала груда моей одежды. Наверное, мама только что ее распаковала и еще не успела положить на место.

– Это просто одежда, – раздраженно проговорил папа. – Не девочка. Просто одежда.

– Да. – Я пошла по лестнице. – Извини.

Но я не чувствовала себя виноватой. А вот растерянной – да. Я уже ничего не понимала.

И еще мне было страшно.

Могла ли я принять груду одежды за девочку?

Вряд ли.

Я же не сумасшедшая. И у меня прекрасное зрение.

Что же тогда происходит?

Я зашла к себе в комнату и зажгла свет. Хотя было утро, на улице было серо и пасмурно, и в комнате царил полумрак. Занавески на окне шевелились, как будто их раздувал ветер.

«Неужели опять?» – подумала я в испуге.

Я бросилась к окну. Но на этот раз окно было открыто.

Кто его открыл?

Наверное, мама.

Воздух за окном был теплый и влажный. По небу плыли серые тучи. Пахло дождем.

Я повернулась к кровати и застыла на месте.

На постели лежала моя одежда. Вытертые джинсы и голубая майка.

Кто положил их? Мама?

Я выглянула в коридор:

– Мама! Мама! Это ты положила мне джинсы?

Она что-то крикнула мне снизу, но я не разобрала слов.

«Успокойся, Аманда, – уговаривала я себя. – Не психуй».

Конечно, их положила мама. А кто же еще?

И тут я услышала шепот. Из стенного шкафа.

Шепот и приглушенное хихиканье.

Это было последней каплей.

– Что здесь происходит? – завопила я не своим голосом, подскочила к шкафу и рывком распахнула дверцу.

В шкафу никого не было.

Мыши? Папа говорил, что в доме много мышей. Может быть, это они шебаршились?

– Я переселюсь отсюда, – сказала я вслух.

Эта комната сводила меня с ума.

Нет. Комната здесь ни при чем. Я сама придумываю себе всякие ужасы… Всему есть логическое объяснение. Всему.

Я стала одеваться, твердя про себя, как заклинание: «Всему есть логическое объяснение». Я столько раз повторила эту фразу, что в конце концов она потеряла всякий смысл, превратившись в набор слов.

Успокойся, Аманда, успокойся.

Я сделала глубокий вдох и досчитала до десяти.

– Бу!

– Джош… перестань дурака валять. Я ничуть не испугалась.

Однако мой голос звучал не так твердо, как бы мне хотелось.

– Пойдем скорее на улицу! – Джош стоял на пороге, переминаясь с ноги на ногу. – У меня от этого дома уже крыша поехала.

– Да? И у тебя тоже? – Вообще-то я не удивилась. – А у тебя почему?

Он собрался что-то сказать, но осекся. Вид у него был растерянный и слегка ошалелый.

– Да так, ерунда, – пробормотал он.

– Нет, скажи, – не унималась я. – Ты же что-то хотел сказать. Вот и скажи.

Джош опустил глаза и зашаркал ногой по полу.

– Мне тоже сон нехороший приснился, – через силу признался он.

Брат поднял глаза, но смотрел он куда-то мимо меня. На колышущиеся занавески.

– Сон? – Я невольно поежилась, вспомнив кошмар, который приснился мне.

– Ага. Будто у меня в комнате двое мальчишек. Они были плохие. Злые.

– И что они делали?

– Не помню, – замялся Джош, отводя глаза. – Знаю только, что мне было страшно.

– А что потом? – Я повернулась к зеркалу, чтобы причесаться.

– А потом я проснулся. – Он помолчал и нетерпеливо позвал: – Пойдем скорее. Чего ты возишься?

– А эти мальчишки тебе что-нибудь говорили? – спросила я.

Джош на секунду задумался.

– Нет, по-моему… Они просто смеялись.

– Смеялись?

– Ну, скорее, хихикали. – Джош снова помолчал. – Не хочу даже говорить об этом. Мы идем или не идем?

– Идем, идем! – Я отложила щетку и еще раз взглянула на себя в зеркало. – Вперед, на минное поле!

Мы с Джошем пошли по коридору к лестнице. Проходя мимо груды одежды, сваленной на лестничной площадке, я вспомнила про девочку, которую видела здесь. И тут же вспомнила про мальчика, которого вчера видела в окне. И про мальчишек, которые приснились Джошу.

Да, наверное, нам с братом и впрямь трудно дался этот переезд. Вот и мерещатся всякие ужасы.

Это у нас просто глюки.

А что еще может быть?