Олег МАЛАХОВ и Андрей ВАСИЛЕНКО

ДОКТОР ШАХОВ

- Советую вам абсолютно точно придерживаться моих рекомендаций, - произнес врач, несколько отстранившись от своего пациента, - Любое искажение может привести к неудаче всего лечения в целом.

- Ну что вы, доктор, - сказал пациент, - Ни в коем случае. Какие уж тут искажения?.. Все, что вы говорите, для меня закон.

- Очень хорошо. Осталась только одна формальность. Подпишите, пожалуйста, документ, о котором я вам говорил в самом начале. Это лишний раз укрепит ваше стремление ни на шаг не отходить от моих советов. В противном случае, я снимаю с себя всякую ответственность за результат лечения.

- Безусловно. Я все понимаю... - с готовностью произнес пациент, - Где подписывать?

- Вот здесь и здесь, - доктор показал соответствующие графы в документе. Пациент моментально поставил свои подписи в нужных местах. - Все? Я могу идти? - спросил он.

- Да, конечно. Следующий прием по расписанию, - с этими словами врач положил подписанный документ в ящик стола и ободряюще улыбнулся своему пациенту. Последний встал со стула, кивнул и попятился назад, к двери, отвечая улыбкой на улыбку...

Дверь захлопнулась. Улыбка на лице доктора тоже. Устало взглянув на расписание сегодняшних приемов, врач откинулся на спинку вращающегося кресла. "Так, еще один и на сегодня я свободен", - промелькнуло у него в голове. Словно подтверждая эту мысль, раздался звонок по внутреннему телефону клиники. Врач нажал на кнопку подключения к линии.

- Да, - произнес он. В ответ прозвучал голос секретарши:

- Дмитрий Васильевич, тут к вам Бобрищев на прием пришел. Примите, или сказать, что уже поздно?

- Конечно, приму, - раздраженно произнес доктор, - И чтобы я больше вопросов, типа "примите или нет?", не слышал. Вмиг с работы вылетите!.. Ясно?

Голос отвечающей секретарши немного дрожал:

- Я хотела как лучше... Вы же говорили, что сильно устаете.

- Просите, чтобы вошел, - отрезал Дмитрий Васильевич и отключил связь. "Какова девочка! - подумал он, Всего-то два дня на работе, а уже освоилась и даже подмазываться начала... Все они одинаковые. Ну ничего, я тебя приструню, подружка. И не думай, что сразу клюну твое красивое личико с замечательной фигурой и растаю в момент. Заботу обо мне показать хочешь?.. Показывай, показывай..."

***

Бобрищев уверенным шагом направлялся к кабинету доктора Шахова. Весь путь от стола секретарши до кабинета врача он настолько хорошо, насколько это вообще возможно. Да и не удивительно, ведь он регулярно посещал доктора вот уже три месяца подряд. Как только стало ясно, что исключительно Шахов в состоянии хоть немного подлечить все его болячки, клиника этого медицинского гения стала для Бобрищева родным домом. Он даже гордился, что лечится у такого знаменитого человека. Которого постоянно показывают по телевизору и официально именуют великим светилом нетрадиционной медицины. Хотя, надо отметить, лечиться Вячеславу Петровичу приходилось и у других светил. Правда, традиционной медицины. За последние пятнадцать лет, пока у Бобрищева находили все новые и новые заболевания, ему пришлось обратиться к огромному количеству врачей и лежать, по меньшей мере, в десятке больниц. И все без какого-либо результата. Из-за излишне бурной молодости к пятидесяти годам у него начали барахлить и легкие, и желудок, и сердце. Причем, особенно туго было с легкими. Наступил даже такой момент, когда врачи всерьез начали опасаться за его жизнь. Один из них категорично сказал Бобрищеву: "Или вы бросите курить, или умрете от рака легких". Вячеслав Петрович вполне справедливо решил, что две пачки "Эл-Эм" в день не являются для него такой уж важной частью жизни, и преодолел никотиновую зависимость. Однако, как совсем скоро выяснилось, это не спасло его от другой напасти - язвы желудка. А в тот день, когда Бобрищеву исполнилось сорок девять лет, его настиг инфаркт миокарда. Естественно, каждое из этих заболеваний подлежало лечению и очень конкретному. Вот когда Вячеслав Петрович пожалел о том, что в молодые годы пил чуть ли не запоями, выкуривал до трех пачек папирос (даже не сигарет с фильтром!) в день и страшно насиловал свой организм. Такова уж участь человеческая - в конце концов, каждому будут предъявлены счета за все грехи молодости, которые просто необходимо оплатить. Причем, с большими процентами. На двери кабинета висела дощечка с надписью, выполненной золотыми буквами по красному фону: "Дмитрий Васильевич Шахов". По телевизору этого человека называли "доктор Шахов" и связывали его имя со вторым дыханием, которое открылось у современной нетрадиционной медицины. Какое-то время была даже целая программа на одном из коммерческих телевизионных каналов, которую вели врачи из клиники знаменитого доктора, и рассказывали о своеобразных методах его работы. А сам Шахов лишь изредка появлялся перед зрителями и давал пару-тройку полезных советов. Но эффект был ошеломляющий. На адрес клиники ежедневно приходило до пятисот писем со слезными просьбами помочь излечить тот или иной недуг. Письма эти были в основном от тех, кто не имел возможности попасть на прием к Шахову лично либо по причине территориальной отдаленности от Москвы, либо по причине тяжести заболевания. Доктор принимал почти ежедневно с девяти утра до восьми вечера. Исключениями были те дни, когда он отправлялся в очередную командировку по России или же за границу (бывало и такое)...

