Ло присвистнул от восхищения, когда Марни сошла вниз.

– Правда, она выглядит роскошно? – спросил Дэвид.

– Неплохо, – медленно произнес он таким голосом, что у нее задрожали колени и затрепетала полуобнаженная грудь.

– Когда вы вернетесь, Ло?

– Рано не жди, – подмигнув, сказал Ло.

– Я погашу на веранде свет.

– Не вздумай, – строго предупредила Марки. – Не гаси свет и закрой двери. Не открывай, пока…

– Мама, я же не маленький, – застонал он, подняв глаза к потолку.

– Я знаю, – она с нежностью положила руку на его плечо.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Дэвид.

– Послушай, Ло.

– Да? – Ло повернулся к мальчику. Дэвид отвел его в сторону. Они тихо о чем-то поговорили, а потом он вернулся в дом и запер двери, как ему велели.

Ло ухмыльнулся, когда усаживал Марни в «порше».

– О чем вы говорили?

– Мужской разговор.

– Я хочу знать.

– Нет, – сказал он, смеясь.

– Да.

– Ты уверена?

– Да.

Ло посмотрел на нее в зеркало.

– Дэвид сказал мне, что, если я захочу спать с тобой, он не будет возражать. Обещал не бить меня.

– Хочешь, попробуй, – Ло протянул ей живую устрицу.

– Нет, они отвратительны. Спасибо.

Он поднес к губам раковину и целиком проглотил эту скользкую гадость. Она передернула плечами, а Ло засмеялся.

– Тебе полезно, от них быстро растет грудь.

– Мне это не нужно.

– Я это уже заметил, – сказал он, скользнув глазами по ее декольте.

Покраснев, она попыталась отвлечь его внимание.

– Осторожно. Сюзетт может заревновать.

– Кто?

Марни кивнула в сторону знойной сексуальной блондинки. Та была в коротком красном кожаном костюме и держала под руку недавно разведенного руководителя НАСА.

– Ах, это, – безразлично отреагировал Ло, снова повернувшись к Марни. – Обычная шлюха.

– Я говорила с ней. Она рассказала, как на прошлой неделе ты ее выставил.

– Правильно.

– Бессердечный болван.

– Это все из-за тебя.

– Почему ты считаешь, что все твои неприятности с женщинами из-за меня?

– У меня было с ней свидание в тот день, когда я встретил Дэвида, и мне не хотелось на него идти. И не нужно улыбаться, – пробормотал Ло, заметив, что ее губы скривились. Его внимание привлекали то губы, то вырез платья, и от этого у нее по телу пробегал холодок.

– Нам, бедным людям, приятно, когда богатые тоже плачут, – поддразнила она.

– Откуда ты узнала Сюзетт?

– Мы познакомились, когда ты со своими приятелями разговаривал об А-3.

– Наверное, А-4?

– Да, Сюзетт сказала, что… А что такое А-4?

– Военно-морской реактивный самолет. Иногда я привязываюсь ремнями и выхожу на нем погулять.

– Ты выходишь погулять на военном самолете? – ей были непонятны такие шутки.

– Мне необходимо поддерживать форму, – сказал Ло, защищаясь.

Она задумчиво смотрела на него.

– Почему ты так любишь летать?

Они выбрали этот тихий уголок в беседке, выходящей на канал, чтобы им никто не мешал. Поверхность воды была покрыта цветущими азалиями, а берега – фуксиями, растущими в виде извивающихся гусениц. Пахучие глицинии обвивали беседку, а цветы лаванды склонялись к воде.

Ночь была необыкновенной. Пока гости гуляли, смеялись и болтали, Марни и Ло сидели на скамейке в беседке.

– Мне нравится веселое возбуждение в небе. Чем быстрее и выше я летаю, тем больше мне это нравится.

– Мама все еще боится за тебя?

– Откуда ты знаешь?

– Ты говорил об этом в Кальвестоне. Я даже помню, когда это было. Однажды вечером шел дождь, и поэтому мы играли в «Монополию», но Шэрон надоело, и она пошла спать.

– Твои родители тоже спали. Мы были одни на застекленной веранде, выходившей на пляж.

Марни было приятно, что он помнит.

– Ты говорил о своих планах после армии, заветной мечте стать астронавтом. И о том, что твоя мама боится за тебя, когда ты летаешь на истребителях и испытываешь самолеты.

