За Миррой пока никто не приходил. Так она и стояла, страдая от припекающего солнца и огромных злых оводов, норовивших усесться на залитое потом лицо. Потом к этим «неприятностям» прибавилась еще группа молодых дикарей. Сначала те остановились поодаль, разглядывая привязанную у столба женщину и о чем-то негромко переговариваясь. Потом все дружно расхохотались, тыча в нее пальцами. Сердце у Мирры екнуло. Вся компания, перебрасываясь короткими фразами на непонятном языке и продолжая похохатывать, направилась к ней. Ведьма сместилась, насколько позволили руки и веревка, так чтобы столб оказался между ней и весельчаками. Но эта уловка ничего не принесла. Трое парней, с гиканьем окружили коновязь. Один бесцеремонно обхватил ее за талию, другой принялся отвязывать обвитую вокруг столба веревку, третий полез лапать за грудь. Мирра взвизгнула, и тут же получила увесистую затрещину по губам. Крик умер в горле. Глаза тут же наполнились слезами от боли и обиды, так, что мелькающие перед ними грязные лица, потеряли четкость. Но женщина продолжала молча брыкаться. Левой ногой ей удалось достать кого-то по бедру, видимо удар пришелся куда надо, потому что ответная оплеуха не заставила себя ждать. Степняками удалось довольно далеко оттащить свою жертву от приметного шатра. Когда сбоку послышался строгий окрик. Слов ведьма, естественно, не поняла. Но вот голос показался удивительно знакомым. Она вывернула шею, силясь разглядеть его владельца, и даже вырываться перестала от удивления. На обочине заброшенной улицы, сложив на груди руки стоял бывший властитель Соединенного Королевство, Его Величество, Эдарген Пятый, Непобедимый.

— Осталось только Арголу воскреснуть… Минуй нас, если можно! — Негромко сообщила она своим остановившимся и примолкшим мучителям.

— Приветствую, княгиня. — Недобро усмехнулся экс-монарх. Он был почти так же тощ, как в их последнюю встречу, хотя теперь худоба не выглядела болезненно. Вернее было бы сказать, что Эдарген стал жилист. Солнце, а может и еще что, высушило его мышцы, сделав их прочными, словно морские канаты. Король и прежде был сильным мужчиной, но то была сила холеного, тренированного атлета. Теперь он больше походил на опасного, хоть и потрепанного хищника, чьи мускулы не результат упражнений, а следствие пережитого. — Мир тесен. Говорят, нити судьбы вовсе не вплетены в ткань мироздания, а смотаны в клубок. Как иначе объяснить столь частные наши встречи?

Ведьма промолчала. Они и прежде-то с Эдаргеном, мягко говоря, друзьями не были, ну, а последняя встреча явно еще больше настроила против нее монарха. К чему же раздражать «зверя» едкими высказываниями?!

— Другая сестра мне улыбается. — Продолжал между тем арканец. — Не желаете ли сегодня предъявить мне какой-нибудь счет?

Глаза бывшей правительницы сузились:

— Не заметно, чтобы вы с прошлого раза разбогатели, раз подъедаетесь у этих отродий. Или это ваше новое королевство, а кучка жалких варваров — верные подданные?

— Нет, они не мои подданные, и сам я служу лишь себе. Здесь меня зовут Светлый Палладин — это за цвет волос и плаща, а вовсе не за рыцарское поведение, чтоб вам стало понятно!

— Кто бы сомневался! — Мирра начисто забыла только что данный себе зарок, не дразнить противника, в руках которого оказалась.

Тем временем Эдарген вновь заговорил на степном наречии. Державший ведьму парень ответил, явно возражая. Тон бывшего монарха стал еще резче. Степняк в досаде тряхнул пленницу, потом поволок ее в сторону размалеванной небесными светилами палатки, так что та даже ногами перебирать не успевала. Два его приятеля, недовольно переругиваясь с «его арканским величеством», двинули следом. Не доходя нескольких шагов до плотно прикрытого клапана, один из них громко крикнул, вызывая кого-то из шатра. Однако появившаяся на зов сухопарая, загорелая до черноты старуха была явно не тем, кого они ожидали увидеть. Молодые варвары тут же согнулись чуть не до земли в поклоне. Что касается короля, то тот даже опередил их.

