Он возвышался над ней, как башня. Она запрокинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза. «Красивые глаза, — подумала она, — красивые… для англичанина».

— Приношу свои извинения, барон. Вам нечего сказать мне в ответ?

— Чтобы получить нагоняй? Кажется, вы возражаете на все, что я говорю, Клэр Мак-Кей.

— Вовсе нет.

Он усмехнулся. Отец Мак-Кечни усмехнулся:

— Но вот вы опять возражаете ему, дочь моя. Это только доказывает, что он прав.

Клэр не знала, шутит с ней Николас или нет. Она почувствовала, что вспыхнула, и не могла понять почему.

Клэр удивилась тому, что слишком много времени размышляет об этом англичанине. Она пожелала священнику доброй ночи, а затем пробормотала то же самое, обращаясь к Николасу.

— Спите спокойно, Клэр.

Ее поразил ласковый тон его голоса. Она подняла на него глаза и увидела, что он подмигивает ей.

Она не бросилась бегом из зала, а вышла шагом, как и приличествовало леди. Поднимаясь по лестнице, она улыбалась и вздыхала. Барон Николас — совершенно неприемлемая партия, и, помоги ей небо, если он начинает ей нравиться.

Николас глядел ей вслед, пока она не вышла из зала. Отец Мак-Кечни попросил его скова присесть:

— Не уходите покамест. Выпейте со мной немного. Никому из нас сегодня все равно не заснуть из-за всех этих треволнений.

Николас потянулся к кувшину и налил питье в кубок священника.

— Клэр заинтриговала меня, — заметил он.

— Разумеется, — согласился отец Мак-Кечни. — Прелестная девушка, не так ли?

Николас кивнул.

— Вы были здесь, когда она сюда приехала?

— Был, — ответил отец Мак-Кечни.

Николас подождал, не добавит ли священник чего-нибудь еще. Однако отец Мак-Кечни, кажется, не был к этому склонен.

— Пока Клэр живет здесь, я несу ответственность и за ее безопасность, отец мой, — сказал он.

— Конечно.

— Мак-Бейн сказал мне, что отец Клэр приедет, чтобы забрать ее с собой, завтра или послезавтра.

— Я не слышал об этом, — ответил священник. — Что вы собираетесь делать? Вы позволите ей уехать?

— Вы должны рассказать мне, что с ней произошло. Я не могу принять никакого решения, покуда не узнаю ее историю. Кажется, эти новости расстроили Клэр.

— Вы хотите сказать — ее расстроило то, что ее отец приезжает с намерением забрать ее?

Николас кивнул. Священник испустил громкий вздох:

— Вам лучше услышать, что произошло с бедной девочкой. Когда Клэр Мак-Кей привезли сюда, она была вся в крови и истерзана так, как будто ее рвала стая волков. Чудо, что на ее лице не оказалось шрамов. Я совершил над нею отходную, — прибавил он, чтобы дать Николасу понять, что он не преувеличивает.

Он сделал большой глоток из кубка, а затем поведал Николасу всю историю. Реакция барона порадовала его. Николас был возмущен.

— Она беременна от макбейнца? — спросил Николас, когда священник кончил рассказывать.

— Нет, сын мой, она вовсе не беременна. Видите ли, она выдумала это и призналась во лжи милорду только вчера вечером. Клэр сообщила мне это сегодня утром, но не по секрету и не на исповеди, так что я могу рассказывать вам об этом, — поспешно пояснил он. — Она заверила меня, что чувствует облегчение. Она гордая девушка. Она не любит лгать.

— Тогда зачем же она солгала?

— Это был единственный способ, который пришел ей в голову, чтобы избавиться от макиннсов. Она попала в трудное положение. Ее едва не убили.

— Из того, что вы рассказали мне, видно, что она была чертовски близка к смерти, — заметил Николас.

Священник кивнул, соглашаясь.

— Отец Клэр пока не знает правды. Он думает найти здесь отца мнимого ребенка Клэр и назначить день свадьбы.

Странный разговор, происходивший накануне вечером, внезапно стал понятен Николасу.

— Мак-Бейн спрашивал у меня, не узнаю ли я Клэр. Он считал, что виновник всему я.

— Теперь вас никто не обвиняет, сын мой. Было бы очень удобно, если бы виновником оказались вы. По крайней мере, полагаю, что милорд находил это очень удобным.

