— Вам и не придется! — агрессивно отпарировал Петри. — Я еду с вами!

— Но все-таки, куда именно? — уточнил я.

— Мы собираемся нанести визит в дом, который в настоящее время занимает Фа Ло Ше.

— Что?! — воскликнул Петри. — Вы знаете, где он?

— Естественно, — невозмутимо кивнул Смит. — Это ведь Веймаут считает, что его невозможно обнаружить. А он стоит себе спокойненько неподалеку от оазиса Кхарга.

— Это же добрых полторы сотни миль!

— Там есть что-то вроде железной дороги, — припомнил я. — Поезд отходит из какой-то дыры чуть пониже Фаршута. Только очень редко, едва ли не пару раз в год.

— Этот маршрут не для нас, — покачал головой Смит. — Мы поедем из Эсны.

— Но там просто караванная тропа, к тому же на редкость дрянная, — запротестовал я. — Мы с шефом как-то по ней проехались — у него возникла идея поработать там в храме Ибиса. Не скоро я забуду ту поездочку! Сэр Лайонел, видите ли, обожает верблюдов — ну, мы на них и поехали. До Кхарги тащились целых три дня и столько же обратно!

— Именно об этом я и хотел вас спросить. Мы поедем на машине.

— Черт! Не так-то это просто.

— Охотно верю. Но если это удается Фа Ло Ше, то у нас тем более получится. К сожалению, единственный автомобиль, который мне удалось достать, — основательно побитый «бьюик», выпущенный шесть лет назад. Он спрятан в укромном местечке. Сегодня утром я закончил все приготовления. Вот, взгляните-ка сюда.

И он вытащил из ящика стола крупномасштабную карту.

— Бога ради! — воскликнул Веймаут. — Но для чего нам туда тащиться?

— Шпионить! Мне почему-то кажется, что сегодня вечером в Эль-Кхарге соберутся все силы ада!

Я тихо приоткрыл дверь и заглянул в комнату, отведенную шефу. С тех пор, как я в последний раз навещал его, поза его не изменилась. Вид у него был изможденный, и даже загар не мог скрыть проступившую бледность. Однако выражение лица оставалось спокойным.

Райма что-то читала, присев у открытого окна. Когда я вошел, она подняла глаза, покачала головой и печально улыбнулась. Я подошел к ней.

— Ничего нового, дорогая?

— Абсолютно. Но у тебя взволнованный вид, Шан. Что-нибудь случилось? Или этот Найланд рассказал вам нечто совершенно необыкновенное?

— Именно так, дорогая. Он объяснил все, чего мы не могли понять. Через час мы уезжаем.

Пальчики Раймы сжали мою руку; глаза ее широко раскрылись, и я увидел, как в них нарастает тревожное выражение.

— Ты имеешь в виду… ее? — прошептала она.

Я кивнул.

— Вы едете туда, где она?

— Да.

— О, эта женщина меня пугает! Я не хочу, чтобы ты уезжал.

Я обнял ее за плечи.

— У тебя ведь больше не осталось прежних подозрений, правда, дорогая?

Она покачала головой. Потом прижалась ко мне.

— Просто я ее боюсь. Отчаянно боюсь. Она злая, очень злая. Где это место?

— Оазис Кхарга.

— Что? Это же мили и мили по пустыне! Как вы собираетесь туда добраться?

Я коротко объяснил план Найланда Смита. Поняв, что со мной едут и он, и Веймаут, и Петри, Райма, кажется, слегка успокоилась. Тем не менее я видел, что она очень встревожена. Позже я частенько думал, что, видимо, сердце-вещун подсказывало ей, какая ужасная опасность ждала меня в оазисе Кхарга…

«Сегодня вечером там соберутся все силы ада…»

Странные слова Найланда Смита не выходили у меня из головы.

Скрип шагов по гравию, донесшийся снизу, из сада, вернул меня к реальности. Я вышел на балкон и посмотрел вниз. Одного взгляда было достаточно, чтобы перестать тревожиться. Конечно же, мне сразу следовало догадаться. Флегматично попыхивая трубкой, по дорожке неторопливо прогуливался Флетчер — самый надежный страж, какого только можно было себе представить.

— Он все время там гуляет, — объяснила Райма. — Только когда я закрываю окна, поднимается наверх и усаживается в коридоре.

