– Надо-надо, вам очень нужен врач, просто необходим, – заверила меня чертовка. – Вставайте, Барсов, вы нам тут всем не улыбаетесь в роли местного сумасшедшего, без вас народу хватает. Вставайте, говорю. Боже, вас что, контузило?
Она подхватила меня под руки и потянула на себя. Пришлось вставать.
– Давайте, до остановки три минуты пешком.
Я медленно поплелся за ней, но далеко не ушел. Пес Гром обежал меня, вставая посередь дороги ко мне спиной, и хитро на меня поглядывал из-за плеча.
Я попытался его обойти, но пес снова перегородил мне дорогу.
– Он что-то от меня хочет? – уточнил я у Лукерьи, глазки которой насмешливо сверкали.
– Алабаи, они по природе своей пастухи, – махнула она ручкой, – стада охраняют, не позволяют скоту сбегать.
– Я не понял: он меня барашкой своим назначил?
Глаза мои, кажется, впервые за долгое время встретились на переносице и не собирались возвращаться в привычное им положение.
– Как знать, – прыснула она.
– Я, по-твоему, на барана похож?
Она вздохнула, залезла в сумочку и выудила из нее конфетку. Бросила в меня и посоветовала:
– Дайте ему взятку. Или по-вашему, строительному, правильней слово «откат» использовать?
– И так и так можно, смотря с кем договариваешься, – величественно кивнул я. – Мохнатый, держи.
Пес одним движением слизал конфету с моей ладони и, довольный, убежал куда-то, а я топал за напряженной Лукерьей, которая что-то рассматривала на экране мобильного.
Мы подошли к обычной древней остановке без крыши и встали в тени. Я на всякий случай залез в карман, нащупал портмоне и мобильный.
– Я у ушибленных не ворую, – лучисто улыбнулась она.
– А у не ушибленных воровать нормально, да? – приподнял я бровь.
– Воровать вообще плохо, – она шкодливо захлопала ресничками.
– Но иногда можно, да? – заинтересовался я. – Кто научил? Григорий Иванович, да? Чувствуется рука мастера.
– Вы…
Я с удовольствием наблюдал, как удивленно вытягивалось ее личико.
– Я честный бизнесмен Барсов, – улыбнулся я.
– Честный? Вы? Да вы мошенник, вор и аферист! И знаете что? Я ни капли не раскаиваюсь, что вас обчистила, ясно? – завелась чертовка.
– Я тебя лично чем-то обидел? – в лоб спросил я.
– Знаете что? Идите вы… в печку! Или в полицию меня сдайте, или оставьте в покое.
– Ладно, – согласился я, – оставлю. Но готов спорить на желание, что скоро ты сама ко мне придешь.
– Только в ваших мечтах, Барсов!
– Проверим? – азартно предложил я, делая шаг к ней.
Приблизился вплотную и навис сверху. Она задиристо задрала голову и смешно засопела, хмуря бровки.
– Никогда я к вам сама не приду. Вот, кстати, ваш автобус. Выходить через три остановки!
Последние слова она кричала, убегая обратно в сторону дома. Снова сбежала, чертовка.
Я опустил голову и, весело насвистывая мелодию под нос, сел в душный автобус, глядя в окно.
А через три остановки покорно вышел и весело засмеялся. Лукерья отправила меня прямо к зданию, где в одном крыле находился венерологический диспансер, а в другом – отделение психиатрии имени кого-то там.
Сел на лавку, достал мобильный и хотел было позвонить Ринату, но он меня опередил:
– Как дела, Эмиль Багратович?
– Машину мне пришли.
– Куда?
– К психушке, – спокойно ответил я.
– Стесняюсь спросить, как ты там оказался, – хрюкнули в трубке.
– Чертовка отправила, – развеселился я, распрямляя плечи.
– Я, кстати, по этому поводу и звоню. Короче, шеф, я выяснил: ты ее дома лишил. Десять лет назад, помнишь?
– Что? – напрягся я.
– Технически, конечно, не ты, но…
– Японский летчик, – выругался я, – машину мне, быстро.
Глава 6
Эмиль.
– Вечер в чум, – пропел Ринат, бочком входя в кабинет.
Я отложил бумаги и глянул на племянника так, что он сразу понял: мне не до шуток.