Николас вовремя удержался от готового уже сорваться с его языка богохульства. Он думал о будущем Клэр.

— А что сделает лаэрд Мак-Кей, когда узнает правду?

— Неизвестно, — ответил священник. — Конечно, я постараюсь вмешаться, если он даст волю своему гневу. Правду сказать, я боюсь за нее. Лаэрд Мак-Кей суровый человек. Он любит дочь, но, когда выяснит, что она солгала, он может выдать ее замуж за первого же попавшегося солдата клана. Перед ней маячит мрачное будущее.

Николас несколько минут размышлял над тем, что рассказал ему священник.

— Я был не в состоянии спасти Джоанну. — Николас сказал это мягким шепотом, словно на исповеди.

Священник поставил свой кубок на стол и сказал, пристально глядя в глаза барону:

— Вы не должны винить себя в том, что случилось в свое время с Джоанной. Она рассказывала мне, что скрывала от вас правду, потому что ей было стыдно.

— Я должен был знать, что там творится, — пробормотал Николас. — Рольф скрывал ее, и я мог бы быть более сообразительным и понять, в чем дело. Конечно, ему не хотелось, чтобы я видел синяки сестры! Великий Боже, как я хотел бы быть тем человеком, который убьет его…

Священник решил отвлечь мысли барона от этого предмета:

— Вы бы лучше решили, что вам делать, когда сюда прибудет лаэрд Мак-Кей. Джоанна не хочет, чтобы Клэр уезжала. Прислушайтесь к моему предостережению, сын мой. Вам придется спорить со своей сестрой так же, как и с отцом Клэр. И еще вы должны будете принять посланцев от короля, которые привезут сюда требование о возвращении Джоанны в Англию.

— Джон заверил меня, что он направит сюда только посланцев и четырех человек в качестве эскорта, — сказал Николас. — Мне потребуется всего несколько минут, чтобы передать им ответ Габриэля и отправить их восвояси.

— Лаэрд полагает, что ему удастся изменить мнение короля, не так ли?

— Именно.

— Хотел бы я знать, как он намерен достичь своей цели, — сказал отец Мак-Кечни.

— Он дьявольски уверен в том, что заставит короля отказать в своей поддержке барону Рольфу. Но Габриэля не сообщил мне, что же он намерен сказать Джону.

— А вы попались как кур в ощип, не так ли? Вы не сможете призвать своих вассалов воевать вместе с вами, ибо сейчас вы в Нагорье, и очень возможно, что сражение будет вестись против вашего же короля.

— Мы живем в новые времена, — сказал Николас. — Для вассала немыслимо потерять преданность и доверие к своему сеньору. А большинство английских баронов по горло сыты правлением Джона. Разговоры о мятеже не прекращаются.

— Мне понятно почему, — заметил священник. — Ваш король приобрел себе больше врагов, чем союзников.

— Верно, — согласился Николас. — Он даже настроил против себя Святого Отца. Перемены витают в воздухе, отец мой, и, если Джон не исправится, возможно, он будет вынужден передать свою власть баронам, чтобы остаться королем.

— Король без власти? Как же это возможно?

— Джона могут вынудить уступить кое-какие особые права баронам, — пояснил Николас.

Священник никогда не слыхивал ни о чем подобном. Однако за все годы своей жизни он никогда не видывал и такого непригодного властелина, как Джон. Истории о поведении короля Джона, которые он слышал, не могли быть все до одной преувеличениями; если хотя бы какие-то из них правдивы, то королю придется за многое отвечать, когда он предстанет перед Творцом.

— А вы доверяете королю?

— Я продолжаю служить своему сеньору, пока он сам не расторгнет связующие нас узы. Я его вассал.

Николас не прибавил ничего больше. Он отодвинул свой стул, пожелал отцу Мак-Кечни доброй ночи и вышел из зала.

Его молчание было красноречивым ответом.

Казалось, все демоны вырвались из ада на следующий день.

Прелюдией к бедствиям стала разбушевавшаяся стихия. Сразу после рассвета разразилась грозовая буря. Молнии поразили две гигантские сосны: одно дерево обрушилось на крышу дома, где жил кожевник, а другое, упав, пробило потолок кухни. Стены замка сотрясались от раскатов грома. Природа неистовствовала.