Я склонился над шефом, раздумывая о том, какие тайны скрывает его могучий мозг. Что же все-таки случилось там, внизу, в «Могиле Черной Обезьяны»? Что знал он об исчезнувшем содержимом саркофага?

Райма подошла и встала рядом.

— Ты, наверно, очень устала, дорогая? — спросил я.

— Нет, я выспалась. Ты ведь знаешь, меня время от времени сменяет медсестра.

Она посмотрела снизу вверх тем серьезным, доверчивым взглядом, который мне всегда так нравился, и потянулась к моим губам. Я обнял ее…

К сожалению, у меня почти уже не оставалось времени на то, чтобы собраться. А может быть, оно было и к лучшему. Райма прижималась ко мне с таким отчаянием… да, думаю, и любящее сердце, и многие поколения кельтских предков предупреждали ее об опасности…

Когда я спустился в вестибюль, Петри уже ожидал там. Найланда Смита не было.

— Он присоединится к нам в Эсме, — объяснил доктор. — Кстати, ему с чего-то взбрело на ум, что мы должны переодеться арабами. Мне кажется, это совершенно излишне!

— Арабами?!

— Можете себе представить. В его номере для каждого из нас приготовлен целый гардероб. Веймаут уже там. До места встречи нас проводит Саид.

Мы серьезно посмотрели друг другу в глаза. Обоим было не до шуток.

— Ну, дай Бог всем нам вернуться живыми и здоровыми, — будничным тоном промолвил Петри, высказав мысль, втайне мучающую и его, и меня.

Во многих отношениях это путешествие через пустыню было странным — в конечном итоге куда более странным и жутким, чем я мог предвидеть. Тем не менее что-то во мне все настойчивее предупреждало об опасности, какое-то шестое чувство — возможно, то самое, которое в каирском поезде подсказало, что за мной следят. А может быть, у меня установился какой-то странный внутренний контакт с этими фанатиками, возглавляемыми невероятной женщиной, именующей себя мадам Ингомар, и, насколько я знал, при свершении своих страшных преступлений претендующими на прямой контакт с высшими силами. Во всяком случае, как вскоре выяснилось, я, кажется, действительно развил в себе непонятную способность каким-то образом ощущать их присутствие.

Веймаут, Петри и Найланд Смит расположились на заднем сиденье машины. Я сидел впереди, рядом с Саидом. Место нашего старта в Эсме было выбрано с умом, и мы имели все основания полагать, что наша поездка не привлекла ничьего внимания.

К тому же и маскировка была отменно хороша. И Веймаут, и Петри успели настолько загореть, что кожа их по цвету практически не отличалась от кожи арабов; обо мне же после участия в раскопках и упоминать не приходилось. Одеяние доктора завершалось феской, и мы единогласно решили впредь именовать его беем. Веймауту достался небольшой белый тюрбан, какие обычно носят деревенские шейхи. Ну, а мне в любом обществе не составило бы труда изобразить араба-слугу. Найланд Смит облачился в тот наряд, который был на нем при нашей первой встрече.

Миновав возделанные, но безлюдные поля, лежащие вдоль берега Нила, мы вступили на древний путь, столетиями не знавший событий более бурных, нежели неторопливая поступь верблюдов и ленивое позвякивание колокольчиков на их шеях.

Последующие тридцать миль нам не встретилось ни одной живой души.

Час за часом мы ехали по безлюдной, суровой, безграничной пустыне. Солнце, хотя и клонилось к закату, яростно пекло и немилосердно слепило глаза. Наконец я увидел впереди гряду скал, к которой вел длинный, пологий подъем.

Я тщательно обозрел окрестности с биноклем Найланда Смита. Вокруг по-прежнему было безлюдно. Земля высохла, превратившись в камень. Однако впереди, на дне маленькой долинки, виднелась группа пальм, и я понял, что там должна быть вода.

Высоко над головой одиноко парил страж-стервятник.

Тропа, ничем не напоминавшая автомобильную дорогу, изобиловала рытвинами. Нас подбрасывало самым невероятным образом. Сверившись с картой, мы выяснили, что пора поворачивать к скалам.

Саид вел машину в той небрежной манере, которой отличаются большинство местных водителей, привыкших, что шины — это такие штуки, которые в здешнем климате рано или поздно неизбежно взрываются, и искренне уверенных, что моторами управляют могущественные духи, спорить с которыми — дело безнадежное. Впрочем, запасных шин у нас было целых три, то есть хотя бы в этом наша экспедиция могла надеяться на лучшее.