Бобрищев деликатно постучал. Затем, не дожидаясь ответа, приоткрыл дверь и просунул свою голову в кабинет.

- Можно? - спросил он.

- Да, конечно, - послышался бодрый голос доктора. Такой до боли знакомый Бобрищеву голос. Вячеслав Петрович вошел... Вот он - доктор Шахов. Крупный мужчина сорока лет, с густой шевелюрой темных волос (на висках, однако, уже начала пробиваться седина) и большими серо-голубыми глазами. Его аккуратные и подтянутые губы растянулись в приветственной улыбке. Взгляд приобрел ободряющую теплоту. - Здравствуйте, мой дорогой, - произнес Шахов, - Садитесь.

Бобрищев присел на край стула, стоявшего перед столом врача. Он выжидательно молчал, поскольку за все время общения с Шаховым усвоил, что тот не любит излишне разговорчивых и уж тем более беспрестанно жалующихся людей. Все, что вам было обещано, уже готово, - сказал доктор, - И учтите, что это самый глобальный и очень серьезный путь лечения. Но за результат я ручаюсь лично. Однако, это только в том случае, если все, что я вам сейчас скажу, вы будете выполнять неукоснительно, - Шахов поднял указательный палец правой руки вверх, Малейшее отклонение способно вызвать обратный результат. Поэтому определенный риск во всей этой затее присутствует. Спрашиваю вас еще раз: вы согласны пойти на риск?

- Естественно, - ответил Бобрищев и утвердительно закивал головой, Главное, чтобы болезнь отступила.

- Ладно. Я вас понимаю, - сказал доктор, - Соответствующий документ вы уже подписали. Поэтому я вполне могу перейти к делу.

- Угу, - промычал Бобрищев и еще раз кивнул головой. Шахов, не спуская с Вячеслава Петровича пристального взгляда, сунул руку в ящик стола и, спустя секунду, вытащил оттуда какой-то предмет, завернутый в белую материю. - Это талисман, - произнес он, положив предмет перед пациентом, - Обладает огромной силой. Вы даже себе представить не можете, насколько велика эта сила... Но она полностью вылечит вас. Откровенно говоря, я прибегаю к подобным средствам не так уж и часто. Все-таки опасность есть. Лечить ведь буду не я, а то, что заключено в талисмане. И не всегда можно все проконтролировать. Однако беспокоиться не стоит.

- Доктор, я вам верю, - сказал Бобрищев, - Не зря же документ подписывал.

- Возьмите талисман в руки, - побуждение к действию в устах Шахова звучало, как приказ. Вячеслав Петрович дотронулся до белой материи и провел пальцами по ее шероховатой поверхности. Затем собрался с духом и взял предмет со стола.