Антракт…

Быстро сообразив, что не стоит предаваться терзаниям на глазах свидетелей, я убрался из пещеры и сел на землю, привалившись спиной к валуну.

Но как? Каким образом меня сюда зафитилило? Хотя этот вопрос простой. Получается, та молния, что влетела в кабинет, когда лопнула, создала какую-то аномалию, которая меня и перенесла в прошлое. Вместе с Мусичкой, потому что в этот момент я как раз держал его за холку. А голый, потому что одежда осталась там. И кот без своего ошейника. Почему так? Кто эти аномалии разберёт. Возможно, чтобы не создать какой-нибудь хронокатаклизм предметами из будущего. Тьфу ты, какой-то фантастический идиотизм. Но факт остается фактом, вокруг горы и леса Монтаны, рядом смердит труп хренова извращенца, а в пещере сидят ещё два хроноаборигена.

— За что? — я озадаченно почесал затылок. — За что мне такое? Чем я провинился и главное, перед кем? Кандидатскую защитил, ипотеку за квартиру выплатил, уже подыскал помещение под свою клинику и тут на тебе. Вот же гадство, всего неделю на своём «Кайенне» покатался…

Монтана девятнадцатого века, охренеть и не встать. Самый, что ни на есть Дикий Запад. Индейцы, дилижансы, ковбои, шерифы, ганфайнтеры, бордели и проститутки.

— И боевые гомосеки… — я сплюнул в сторону трупа Луи Белью. — Что уж вовсе неожиданно…

Очень захотелось пальнуть себе в висок, я даже заглянул в ствол револьвера, но сразу опустил его. Ещёё больший идиотизм.

— Любишь вестерны — наслаждайся… — зло буркнул я сам себе и пошёл в пещеру допрашивать узников. Где-то в глубине души теплилась надежда, что всё это глупый розыгрыш, который вот-вот закончится.

По пути стянул с дохлого бандита пояс с кобурами, но застегивать его на себе не стал, а просто повесил на плечо.

Солнце сменило своё положение на небе, и теперь пещерка хорошо освещалась через дыру в потолке. Вся её дальняя часть была заставлена коробками, мешками, корзинами и бочонками, там же были навалены грудами разнокалиберные кастрюли, сковородки и другая посуда.

У входа, на самодельных козлах висели сёдла, седельные сумки и прочая лошадиная сбруя, а с правой стороны находилась своеобразная жилая зона: грубо сбитый из досок стол, несколько чурбаков и три топчана с замызганными тюфяками, возле которых грудами валялись какие-то пожитки. Там же стояли в импровизированной пирамиде несколько ружей и винтовок.

Узниками оказались прикованные цепями к стенам девушка в замызганных бюстье и отороченных кружевами расклёшенных панталонах до колен, а также плюгавенький негритос с козлиной бородкой, в лонг-джонсе красного цвета. Не особо старый, скорее всего лет сорока — сорока пяти. А может моложе, в неграх я не разбираюсь.

Возраст дамочки я не разобрал из-за копоти на лице и жутко взлохмаченной копны светло-рыжих волос на голове, но, судя по подтянутой крепкой фигуре — вряд ли ей было больше двадцати пяти лет. Но тоже могу ошибаться, она вполне могла быть как девицей, так и матроной бальзаковского возраста.

Негр сидел, обхватив руками колени, а девица стояла и пристально смотрела прямо на мой… на мой член.

Я машинально прикрылся револьвером, но она даже не подумала отвести взгляд.

— Кх-хм… — тактично кашлянул потомственный дворецкий и показал мне взглядом на какую-то тряпку, висевшую на прислонённой к стене сучковатой лесине.

Тряпка оказалась широченными штанами из некрашеной грубой домотканой ткани с одной помочей. Убедившись, что они сравнительно чистые, я вышел из пещеры и натянул их на себя — сразу став похожим на повзрослевшего Тома Сойера — не хватало только соломенной шляпы.

— Сэр, а как же мы? — в спину донёсся встревоженный голос дворецкого. — Освободите хотя бы мисс Меллори!

— Посидите пока… — буркнул я, громко потопал на середину полянки, а потом на цыпочках вернулся и присел у входа в пещеру, чтобы подслушать, о чём будет болтать странная парочка.

И не ошибся — болтать они начали практически сразу.