– Да, она и сейчас боится. Отец говорит, что, когда я летал в космос, он хотел дать ей успокоительное, потому что мама не могла оторваться от радио и телевизора.

– Мне это понятно, – нежно произнесла Марни.

С ней было то же самое. В ту неделю она почти не работала и совсем не могла спать. Вне себя от тревоги ходила, как потерянная, по дому, постоянно думая о нем. Она облегченно вздохнула, только когда «Шаттл» приземлился на военно-воздушной базе.

– Мама почти так же боится космоса, как и того, что я никогда не женюсь и у меня… – он осекся и посмотрел поверх воды.

– Что у тебя не будет детей?

Ло взглянул на Марни.

– Анализ крови показал, что я мог бы быть отцом Дэвида. Я думаю, что он мой сын, – добавил Ло с нежностью с голосе.

– Конечно, ведь Шэрон была девушкой.

– Ты уверена?

– Да, – ответила Марни с печальной усмешкой. – Сестра доверяла мне все свои секреты. Если бы у нее кто-то был до тебя, она бы мне сказала. Шэрон нравилось, что первый любовник намного старше и опытнее ее.

– Я не очень хорошо помню Шэрон, – признался он. – У меня остались лишь смутные воспоминания – хорошая фигура, светлые волосы… – Отраженный от воды свет озарил лицо Марни. – А тебя я помню лучше, чем Шэрон.

– Очень трудно в это поверить, Ло.

– Но это так. Мы ведь много с тобой разговаривали, правда?

– Говорил ты, а я слушала.

Он огорченно засмеялся.

– Думаю, я был очень самодовольным типом.

– И я преклонялась перед тобой. Я была лишь худенькой девочкой, которая постоянно путалась под ногами и которую отсылали, когда вы с Шэрон хотели побыть наедине. Вы меня звали мисс Паинька, помнишь?

Ло медленно улыбнулся и скользнул взглядом по ее груди, выступавшей под платьем в форме маленьких полушарий.

– Сегодня у мисс Паиньки первый выход в свет.

Смутившись, она кивнула в сторону дома.

– Всех приглашают на ужин. – Подняв руку, Марни посмотрела на часы. – Давно пора не только ужинать, но и спать. Сейчас половина одиннадцатого.

Его рука скользнула по ее ладони, и он с нежностью сжал ее пальцы. Другой рукой обхватил Марни за талию.

– Это можно устроить.

При дыхании полушария колебались.

– Ло, будь серьезным.

– Я совершенно серьезен. Мужчины всегда помнят недоступных женщин, ты же знаешь. Я просто умираю от нетерпения узнать, отчего же мисс Паинька такая привлекательная.

Когда Марни была совсем близко от Ло, ей не хотелось ни о чем думать, кроме него, но сознание не позволяло ей насладиться мгновением. Оно возвращало ее к результатам анализа крови и к тому, что Ло признал Дэвида своим сыном.

– Ты скажешь родителям, что у них есть внук? – спросила она, сразу почувствовав, как напряглись его мышцы. И хотя он все еще улыбался, улыбка была неестественной.

– Не уверен.

– Теперь, когда ты знаешь, что Дэвид твой сын, что ты собираешься делать, Ло?

– Ты права, всех приглашают на ужин. Нехорошо опаздывать, – сказал он, протягивая ей руку. – И еще, Марни, ты умеешь водить человека за нос, постоянно держа его в напряжении.

На следующий день в одиннадцать часов он стоял у ее порога. Она удивилась, увидев его. Вчера вечером после их разговора в беседке Ло стал сдержанным и настороженным.

Когда они подходили к ее дверям, он сухо пожелал ей доброй ночи и небрежно поцеловал, как будто был рад окончанию вечера. Поэтому она удивилась, увидев его.

– Ты занята? – спросил Ло, заглядывая в комнату.

– Да, я работаю.

От нее пахло акриловыми красками, и похожа она была на черта. Вчерашняя прическа не сохранилась. Короткими завитками волосы спадали на маленькое лицо. Выходное платье висело в шкафу. Сегодня на ней были шорты и рубашка, которые трудно было назвать элегантными. Они были запачканы краской. Марни была босиком.

– Можно войти?

После секундного колебания широко распахнула двери, приглашая в дом.