— Я явился без зова, мудрая Шихканта. — Эдарген на секунду распрямился и тут же вновь почтительно опустил голову. Он говорил на арканском. Мирра бросила на врага ненавидящий взгляд. «Ничтожество!» — процедила негромко сквозь зубы. Но бывший король услышал, развернулся стремительно: хлесткая пощечина ожгла губы — аж голова мотнулась.

Шаманка глянула на Эдаргена удивленно, но явно одобрительно.

— Приношу извинения! — Снова почтительнейший поклон грязной старухе. — Но я встретил твоих людей, волокущих вот эту красавицу. — Мозолистая загорелая рука поймала ведьму за подбородок, сдавила щеки, демонстрируя лицо пленницы. — Не знаю, известно ли Говорящей с Духами, что за добыча им попалась? Я по случаю знаком с этой дамой, это — вранская правительница…

— Бывшая. — Кивнула Шихканта. — Знаю. Я уже послала за «выкупом» — Она усмехнулась, обнажив черные пеньки зубов. — Но ей самой дожидаться его совсем не обязательно. Очень скоро, когда родиться Новое солнце, племена пойдут на север, а до того каждый день мы станем поить пустынных духов кровью на ристалище! Вэйхалы любят такие игры!

— Я пришел говорить как раз об этом. — Экс-монарх понизил голос. — Я слышал в день солнцеворота, духам пустыни была обещана особая жертва…

— Жажда их будет удовлетворена кровью дракона. — Надменно заверила старуха.

— Но ведь посланный на охоту отряд все еще не вернулся. А в жилах этой женщины, пусть и изрядно разбавленная, течет драконья кровь.

— Моим людям не придется рисковать жизнью, охотясь на дракона, дракон сам придет к нам, — Шаманка окинула пленницу насмешливым взглядом. — Не бросит же он в беде свою мамочку?!

— И все же, — настаивал бывший король, — разумно ли убивать ее до того, как настоящий дракон попадет в твои сети, Премудрая? Ты ведь знаешь, ящеры редко дорожат родством.

— Что же, я услышала твои слова. Может быть, ее действительно стоит приберечь до летних праздников. Все равно, женщина — не достойный снаряд для игры в гайру. Но раз она приглянулась моим парням, пускай пока развлекаются. — Шихканта уже развернулась, чтобы уйти в шатер, но Эдарген вновь окликнул ее.

— Еще раз нижайше прошу прощения, может мои опасения напрасны… Но у нас на Севере говорят: если колдунья переспит с простым смертным, кровь ее потеряет волшебные свойства. Может, слухи лгут, но стоит ли рисковать?

Старуха замерла на пол пути, нахмурившись.

— Я так долго ждал своего часа, чтобы вернуться и отомстить, тем, кто предал меня, — видя ее колебания, заметил Палладин, — что теперь, когда цель близка, боюсь как бы какая-нибудь досадная мелочь, не испортила все планы.

Шаманка глянула искоса: на обветренном лице рыцаря, на лбу и у рта, залегли решительные складки. Она знала его историю, в ненависти арканца к бывшей вранской княгине не приходилось сомневаться.

— Ты прав. — Проворчала она. — Если дракон не прилетит или охотники задержаться с возвращением, нам понадобиться жертва, чтобы задобрить духов пустыни. Раз девчонка сможет сойти за пол дракона, даже за четверть, не стоит рисковать ее кровью.

— Хэй! — Крикнула она уже на степном наречье. — Найдите себе другую забаву. Эта мне еще понадобиться. Тащите ее назад, в башню!

Молодые варвары почтительно склонились едва не до земли, заставив и Мирру согнуться вдвое. Потом поволокли ее в сторону Иглы. Из-за заведенных за спину рук, идти приходилось сильно наклонившись вперед. Ведьма то и дело спотыкалась, и тут же следовал тычок в бок или в спину. Сзади неспешно вышагивал арканец. Лицо кривила злорадная ухмылка.

Пока один из стражей отодвигал деревянный щит, а после скрежетал засовами на двери, Эдраген остановился и некоторое время толковал о чем-то с двумя другими воинами. Мирра силилась по интонации понять, о чем идет разговор, но гортанные звуки чужой речи сплошь казались угрожающими. Потом притащившие варвары втолкнули ее в «камеру», но накладывать засов не торопились. Обменявшись еще парой фраз со сторожами, внутрь прошел Эдарген. Дождался, пока дверное полотно встанет на место.