– Просто десять лет назад у тебя меня не было в помощниках, – вздохнул Ринат, – я тогда пешком под стол ходил. Хотя нет, не пешком, но на четвереньках еще мог заползти.
– Напомни мне, во сколько лет ты домой приперся на четвереньках, когда впервые напился?
Ринатик почесал подбородок и сделал вид, что усиленно вспоминает. Плюнул на это дело, упал на стул и тоскливо вздохнул.
– Десять семей! – рявкнул я, подхватывая папку со стола.
– Эмиль Багратович, выдохни, а то штаны дымятся. Не твой же косяк, Страхов вообще тогда страх потерял, а ты в деле бизнеса не сильно опытный был, к тому же друг детства, не подкопаться. Я бы вообще его кейс на юрфаке предложил разбирать как охрененную мошенническую строительную схему. По докам все чисто было, если бы я с этой стороны интересоваться не начал, то…
– На новом объекте, который мы начали строить на той неделе, квартиры не продали еще?
– Нет, пока в каталог не вносили, но, шеф…
– Подожди, – перебил я, – давай так: десять квартир бронируй для фирмы, не продавай. Всем тем, кто пострадал от нас, выдай сертификаты на жилье, бесплатно, понял? И никакой прессы.
– Шеф, я…
– Как мы это упустили?
– Когда над головой срок маячит, можно забыть и свое имя. Да и жильцам тогда несладко было, подозреваю, что Страхов тогда запугал всех. У него же связи были и в прокуратуре, и наверху. Кстати, как ты его сместил-то?
– Ловкость рук, немного мошенничества, два года жизни псу под хвост и седая борода как бонус, – махнул я рукой.
– Козел, – согласился Ринат, – шеф, я позавчера на участок ездил с Шишкиным…
– Ну? Хороший?
– Хороший, – вздохнул Ринат, – экологически чистый район, дорогу в этом году будут реконструировать, в плане у города там школу и два детских садика построить в этом году. Перспективный, в общем, район. На, глянь, архитекторы уже приблизительно план набросали.
Ринат достал папку и протянул мне.
– Так чего мы ждем? – не понял я.
– Ничего, только вот это тот пустырь, где тебя позавчера по башке отоварили. А так район отличный, перспективный, да…
Я машинально коснулся ладонью затылка и поймал себя на том, что начал улыбаться странновато так. Как ушибленный по кумполу, да.
– Значит, соседний участок с домами, где чертовка живет, – задумчиво пробормотал я.
– Угу. А судя по тому, что там недавно тебя самого чуть не стырили, то немного нервно стройку начинать. Не смотри так, сам сказал, чтоб никто не вмешивался, чего бы твоя Луша ни отчебучила. Мы и не вмешивались.
– И не надо. Стройка будет, с жителями договоримся. Им дорогу построят, садики, школы и магазины. В перспективе можем выкупить у них эти бараки или обмен сделать на квартиры в новостройках рядом. Выиграют все.
– Совесть, шеф, она такая сука: если не грызет, то нежно посасывает наш бюджет. В минус не уйдем, конечно, но карму почистим. Понял, сертификаты сделаю, кого-нибудь отправлю на переговоры с теми жильцами, которые без квартир остались, документы на стройку подпишем на днях, с администрацией уже все утрясли. Это все?
– Да, иди!
– Осаду крепости решил не продолжать? – заинтересовался племянник. – Крепость оказалась не только неприступная, но еще вороватая и немного агрессивная, да?
– Ты на ее месте что бы делал? – склонился я к нему.
– Убил, расчленил и развеял по ветру.
– Ну а она борется как умеет.
– На штурм пойдешь? – обрадовался Ринат. – Главное, шеф, чтобы не было как у Шарика, что ты за ней еще три дня бегать будешь, чтобы сертификат на новую жилплощадь отдать.
– Жилплощадь ей вернет кто-то из наших сотрудников. Владика отправь, он любого заговорит до смерти. Такую деньгами и подарками не купить.
– Ты просто боишься, что снова тебя по кумполу двинет, не дожидаясь признания в ошибках, – заржал Ринат. – Я же говорил: острых ощущений тебе не хватало. Адреналина. Смотри на себя, глаза горят, борода торчит… Побриться бы тебе, и в зал бы сходить…
– Зачем мне в зал? – обалдел я.