– Его отец, покойный граф, был на службе у литовской королевской семьи. Сестра замужем за богатым купцом из древнего рода в Риге. А его мать живет в родовом имении.

Татьяна положила ложку и отодвинула тарелку.

– Откуда ты все это знаешь?

– У моего кузена подружка работает в купеческом доме. Он очень большой. Со стеклянными окнами от пола до потолка и мягкими восточными коврами в каждой горнице. Она говорит, что они богаты, как монгольские ханы.

Почему Ставр не сказал ей о своем титуле? А если быть честной перед собой, отчего она не может выбросить его из головы? Нужно немедленно сделать это. Она замужняя женщина, и ей негоже лелеять воспоминания о красивых молодых людях вне лона семьи. Это не только постыдно, но и преступно.

А с мужем вроде ее супруга подобная вольность вообще может оказаться смертельно опасной.

– Ольга, посмотри, не проснулась ли Зоя? – Ей требовалось срочно отвлечься от своих мыслей, ей нужно было немедленно вспомнить обо всем, что она могла потерять. – Если она не спит, принеси ее вниз.

– Да, госпожа. Вы сегодня снова отправитесь на прогулку верхом?

Татьяна покачала головой.

– Сегодня мы с Зоей пойдем к волчатам, за которыми смотрит наш егерь. Она их обожает.

После того как Зою покормили и выкупали, Татьяна решила развлечь дочку, отбросив в сторону опасные фантазии. Они с Зоей отправились смотреть волчат. Сосредоточившись на каждодневных делах, она на время забыла о златовласом красавце, который оказался слишком большим искушением для ее душевного спокойствия, не говоря уж о морали.

И может быть, она бы и устояла перед искушением, если бы служанка не принесла свежевыстиранную рубашку графа и не спросила, не вернуть ли ее с посыльным.

Очевидным ответом было «да». Именно так бы и ответила разумная женщина. Тем более та, кто чувствует опасность, которой подвергнется в случае продолжения дружеских отношений с гетманом. Вместо этого Татьяна вдруг услышала собственный голос, произнесший:

– Мы с Зоей отвезем рубашку. Оседлайте мою лошадь, и пусть двое верховых будут готовы сопровождать нас.

После плотного завтрака шум в голове Ставра уменьшился настолько, что он мог уже твердо стоять на ногах. Хотя все же сначала тщательно проверил это свое предположение, осторожно поднимаясь с кресла. Сделав несколько неуверенных шагов, он пришел к выводу, что достаточно оправился, чтобы заняться домашними делами.

Стоя неподвижно в затемненной трапезной, он размышлял, какое дело требовало его внимания в первую очередь. На ум приходило несколько возможностей. В конце концов, он же землевладелец, а весенняя посевная в самом разгаре. Он в задумчивости, или скорее в унынии, прикусил нижнюю губу. Весенний сев вполне может проходить и без его непосредственного надзора, подумал он и решительно вышел из комнаты.

Как и предвидели кухарка и та дворня, что была в курсе последних сплетен, граф поднялся по лестнице на второй этаж. Распахнув одну за другой несколько дверей, выходивших в главный коридор, он в конце концов обнаружил детскую. Стоя в дверях, плотно сжав губы, он осматривал залитую солнцем комнату. Колыбелька действительно была хороша, резного дерева, украшенная позолотой, с нарисованными улыбающимися солнцем и луной в изголовье и в ногах. Она вызвала у него невольную улыбку.

Татьяне может понравиться такая затейливая штучка, хотя, конечно же, у нее есть колыбелька, раз ее дочери уже четыре месяца.

Если бы у него мозги работали даже лишь наполовину, он бы сообразил: понравится ей колыбелька или нет, не имело ни малейшего значения. Ему следовало захлопнуть дверь и продолжать жить своей жизнью.