— Мисс Пруденс, — забубнил Ромео. — Боюсь, наше положение нисколько не улучшилось, а даже ухудшилось.

— Не думаю, — лаконично ответила девица.

— Мисс Пруденс!!! — возмущённо воскликнул чернокожий. — Вы что не видите, это такой же бандит. Да у него лицо совершеннейшего подонка!

— Он красавчик! — категорично отрезала мисс Меллори.

— О, Господи! Пусть вас не обманывает его порочная красота. Уж я-то научился разбираться в людях за свои годы… — бухтел дворецкий. — Глаза его выдают с головой. Это глаза убийцы! На его совести десятки загубленных невинных жизней. В его глазах смерть…

«Это вы точно подметили… — хмыкнул я. — Что есть, то есть. Вот только без загубленных жизней. Их всего одна, да и то, не особо невинная…»

С внешностью мне действительно «повезло» — получилась практически копия папочки — заслуженного уголовника, отсидевшего бо̀льшую часть своей жизни по тюрьмам. Мама его очень любила, но так и называла порой — смазливая уголовная морда или злодей-сердцеед.

Как себя описать, я не знаю, но практически все сходятся на том, что я очень похож на датского актера Мадса Миккельсена в начале его карьеры — эдакий гламурный красавчик. Женщинам в подавляющем большинстве нравится, а мужики немедля начинают подозревать во мне все грехи какие только можно.

Отдельный разговор — глаза. Тут ниггер тоже абсолютно прав. Они у меня какие-то бесцветные, пустые, можно даже сказать — мёртвые. Хрен его знает, что в них видно, но люди порой пугаются. У меня постоянно проблемы с этим — никто не хочет верить, что я ветеринар. А прошлый шеф даже подумал, когда я пришёл устраиваться на работу, что его мне заказали. Так и мучаюсь постоянно. К счастью, постоянные клиенты у меня дамочки со своими питомцами, а они больше ориентируется на смазливую физиономию.

Кстати, сей момент может мне помочь в выживании — кто станет связываться с убийцей? Хотя… скорее всего, совсем наоборот. Пустят пулю в спину от греха подальше, да и всё. Н-да…

— Вы видели, как он на нас смотрел, мисс Пруденс? — продолжил дворецкий. — Со страшной ненавистью и презрением

«А это ты переборщил… — подумал я. — Хотя доля правды и в этом утверждении есть. Действительно, людей я не люблю и не доверяю им. Так сложилось. Во многом из-за того, что маман назвала меня Бенджаменом в честь главного героя фильма «Не горюй» Бенджамена Глонти, которого играл Вахтанг Кикабидзе. Представляете, сколько мне пришлось вытерпеть из-за такого имечка в школе, армии и академии? Впрочем, как раз имя и заставило заняться серьёзно боксом. Но это отдельный разговор. Так, что мы имеем? Никакой это не розыгрыш, я попал всерьёз. С одной стороны — даже интересно и шансы неплохие. Английский я знаю неплохо, болтаю свободно, могу даже за пендоса сойти — два года стажировки в Калифорнии не прошли даром. А нынешний язык не особо отличается от современного. А с другой стороны… с другой стороны английский мне не поможет. Да, всё очень и очень плохо. Ну и что делать?»

— Что-что, пытаться выжить… — тихо сообщил я сам себе, покрутил головой в поисках Мусички, не нашёл его и потопал в пещеру.

Узники сразу замолчали, чернокожий видимо понял, что я его слышал и забился в угол, а вот мисс Меллори, просто разочарованно хмыкнула, когда увидела, что я прикрыл чресла. Чем немало меня удивила, честно говоря.

Да уж, прямо сама непосредственность во плоти, отчего-то мне казалось, что дамы конца девятнадцатого века были куда скромнее. Хотя, это же Дикий Запад, а на фронтире многие условности смазываются. А может она вообще, особа с пониженной социальной ответственностью, сиречь падшая женщина. В таком случае и вовсе неудивительно.

Постояв и посмотрев на узников, я тихо и спокойно сказал им.

— Во многом вы правы, но убивать вас я не собираюсь. Но прежде чем я вас освобожу, придётся рассказать всё о себе. Откуда и куда следовали, с какой целью, кто такие и как попали в плен…

— Я ирландка! — вдруг гордо, но совершенно невпопад сообщила девица.