Но он не сделал этого. Он вошел в комнату и принялся разглядывать разные предметы и мебель, обычные для детской: расписная люлька-качалка, столик и маленькие стульчики, полки, уставленные игрушками – деревянными, серебряными, золотыми, украшенными разноцветной эмалью. В углу была встроена низкая кроватка для ребенка, который уже мог спать один. Совсем маленькая лошадка-качалка с гривой и хвостом из настоящего конского волоса занимала почетное место в нише окна. Всевозможные куклы уютно устроились на подушечках детской кроватки в форме лебедя под балдахином.

Последние владельцы поместья ушли в мир иной, не оставив наследников. Их дети, как ему сказали, либо умерли в младенчестве от болезней, либо стали жертвами войны в зрелом возрасте. Оставшиеся после них прекрасные владения были дарованы ему, поскольку именно он организовал и возглавил кавалерийскую атаку, которая оказалась решающей в победе Сигизмунда II, возможно, даже спасла его трон. «Он проливал кровь на военной службе у короля или князя» – так они сказали.

И это поместье стало его наградой.

Это было гораздо большее поместье, чем то скромное, которое он унаследовал от родителей. Оно процветало. В собственность Ставра перешли три сотни крепостных крестьян и селение, которое было центром торговли в этих краях. Поблизости лежало озеро. Развивалось рыболовство. С каждого хозяйства и предприятия он получал свою долю доходов в виде оброка и податей. Столь благоденствующие владения любого могли заставить остепениться и осесть навсегда.

Если бы ему не было всего двадцать шесть лет от роду. И впереди ему еще не предстояло выигрывать сражения и завоевывать трофеи.

Он улыбнулся. Если бы ему не было всего двадцать шесть лет.

Он подобрал тонкую раскрашенную куклу, посмотрел на ее деревянное личико, проверил подвижные ручки и ножки, разгладил пальцами платьице, расшитое блестящими разноцветными шелковыми нитками. Его лицо озарила довольная улыбка. Малышке Татьяны было четыре месяца, может, куколка ей понравится. Он сунул игрушку в карман куртки и склонился над колыбелькой. Ведь может же княгиня иметь две колыбельки.

Помывшись в бане, граф быстро оделся и вскоре в сопровождении небольшой группы дружинников легким галопом выехал на дорогу.

В это время Татьяна с Зоей вместе со своими конниками были уже на полпути к цели своего путешествия. Зоя мирно спала в плетеной люльке, висевшей на шее у Татьяны. Мягкий бег лошади и биение материнского сердца у нее под ухом убаюкивали малышку. Выглаженная рубашка Ставра была уложена в сумке, притороченной к седлу Татьяны, а сама она репетировала первые слова, которые произнесет при встрече.

Лучше всего подойдет что-нибудь банальное, вроде этого: «Мы собрались прокатиться и подумали, что хорошо бы завезти вам рубашку. Зое нравятся прогулки на лошади, и я подумала, что мы могли бы доехать до вас и вернуть рубашку. Да и день такой прекрасный – надеюсь, вы не против, что мы навестили вас?»

О Господи, а вдруг он видит ее насквозь и прочтет ее мысли или, хуже того, обидится? А если его не окажется дома? А вдруг он предается развлечениям или, страшно подумать, у него женщина? До нее дошли сплетни с кухни насчет его мужской неотразимости и успеха у женщин. Татьяна находила чуточку утешения в этих слухах, ведь она не была единственной, на кого произвело впечатление его обаяние. Или, наоборот, это должно было укрепить ее в уверенности, что она не должна поддаваться его шарму?

Она покраснела при мысли о неуместности того, что собиралась совершить, и в какой-то момент решила было повернуть лошадь и вернуться домой. Но что-то неуловимое остановило ее – чувство, потребность, побуждение, столь сильное, что ему невозможно было противостоять.

И тут вдруг Зоя проснулась и загугукала, заулыбалась матери, словно хотела сказать, что все хорошо и правильно.

Это был добрый знак.

Ставр скакал впереди, предпочитая ничего не обсуждать со своими людьми. Причины его поездки на территорию России и без того были ясны. Похоже, что они сами все поняли и воздерживались от обычных шуток и поддразнивания. Они сообразили: что-то круто изменилось. Они могли понять, когда женщину обхаживают с подарками. Но не с колыбелькой же и детскими игрушками.